Хемуль
Внимание!
Хемуль
Хемуль
Последняя страницаНе осталось ничего, кроме разве что объяснений.
Писать больше не о чем, так что я потрачу оставшиеся страницы на обрисовку ключевых точек. Мой великий и уважаемый предшественник, человек, чьи поступки оказали сильнейшее влияние на меня лично, "В", Б. Б., Бейонд Бесдэй. Я должен еще раз подчеркнуть, что убийства как таковые не были его целью. Так что же он делал? И вновь повторяю: он бросил вызов человеку, чьей копией был, величайшему детективу современности, L.
Вопрос победы или поражения.
Состязание.
Но в таком случае, что означало победу В? Как он определит, что L проиграл? В обычной войне детективов выигрывает тот, кто раскрывает дело первым. Или, если брать схватку L и убийцы Киры, L побеждал в случае, если мог доказать, кто Кира, в то время, как Кира побеждал, если убивал L. Но что насчет В и L? Бейонд Бесдэй вывел следующую теорию.
Поскольку L способен решить любую задачу независимо от ее сложности, тогда В побьет L, если создаст задачу, которую тот решить окажется неспособен.
Ей стало Дело Лос-анджелесских Серийных Убийств "ББ".
Он знал, что стоит ему только начать действовать, и Дом Вамми с Ватари заодно моментально уведомят L, так что даже и не думал беспокоиться о предотвращении такого развития событий. Он мог только догадываться, на каком этапе L войдет в игру, и тщательно продумывал план, готовя его к выходу на сцену L в любой момент. Бейонд Бесдэй был осторожен и аккуратен, и четырнадцатого августа, когда L вступил сразу после третьего убийства, тайминг не был идеален, хотя могло быть и хуже.
L, разумеется, не вышел бы лично, однако использовал бы пешку или две. Самое большее три. Две, скорее всего, или, если В повезет, всего одну. Бейонду Бесдэю повезло. Глаза шинигами вмиг сообщили ему имя пешки: Мисора Наоми. Агент ФБР в увольнении.
Но что было действительно важно, так это то, что она работала на L, а не была им. Бейонд Бесдэй схватился не с Мисорой, он думал только о том, как побить того, кто стоял за ней.
По причине чего.
В представился Мисоре Наоми как Рюдзаки Рю. Рюдзаки Рю, если принять во внимание одну маленькую особенность японского, – L. L.
Для каждого в Доме Вамми не было цели выше, чем назваться этой буквой, и Бейонд использовал свой шанс. Даже Мисора Наоми знала, что бывает с детективами, присваивающими себе имя L, а В, выросший в Доме Вамми, знал это как никто. И этот выбор подтвердил его решимость. Он не надеялся выжить, он настроился. Он был готов.
И под личиной Рюдзаки включал дурачка, наблюдая за Мисорой Наоми, опытно манипулируя ей от первого до третьего места происшествия, убеждаясь в том, что она найдет и сведет воедино все оставленные улики и послания. По сравнению с убеждением родственников жертв нанять его для расследования, вертеть Мисорой было, без сомнения, проще пареной репы. Постоянно проверяя ее с этого ракурса, тестируя, была ли она достаточно хороша для заменителя L…
В процессе расследования Мисора связывалась с L при каждой возможности. И тот четко указывал ей давать этому загадочному частному детективу, Рюдзаки Рю, зеленую улицу. Бейонд ждал этого. Только ради этого он посылал кроссворд в ЛАОП. Если появится кто-то интеллектуального уровня L и со сходными возможностями, сравнимым с его, даже величайший детектив века не сможет не принять его всерьез, хотя Рюдзаки и располагал документами только потому, что первым делом позаботился именно о них.
Мисора показала себя гораздо лучше, чем он ожидал. Как луна или монета имеют по две стороны, так и дерзкие до абсурда подсказки Рюдзаки обычный сыщик никогда бы не смог так эффективно вплетать в свои логические построения. Она была всем, на что он мог надеяться. Подсказки из первых трех комнат были необходимы для окончания плана без сучка и задоринки, но недотепа Рюдзаки просто не мог быть способен самостоятельно их обнаружить. Совсем как L использовал Мисору для охоты за В, так В использовал Мисору для охоты на L. Рюдзаки Рю мог навсегда остаться подозрительным частным детективом, которому не стоит доверять, но все же не привлекающим пристального внимания L. Все, что заботило Бейонда, так это три первых убийства, долженствующие подвести к гвоздю программы, четвертому. Мисора первой использовала слово маскировка, но в таком случае все три убийства были всего лишь маскировкой, предназначенной затенить подоплеку четвертого.
Стрелки часов третьей комнаты указали на огромный кондоминиум в Пасадене, где Б. Б. было двое. Для В с его глазами не составляло труда найти место, однако непросто, должно быть, было найти место, отвечающее всем требованиям. Тринадцать тринадцатая, Блэкбэрри Браун. Четыреста четвертая, Блюзхарп Бэбисплит. Мисора Наоми работала одна, что позволило ему избежать плана "бэ", припасенного на случай, если L пошлет больше, чем одного человека. Если бы следователей притащилось двое, розыски третьего Б. Б. стали бы делом крайне хлопотным.
Мисора в комнате тринадцать тринадцать и он сам в четыреста четвертой. Поправде говоря, сама по себе комната не имела значения. Мисора оказалась там, где оказалась, только потому, что была женщиной.
А затем Рюдзаки подготовил самоубийство.
Пальцами повернув защелку, прибил к стене Вара Нинге, сломал систему пожаротушения, отключил систему оповещения, стер отпечатки, окатил себя бензином и щелкнул зажигалкой.
На роль четвертой жертвы он избрал себя. Бейонд Бесдэй, последний Б. Б.. Имя Рюдзаки Рю было фальшивым, тут даже ресурсов L не требовалось. Мисора, будучи агентом ФБР, могла и сама вскоре это выяснить и, если бы копнула чуть глубже, то обнаружила бы и настоящее имя Бейонда Бесдея. В. В.. Более чем приемлемо для четвертой жертвы и крайне подходящий конец для загадочного частного детектива.
Самосожжение. Сгореть заживо.
Естественно, его лицо и отпечатки пальцев тоже будут уничтожены. В присутствии Мисоры он всегда преображался за счет сильного грима, и никогда не оставлял фотографий, так что если бы кто-то целенаправленно обратился в Дом Вамми с просьбой провести опознание, никто в жизни бы не подумал, что этот Рюдзаки Рю или Бейонд Бесдэй был В из приюта Вамми. Он не оставил ни единой зацепки, способной связать Бейонда и В. Не собираясь скрывать свою личность, он хотел, чтобы было выяснено его имя, имя еще одного Б. Б., но стремился утаить то, что являлся В из Дома Вамми. Причина, по которой он изменял методы убийства от удушения первой жертвы до черепно-мозговой травмы второй и ножевых ранений третьей была отчасти продиктована любопытством, отчасти экспериментаторством, но гораздо, гораздо значительнее была необходимость логически объяснить четвертое убийство выбором огня. Кроме того, играли роль все возрастающие повреждения тел. Даже Бейонд Бесдэй не был способен нанести урон собственному телу уже после смерти. Подобная непоследовательность была недопустима. Со сгоревшим же телом невозможно было сказать, причинялись повреждения или нет.
На месте четвертого происшествия, как я говорил, послания не было. Не было смысла его оставлять. В преподносил L Дело Лос-анджелесского Серийного Убийцы "ББ" как дело, которое не могло быть раскрыто.
Которое L не мог раскрыть.
Иными словами, он никогда и не думал позаботиться о каком-то верном ответе. Поскольку убийца совершил суицид, превратившись в четвертую жертву, некого больше было ловить, как не было и улик. Почему сложность сообщений возрастала от убийства к убийству. К примеру, третья комната с ее a. m. или p. m. или номера: тринадцать тринадцатый или четыреста четвертый. Так что, когда в четвертой не обнаружится никаких сообщений, Мисора, а после и L поверят, что просто проглядели его. Что-то, что должно быть там, но отсутствует; и намного сложнее будет обнаружить то, чего там не было, чем то, что было. Особенно если отсутствующее никогда не существовало. Невозможно его найти.
Но как они это докажут?
Задача без решения может иметь только один ответ: она не может быть решена. Но этот ответ противоречит честности, продемонстрированной первыми тремя убийствами. Что свяжет им руки. Не способный найти что-то, чего там никогда не было, L продолжит поиски В, больше не существующего. Уменьшающееся количество метафорических Вара Нинге с самого начала установило, что жертв будет только четыре, так что отсутствие убийств в дальнейшем не приведет к заключению, что преступник почил. L останется гоняться за призраком покойного В. Призрак покойного В будет вечно следовать за L. L проведет остаток дней, трясясь от страха перед тенью В.
L проиграет.
В возьмет верх.
В на коне, L в грязи. L будет пресмыкаться у ног В.
Копия превзойдет оригинал.
Или так он думал.
В действительность этого не случилось, и невероятные объемы времени, потраченного им на подготовку преступлений, вылетели в трубу, пошли коту под хвост, потому что Бейонд Бесдэй сосредоточился на L и ни разу не взглянул на Мисору Наоми не как на пешку. Все внимание он сосредотачивал на человеке за ее спиной, и он не увидел Мисоры, перед ним стоящей. Даже будучи не без оснований уверенным в превосходстве своего опыта, он положительно недооценил ее. Она справлялась лучше, чем ожидал В – сама формулировка неприкрыто высокомерна. Если хотите мое мнение – даже без подсказок Рюдзаки она могла бы разложить послания по полочкам почти с той же скоростью.
Мисора Наоми.
Ключом оказались запертые комнаты. Запертые комнаты. Рюдзаки повторял снова и снова, что нет необходимости думать об этом, что убийца, скорее всего, использовал копию ключа, поскольку даже он понимал, что концентрация на этой теме может означать проблемы. Бейонд Бесдэй прекрасно понимал, где лежит слабость его собственного детища.
Но все слабости были бы забыты как только случится четвертое убийство, и если бы он только продержался до того момента, если бы он только чуть дольше поводил ее за нос… тогда бы В победил. Открытие Мисоры прямо перед тем, как оно было завершено, может быть объяснено только росчерком прихотливого пера удачи.
На первом месте преступления, на втором и третьем Вара Нинге находились прямо напротив двери, причем ровно на высоте ручки замка – необходимо было заметить обе вещи, чтобы выйти на ответ. Несмотря на то, что в третьем случае куклы были включены в количество игрушек, что выглядело довольно резонно, это не было первоначальной функцией. И роль метафоры жертв опять же таковой не была.
Собственно, давайте разберемся в том, как комнату делают запертой. Двери закрывают с помощью нитки. Да, той самой нитки от "иголки с ниткой". Мисора предположила шнур, проходящий под дверью и обхватывающий защелку, которую он и поворачивает при натяжении. Рюдзаки отмёл, но звон раздался близко. Она была совсем рядом, однако при таком методе сила прилагалась в направлении комнаты, действуя на саму дверь сильнее, чем на замок. Как объяснил Рюдзаки, единственный результат таких манипуляций – это открытие двери наружу.
Но она была очень близко.
В комнате, которую она полагала вероятным местом четвертого убийства, Мисора согнулась в три погибели у двери, помещая собственную линию взгляда примерно на высоту пояса, и посмотрела на стену, представив на ней Вара Нинге, пришпиленную напротив. Кукла, разумеется, была физически пришпилена, она не могла просто взлететь и мистично повиснуть на нужном месте, как в фильме ужасов. Она должна была быть чем-то прикноплена, что означало присутствие того, что ее прикнопило. Дыры в стенах по всем местам происшествия. Мисоре даже не понадобилось изучать фотографии кукол из досье: будучи японкой, она знала родную культуру и конкретно эту ее часть.
Где были Вара Нинге, там были и пронзающие их гвозди.
Длинные, тонкие гвозди.
Итак, убийцу волновали не сами куклы… а гвозди. Вара Нинге были не более чем патетичным средством сбить с толку. Форма гвоздей… шляпка. Шнурок шел под дверью к шляпке гвоздя, потом к боковой стене с еще одним гвоздем при шляпке и, наконец, обратно к двери, цепляясь за рукоять защелки на высоте развешанных по стенам кукол. Однако это простейшее объяснение, вся операция на деле производилась в обратном порядке, начиная с замка к боковой и противоположной двери стенам и назад, под дверь, но… в итоге нить образовывала посреди комнаты большой треугольник. И если бы вы потянули конец теперь…
Ручка повернется.
Щелк.
Итак, он использовал шляпки гвоздей как направляющие, разворачивающие вектор силы диагонально. Если быть точным, Вара Нинге вешались не напротив двери или даже замка, а прямо напротив щели под дверью. Это предотвращало уменьшение прилагаемой к шнуру силы ребром двери. Нитка не касалась двери, просто проходя под ней, и направлялась к гвоздю с повисшей на нем Вара Нинге, так что вся сила проходила тем же курсом. Затем гвозди действовали, как рычаги, дважды меняя направление силы, и направляли ее к замку. Когда дверь окажется заперта, ему, конечно, нужно будет убрать шнурок, для чего он пользовался еще одним дублирующим, достаточно длинным… объяснение еще и этого на фоне всего вышесказанного – просто бонус. Убедившись, что дверь заперта, он отпускал один шнурок и тянул за другой, успешно вытягивая оба на свою сторону двери. Кто хочешь мог проворачивать этот фокус, запасшись мотком прочного шпагата. Если будет время, как-нибудь попробуйте это в своей собственной комнате. Пока не запретят вколачивать гвозди в стены.
Несмотря на эти пространные разъяснения, истинная природа запертых комнат не важна. Ну… возможно, не совсем, но зацикливаться на самом трюке значит упустить его суть. Суть в том, что для проворачивания трюка требуется не менее двух Вара Нинге, так как гвоздей тоже должно быть два. По меньшей мере два. Один на противоположной и один на боковой стене. Четыре куклы, три куклы, две куклы: первые три раза все работало. Но в четвертый раз она будет всего одна, и финт не пройдет. С единственным рычагом напротив двери ручка замка не повернется. Шнурок не образует треугольника, он просто пройдет туда и обратно по прямой. Так что, как я и говорил, последняя жертва, Рюдзаки Рю, рукой повернул защелку. Нам известно об этом только потому, что трюк с запертой комнатой был разгадан раньше, чем возымело место четвертое убийство. В противном случае, факт того, что при всего одной Вара Нинге комната все же была заперта , просто ушел бы в папку вместе с остальными сведениями. Слабина в плане испарится, и, поскольку запертая комната и до четвертого убийства означала загадку, таковой она и останется навсегда.
Мисора Наоми успела вовремя.
Рюдзаки сам с отсутствующим видом спрашивал "Зачем?" Зачем убийце запирать комнату, в чем он не нуждался? Вопрос. Игра, ради прикола… загадка. Запертые комнаты были придуманы для того, чтобы заставить убийство казаться суицидом… но здесь запертые комнаты использовались, чтобы сделать из четвертой смерти убийство.
Чтобы провести L загадкой, которую тот не сможет решить.
Даже если он не сможет решить, это не значит, что решения нет.
Итог: нерешаемо.
Согласно сценарию Рюдзаки, Мисора прискачет вниз по лестницам, когда он не ответит на звонок, чтобы обнаружить Вара Нинге на дальней стене и сгоревшего заживо Бейонда Бесдея, и, если бы ее не осенило, все и шло бы по плану В. Замысел воплотился бы идеально. Поскольку при всего одной Вара Нинге комнату все же заперли, никто и не подумает о технике треугольника.
Если бы полиция не забрала и куклы, и гвозди, Мисора, возможно, дошла бы до этого на порядок быстрее. Но это был вопрос не удачи, а плана Бейонда Бесдея. Он с самого начала знал, что полиция обследует места происшествий первой. Бейонд просчитал, что к моменту, когда марионетка L войдет в игру, эти самые Вара Нинге с этими самыми гвоздями давно уедут. Третья комната – единственная, где они могут пробыть дольше, на этот случай оставались игрушки, образующие на стенах циферблат и сбивающие ее с опасного курса. Так что единственным неучтенным обстоятельством стали дедуктивные способности Мисоры.
Нет, не способности.
Вдохновение.
Однако выяснение трюка с защелкой, выяснение метода, который позволял запереть двери только в первых трех случаях, не удовлетворило Мисору Наоми. Более того, она начала ломать голову, как убийца собрался запирать четвертую дверь. Или не была ли теория совершенно ошибочна. Ее подозрения не пали на Рюдзаки немедленно. Разумеется нет… никто не спешил посвящать ее в детали связи между L и В, так что не было никаких оснований полагать Рюдзаки способным выкинуть что-то подобное. Она могла твердить, что он подозрителен, но ее подозрения никогда не принимали каких-то законченных очертаний. Выход на четвертое убийство, окажущееся суицидом, требовал от нее понимания, что сообщение преступника указывало на два вероятных места преступления, что оно разделяло двоих на время ожидания убийцы, и, поскольку одним из этих двоих была она сама, то второй, стало быть, он сам… но Мисора не была сильна в математической составляющей, необходимой для логического доказательства этого факта.
Но она додумалась.
Потому что он знал.
Он знал, что Мисора занимается капоэйрой.
В таком случае, людьми, знавшими это, были L, которому Мисора сказала сама, и человек, напавший на нее в даунтауне, - убийца. В драке Мисора воспользовалась капоэйрой. Именно капоэйрой она от него отбилась. Поскольку идея о том, что Рюдзаки может быть L, была совершенно абсурдной, оставалось только предположение, что нападавшим был Рюдзаки… что и вывело Мисору к правде.
Промах.
Один единственный промах Бейонда Бесдея, Рюдзаки Рю. Единственный промах, допущенный убийцей, никогда не совершавшим ошибок. Если бы он оценил Мисору чуть выше, он бы никогда не позволил случиться чему-то подобному. Но было уже слишком поздно. Он может и родился с глазами шинигами, но у него не было глаз судить о людях… Немного слишком патетично такое заключение. Наверняка, оборот точен, однако это его не спасает.
Навечно останется тайной, сколько правды успел раскопать L и когда. Он вполне мог знать все наперед и посылать в бой Мисору, основываясь на этом, а мог и ничего не знать и оказаться спасенным ею. Любой вариант одинаково вероятен. Однако позвольте мне не думать о таких мелочах. L не из тех, о ком следует говорить в столь непочтительных выражениях. Одно нам известно, а остальное не имеет значения.
В проиграл Мисоре Наоми.
Иными словами, он проиграл L.
Дважды побежденный в одной битве, неспособный умереть, как планировал, Бейонд Бесдэй был доставлен в полицейский лазарет в окончание серии убийств, начавшейся месяцем раньше, тридцать первого июля… нет, двадцать второго июля, когда первое предупреждение оказалось в полицейском участке. Очевидно, В вылил на себя бензин практически в тот же момент, когда Мисора вышла на истину. Прошла целая минута, прежде чем она ворвалась в квартиру четыреста четыре. Было бы совсем неудивительно, задохнись он в дыму, пока она бежала по лестницам, или скончайся по дороге в больницу. Но он не умер. Он не умер. Его тело оказалось сильнее, чем он полагал, а линия жизни – длиннее. Самая сложная часть в убийстве кого-то это именно вытрясти из него душу. Если бы у него была возможность увидеть собственную жизнь, я уверен, Бейонд Бесдэй выбрал бы иной способ ее окончить. Мой бедный, бедный предшественник. Он не только был совершенно и окончательно повержен, он еще и выжил, неся этот крест… он, должно быть, искал смерти. Прими мои соболезнования, В.
На этом можно закончить рассказ о деле Лос-анджелесских Серийных Убийствах "ББ". Если бы у меня была возможность, я хотел бы пересказать остальные истории, поведанные мне L: историю войны трех величайших детективов, одновременно расследующих то снискавшее дурную славу дело о био-терроризме с мимолетным упоминанием конца алфавита, X, Y и Z из Дома Вамми; и историю о том, как великий изобретатель Квиллиш Вамми, он же Ватари, впервые встретил L в возрасте примерно восьми лет и первом деле будущего величайшего детектива столетия, деле о Винчестерских Подрывах, развернувшемся сразу после Третьей мировой. Но если смотреть на мир трезвее, ни времени, ни возможности у меня нет. Ладно. В таком случае, я сверну остаток в краткий пересказ того, что творилось с Мисорой Наоми несколькими днями позже, и закрою файл.
Со всеми этими делами возвращение Мисоры на работу было отодвинуто до сентября. Поимка Бейонда Бесдея аукнулась ей гораздо лучше, чем она смела ожидать, и никто даже не лаялся, что она, находясь в увольнении, лезла в такие дела. Хотя успехом у коллег она не пользовалась, то, что свою работу Мисора делала хорошо, никто не отрицал. По крайней мере, вслух. Несложно было представить, что и L потянул несколько ниточек. Да и с более мирской точки зрения, несложно было представить, от кого на самом деле пришли деньги, перечисленные на счет Мисоры некой компанией, о которой она в жизни не слышала.
Первого сентября она вышла из дома, направляясь к ближайшему метро. Как только она доберется до офиса, начальник вернет ей значок, пистолет и наручники. Такие мысли несколько смущали, и на нервах Мисоры будто порхали бабочки, но как только все это закончилось, она неизбежно должна была вернуться к своей будничной жизни.
После ареста преступника она говорила с L только раз. Он поблагодарил ее за помощь в раскрытии дела и кое-что рассказал о его подводной части. Этот В претендовал на то, чтобы наследовать L, и под грузом этого сошел с лыжни. Наконец она начала понимать ранее необъяснимые действия Рюдзаки, но ей все же казалось, что она только думала, что понимала. Все свелось к вызову для L, и он убивал людей и пытался убить себя только ради этого… но если убийства еще могли сойти за чистое сумасшествие, то суицид из-за такой тупости не мог. Если бы кто-то смог остановить его прежде, чем он стал таким… но это лишь показывало его стремление к цели. Его собственная жизнь была столь же бессмысленна, как и жизни его жертв: только инструмент в квесте Бейонда Бесдея "превзойти L". Это заботило его больше, чем жизнь. Возможно, он был даже не столь упорен, сколько отчаян. Никто не смог бы его остановить.
Это была его решимость.
Сделавшая его… таким сильным.
Действительно ли он был силен?
Думала Мисора, вспоминая, как нервно он кусал ноготь.
Сила.
Сила, которой Мисора не надеялась и подражать…
Показался спуск в метро и неуклюжая, нескладная фигура человека перед ней.
Молодого человека настороженного вида.
Под его глазами залегли глубокие тени, настолько темные, что она даже удивилась, не подрисованы ли они. Будто он не спал сутками, или вообще в жизни не спал. Будто его жажда справедливости не оставляла ему времени на сон, будто голова его была забита невероятным количеством сложнейших дел, делая борьбу с напряжением нормой жизни.
Он был одет в белую футболку с длинным рукавом и голубые джинсы.
Босые ноги парня прятались в побитых кроссовках. У нее возникло странное чувство дежа-вю.
Будто она уже видела или встречала его раньше.
Было в нем что-то, напомнившее ей о Рюдзаки Рю, о Бейонде Бесдее. Но сходство было обратным, как будто тот был копией в то время как перед ней стоял оригинал.
- Эм… а мы не?.. – обратилась она, несмотря на то, что он далеко не загораживал вход в метро и она могла просто пройти мимо.
Парень уверенно метнулся к ней.
Метнулся? Нет, не так. Он попытался ее облапить.
- Чего?! Нет!
Мисора отклонилась назад, стряхивая объятия незнакомца, и плавно перешла в наступление. Снова отклонившись назад, она сделала переднее сальто и по-скорпионьи выбросила ноги далеко вперед, обрушив обе ступни на плечи парня. Двойной удар сбил его с ног.
С оглушительным грохотом он покатился вниз по лестнице.
Ууууупс, перестаралась. Чуть-чуть…
Он, конечно, домогался, однако Мисора быстро взяла себя в руки и бросилась за ним.
- Вы в порядке? – спросила она.
Парень лежал на животе, как раздавленная лягушка.
- Ясно, - промямлил он, обращаясь, видимо, к самому себе. – Смотреть на видео и вживую вещи разные, но теперь я вроде понимаю.
- Ээ?
О чем он? Головой ударился что ли? Первый день на работе и уже влипла…
- Эм… можете встать? – спросила она, наклоняясь к нему. Глаза парня взирали на нее из тени, как пара черных дыр.
- Спасибо, - произнес он и ухватился за протянутую руку. Мисора поставила его на ноги.
- Вы не пострадали? Где-нибудь болит?
- Я в порядке, спасибо, - сказал парень, не отпуская руки. Даже стоя на своих двоих, убегать он не собирался. Теперь это можно было назвать рукопожатием. Как воины на поле брани обмениваются крепким рукопожатием, выжив в еще одной кровавой схватке.
- Вы очень добры, - проговорил он с чем-то вроде улыбки и наконец выпустил ее ладонь. И неверной походкой, как ни в чем не бывало, отправился восвояси, заново вскарабкиваясь по лестнице.
- А… с-стойте! Секундочку!
Мисора почти дала ему уйти, но, спохватившись, снова догнала, загородив собой фарватер. Как агент Федерального Бюро Расследований, она не могла спустить такого преступления, как приставаниие. Молодой человек безмятежно сосал большой палец, не проявляя ни капли волнения.
- Если вы не ранены, вам придется пройти со мной. Сексуальное домогательство серьезное преступление. Вы не можете разгуливать по городу и тянуть руки к женщинам. О чем вы думали? Не стойте просто так. Скажите что-нибудь. Такое поведение никак не облегчит вашего положения. Как вас зовут?
Мисора Наоми спросила, как его зовут.
Парень кивнул.
И ответил.
- Пожалуйста, называйте меня Рюдзаки, - все так же невозмутимо сказал он.
Совсем как кто-то другой.
А через несколько лет после заключения под стражу, двадцать первого января две тысячи четвертого года доживающий остаток своих дней в Калифорнийской тюрьме Бейонд Бесдэй погиб в результате загадочного сердечного приступа.
Писать больше не о чем, так что я потрачу оставшиеся страницы на обрисовку ключевых точек. Мой великий и уважаемый предшественник, человек, чьи поступки оказали сильнейшее влияние на меня лично, "В", Б. Б., Бейонд Бесдэй. Я должен еще раз подчеркнуть, что убийства как таковые не были его целью. Так что же он делал? И вновь повторяю: он бросил вызов человеку, чьей копией был, величайшему детективу современности, L.
Вопрос победы или поражения.
Состязание.
Но в таком случае, что означало победу В? Как он определит, что L проиграл? В обычной войне детективов выигрывает тот, кто раскрывает дело первым. Или, если брать схватку L и убийцы Киры, L побеждал в случае, если мог доказать, кто Кира, в то время, как Кира побеждал, если убивал L. Но что насчет В и L? Бейонд Бесдэй вывел следующую теорию.
Поскольку L способен решить любую задачу независимо от ее сложности, тогда В побьет L, если создаст задачу, которую тот решить окажется неспособен.
Ей стало Дело Лос-анджелесских Серийных Убийств "ББ".
Он знал, что стоит ему только начать действовать, и Дом Вамми с Ватари заодно моментально уведомят L, так что даже и не думал беспокоиться о предотвращении такого развития событий. Он мог только догадываться, на каком этапе L войдет в игру, и тщательно продумывал план, готовя его к выходу на сцену L в любой момент. Бейонд Бесдэй был осторожен и аккуратен, и четырнадцатого августа, когда L вступил сразу после третьего убийства, тайминг не был идеален, хотя могло быть и хуже.
L, разумеется, не вышел бы лично, однако использовал бы пешку или две. Самое большее три. Две, скорее всего, или, если В повезет, всего одну. Бейонду Бесдэю повезло. Глаза шинигами вмиг сообщили ему имя пешки: Мисора Наоми. Агент ФБР в увольнении.
Но что было действительно важно, так это то, что она работала на L, а не была им. Бейонд Бесдэй схватился не с Мисорой, он думал только о том, как побить того, кто стоял за ней.
По причине чего.
В представился Мисоре Наоми как Рюдзаки Рю. Рюдзаки Рю, если принять во внимание одну маленькую особенность японского, – L. L.
Для каждого в Доме Вамми не было цели выше, чем назваться этой буквой, и Бейонд использовал свой шанс. Даже Мисора Наоми знала, что бывает с детективами, присваивающими себе имя L, а В, выросший в Доме Вамми, знал это как никто. И этот выбор подтвердил его решимость. Он не надеялся выжить, он настроился. Он был готов.
И под личиной Рюдзаки включал дурачка, наблюдая за Мисорой Наоми, опытно манипулируя ей от первого до третьего места происшествия, убеждаясь в том, что она найдет и сведет воедино все оставленные улики и послания. По сравнению с убеждением родственников жертв нанять его для расследования, вертеть Мисорой было, без сомнения, проще пареной репы. Постоянно проверяя ее с этого ракурса, тестируя, была ли она достаточно хороша для заменителя L…
В процессе расследования Мисора связывалась с L при каждой возможности. И тот четко указывал ей давать этому загадочному частному детективу, Рюдзаки Рю, зеленую улицу. Бейонд ждал этого. Только ради этого он посылал кроссворд в ЛАОП. Если появится кто-то интеллектуального уровня L и со сходными возможностями, сравнимым с его, даже величайший детектив века не сможет не принять его всерьез, хотя Рюдзаки и располагал документами только потому, что первым делом позаботился именно о них.
Мисора показала себя гораздо лучше, чем он ожидал. Как луна или монета имеют по две стороны, так и дерзкие до абсурда подсказки Рюдзаки обычный сыщик никогда бы не смог так эффективно вплетать в свои логические построения. Она была всем, на что он мог надеяться. Подсказки из первых трех комнат были необходимы для окончания плана без сучка и задоринки, но недотепа Рюдзаки просто не мог быть способен самостоятельно их обнаружить. Совсем как L использовал Мисору для охоты за В, так В использовал Мисору для охоты на L. Рюдзаки Рю мог навсегда остаться подозрительным частным детективом, которому не стоит доверять, но все же не привлекающим пристального внимания L. Все, что заботило Бейонда, так это три первых убийства, долженствующие подвести к гвоздю программы, четвертому. Мисора первой использовала слово маскировка, но в таком случае все три убийства были всего лишь маскировкой, предназначенной затенить подоплеку четвертого.
Стрелки часов третьей комнаты указали на огромный кондоминиум в Пасадене, где Б. Б. было двое. Для В с его глазами не составляло труда найти место, однако непросто, должно быть, было найти место, отвечающее всем требованиям. Тринадцать тринадцатая, Блэкбэрри Браун. Четыреста четвертая, Блюзхарп Бэбисплит. Мисора Наоми работала одна, что позволило ему избежать плана "бэ", припасенного на случай, если L пошлет больше, чем одного человека. Если бы следователей притащилось двое, розыски третьего Б. Б. стали бы делом крайне хлопотным.
Мисора в комнате тринадцать тринадцать и он сам в четыреста четвертой. Поправде говоря, сама по себе комната не имела значения. Мисора оказалась там, где оказалась, только потому, что была женщиной.
А затем Рюдзаки подготовил самоубийство.
Пальцами повернув защелку, прибил к стене Вара Нинге, сломал систему пожаротушения, отключил систему оповещения, стер отпечатки, окатил себя бензином и щелкнул зажигалкой.
На роль четвертой жертвы он избрал себя. Бейонд Бесдэй, последний Б. Б.. Имя Рюдзаки Рю было фальшивым, тут даже ресурсов L не требовалось. Мисора, будучи агентом ФБР, могла и сама вскоре это выяснить и, если бы копнула чуть глубже, то обнаружила бы и настоящее имя Бейонда Бесдея. В. В.. Более чем приемлемо для четвертой жертвы и крайне подходящий конец для загадочного частного детектива.
Самосожжение. Сгореть заживо.
Естественно, его лицо и отпечатки пальцев тоже будут уничтожены. В присутствии Мисоры он всегда преображался за счет сильного грима, и никогда не оставлял фотографий, так что если бы кто-то целенаправленно обратился в Дом Вамми с просьбой провести опознание, никто в жизни бы не подумал, что этот Рюдзаки Рю или Бейонд Бесдэй был В из приюта Вамми. Он не оставил ни единой зацепки, способной связать Бейонда и В. Не собираясь скрывать свою личность, он хотел, чтобы было выяснено его имя, имя еще одного Б. Б., но стремился утаить то, что являлся В из Дома Вамми. Причина, по которой он изменял методы убийства от удушения первой жертвы до черепно-мозговой травмы второй и ножевых ранений третьей была отчасти продиктована любопытством, отчасти экспериментаторством, но гораздо, гораздо значительнее была необходимость логически объяснить четвертое убийство выбором огня. Кроме того, играли роль все возрастающие повреждения тел. Даже Бейонд Бесдэй не был способен нанести урон собственному телу уже после смерти. Подобная непоследовательность была недопустима. Со сгоревшим же телом невозможно было сказать, причинялись повреждения или нет.
На месте четвертого происшествия, как я говорил, послания не было. Не было смысла его оставлять. В преподносил L Дело Лос-анджелесского Серийного Убийцы "ББ" как дело, которое не могло быть раскрыто.
Которое L не мог раскрыть.
Иными словами, он никогда и не думал позаботиться о каком-то верном ответе. Поскольку убийца совершил суицид, превратившись в четвертую жертву, некого больше было ловить, как не было и улик. Почему сложность сообщений возрастала от убийства к убийству. К примеру, третья комната с ее a. m. или p. m. или номера: тринадцать тринадцатый или четыреста четвертый. Так что, когда в четвертой не обнаружится никаких сообщений, Мисора, а после и L поверят, что просто проглядели его. Что-то, что должно быть там, но отсутствует; и намного сложнее будет обнаружить то, чего там не было, чем то, что было. Особенно если отсутствующее никогда не существовало. Невозможно его найти.
Но как они это докажут?
Задача без решения может иметь только один ответ: она не может быть решена. Но этот ответ противоречит честности, продемонстрированной первыми тремя убийствами. Что свяжет им руки. Не способный найти что-то, чего там никогда не было, L продолжит поиски В, больше не существующего. Уменьшающееся количество метафорических Вара Нинге с самого начала установило, что жертв будет только четыре, так что отсутствие убийств в дальнейшем не приведет к заключению, что преступник почил. L останется гоняться за призраком покойного В. Призрак покойного В будет вечно следовать за L. L проведет остаток дней, трясясь от страха перед тенью В.
L проиграет.
В возьмет верх.
В на коне, L в грязи. L будет пресмыкаться у ног В.
Копия превзойдет оригинал.
Или так он думал.
В действительность этого не случилось, и невероятные объемы времени, потраченного им на подготовку преступлений, вылетели в трубу, пошли коту под хвост, потому что Бейонд Бесдэй сосредоточился на L и ни разу не взглянул на Мисору Наоми не как на пешку. Все внимание он сосредотачивал на человеке за ее спиной, и он не увидел Мисоры, перед ним стоящей. Даже будучи не без оснований уверенным в превосходстве своего опыта, он положительно недооценил ее. Она справлялась лучше, чем ожидал В – сама формулировка неприкрыто высокомерна. Если хотите мое мнение – даже без подсказок Рюдзаки она могла бы разложить послания по полочкам почти с той же скоростью.
Мисора Наоми.
Ключом оказались запертые комнаты. Запертые комнаты. Рюдзаки повторял снова и снова, что нет необходимости думать об этом, что убийца, скорее всего, использовал копию ключа, поскольку даже он понимал, что концентрация на этой теме может означать проблемы. Бейонд Бесдэй прекрасно понимал, где лежит слабость его собственного детища.
Но все слабости были бы забыты как только случится четвертое убийство, и если бы он только продержался до того момента, если бы он только чуть дольше поводил ее за нос… тогда бы В победил. Открытие Мисоры прямо перед тем, как оно было завершено, может быть объяснено только росчерком прихотливого пера удачи.
На первом месте преступления, на втором и третьем Вара Нинге находились прямо напротив двери, причем ровно на высоте ручки замка – необходимо было заметить обе вещи, чтобы выйти на ответ. Несмотря на то, что в третьем случае куклы были включены в количество игрушек, что выглядело довольно резонно, это не было первоначальной функцией. И роль метафоры жертв опять же таковой не была.
Собственно, давайте разберемся в том, как комнату делают запертой. Двери закрывают с помощью нитки. Да, той самой нитки от "иголки с ниткой". Мисора предположила шнур, проходящий под дверью и обхватывающий защелку, которую он и поворачивает при натяжении. Рюдзаки отмёл, но звон раздался близко. Она была совсем рядом, однако при таком методе сила прилагалась в направлении комнаты, действуя на саму дверь сильнее, чем на замок. Как объяснил Рюдзаки, единственный результат таких манипуляций – это открытие двери наружу.
Но она была очень близко.
В комнате, которую она полагала вероятным местом четвертого убийства, Мисора согнулась в три погибели у двери, помещая собственную линию взгляда примерно на высоту пояса, и посмотрела на стену, представив на ней Вара Нинге, пришпиленную напротив. Кукла, разумеется, была физически пришпилена, она не могла просто взлететь и мистично повиснуть на нужном месте, как в фильме ужасов. Она должна была быть чем-то прикноплена, что означало присутствие того, что ее прикнопило. Дыры в стенах по всем местам происшествия. Мисоре даже не понадобилось изучать фотографии кукол из досье: будучи японкой, она знала родную культуру и конкретно эту ее часть.
Где были Вара Нинге, там были и пронзающие их гвозди.
Длинные, тонкие гвозди.
Итак, убийцу волновали не сами куклы… а гвозди. Вара Нинге были не более чем патетичным средством сбить с толку. Форма гвоздей… шляпка. Шнурок шел под дверью к шляпке гвоздя, потом к боковой стене с еще одним гвоздем при шляпке и, наконец, обратно к двери, цепляясь за рукоять защелки на высоте развешанных по стенам кукол. Однако это простейшее объяснение, вся операция на деле производилась в обратном порядке, начиная с замка к боковой и противоположной двери стенам и назад, под дверь, но… в итоге нить образовывала посреди комнаты большой треугольник. И если бы вы потянули конец теперь…
Ручка повернется.
Щелк.
Итак, он использовал шляпки гвоздей как направляющие, разворачивающие вектор силы диагонально. Если быть точным, Вара Нинге вешались не напротив двери или даже замка, а прямо напротив щели под дверью. Это предотвращало уменьшение прилагаемой к шнуру силы ребром двери. Нитка не касалась двери, просто проходя под ней, и направлялась к гвоздю с повисшей на нем Вара Нинге, так что вся сила проходила тем же курсом. Затем гвозди действовали, как рычаги, дважды меняя направление силы, и направляли ее к замку. Когда дверь окажется заперта, ему, конечно, нужно будет убрать шнурок, для чего он пользовался еще одним дублирующим, достаточно длинным… объяснение еще и этого на фоне всего вышесказанного – просто бонус. Убедившись, что дверь заперта, он отпускал один шнурок и тянул за другой, успешно вытягивая оба на свою сторону двери. Кто хочешь мог проворачивать этот фокус, запасшись мотком прочного шпагата. Если будет время, как-нибудь попробуйте это в своей собственной комнате. Пока не запретят вколачивать гвозди в стены.
Несмотря на эти пространные разъяснения, истинная природа запертых комнат не важна. Ну… возможно, не совсем, но зацикливаться на самом трюке значит упустить его суть. Суть в том, что для проворачивания трюка требуется не менее двух Вара Нинге, так как гвоздей тоже должно быть два. По меньшей мере два. Один на противоположной и один на боковой стене. Четыре куклы, три куклы, две куклы: первые три раза все работало. Но в четвертый раз она будет всего одна, и финт не пройдет. С единственным рычагом напротив двери ручка замка не повернется. Шнурок не образует треугольника, он просто пройдет туда и обратно по прямой. Так что, как я и говорил, последняя жертва, Рюдзаки Рю, рукой повернул защелку. Нам известно об этом только потому, что трюк с запертой комнатой был разгадан раньше, чем возымело место четвертое убийство. В противном случае, факт того, что при всего одной Вара Нинге комната все же была заперта , просто ушел бы в папку вместе с остальными сведениями. Слабина в плане испарится, и, поскольку запертая комната и до четвертого убийства означала загадку, таковой она и останется навсегда.
Мисора Наоми успела вовремя.
Рюдзаки сам с отсутствующим видом спрашивал "Зачем?" Зачем убийце запирать комнату, в чем он не нуждался? Вопрос. Игра, ради прикола… загадка. Запертые комнаты были придуманы для того, чтобы заставить убийство казаться суицидом… но здесь запертые комнаты использовались, чтобы сделать из четвертой смерти убийство.
Чтобы провести L загадкой, которую тот не сможет решить.
Даже если он не сможет решить, это не значит, что решения нет.
Итог: нерешаемо.
Согласно сценарию Рюдзаки, Мисора прискачет вниз по лестницам, когда он не ответит на звонок, чтобы обнаружить Вара Нинге на дальней стене и сгоревшего заживо Бейонда Бесдея, и, если бы ее не осенило, все и шло бы по плану В. Замысел воплотился бы идеально. Поскольку при всего одной Вара Нинге комнату все же заперли, никто и не подумает о технике треугольника.
Если бы полиция не забрала и куклы, и гвозди, Мисора, возможно, дошла бы до этого на порядок быстрее. Но это был вопрос не удачи, а плана Бейонда Бесдея. Он с самого начала знал, что полиция обследует места происшествий первой. Бейонд просчитал, что к моменту, когда марионетка L войдет в игру, эти самые Вара Нинге с этими самыми гвоздями давно уедут. Третья комната – единственная, где они могут пробыть дольше, на этот случай оставались игрушки, образующие на стенах циферблат и сбивающие ее с опасного курса. Так что единственным неучтенным обстоятельством стали дедуктивные способности Мисоры.
Нет, не способности.
Вдохновение.
Однако выяснение трюка с защелкой, выяснение метода, который позволял запереть двери только в первых трех случаях, не удовлетворило Мисору Наоми. Более того, она начала ломать голову, как убийца собрался запирать четвертую дверь. Или не была ли теория совершенно ошибочна. Ее подозрения не пали на Рюдзаки немедленно. Разумеется нет… никто не спешил посвящать ее в детали связи между L и В, так что не было никаких оснований полагать Рюдзаки способным выкинуть что-то подобное. Она могла твердить, что он подозрителен, но ее подозрения никогда не принимали каких-то законченных очертаний. Выход на четвертое убийство, окажущееся суицидом, требовал от нее понимания, что сообщение преступника указывало на два вероятных места преступления, что оно разделяло двоих на время ожидания убийцы, и, поскольку одним из этих двоих была она сама, то второй, стало быть, он сам… но Мисора не была сильна в математической составляющей, необходимой для логического доказательства этого факта.
Но она додумалась.
Потому что он знал.
Он знал, что Мисора занимается капоэйрой.
В таком случае, людьми, знавшими это, были L, которому Мисора сказала сама, и человек, напавший на нее в даунтауне, - убийца. В драке Мисора воспользовалась капоэйрой. Именно капоэйрой она от него отбилась. Поскольку идея о том, что Рюдзаки может быть L, была совершенно абсурдной, оставалось только предположение, что нападавшим был Рюдзаки… что и вывело Мисору к правде.
Промах.
Один единственный промах Бейонда Бесдея, Рюдзаки Рю. Единственный промах, допущенный убийцей, никогда не совершавшим ошибок. Если бы он оценил Мисору чуть выше, он бы никогда не позволил случиться чему-то подобному. Но было уже слишком поздно. Он может и родился с глазами шинигами, но у него не было глаз судить о людях… Немного слишком патетично такое заключение. Наверняка, оборот точен, однако это его не спасает.
Навечно останется тайной, сколько правды успел раскопать L и когда. Он вполне мог знать все наперед и посылать в бой Мисору, основываясь на этом, а мог и ничего не знать и оказаться спасенным ею. Любой вариант одинаково вероятен. Однако позвольте мне не думать о таких мелочах. L не из тех, о ком следует говорить в столь непочтительных выражениях. Одно нам известно, а остальное не имеет значения.
В проиграл Мисоре Наоми.
Иными словами, он проиграл L.
Дважды побежденный в одной битве, неспособный умереть, как планировал, Бейонд Бесдэй был доставлен в полицейский лазарет в окончание серии убийств, начавшейся месяцем раньше, тридцать первого июля… нет, двадцать второго июля, когда первое предупреждение оказалось в полицейском участке. Очевидно, В вылил на себя бензин практически в тот же момент, когда Мисора вышла на истину. Прошла целая минута, прежде чем она ворвалась в квартиру четыреста четыре. Было бы совсем неудивительно, задохнись он в дыму, пока она бежала по лестницам, или скончайся по дороге в больницу. Но он не умер. Он не умер. Его тело оказалось сильнее, чем он полагал, а линия жизни – длиннее. Самая сложная часть в убийстве кого-то это именно вытрясти из него душу. Если бы у него была возможность увидеть собственную жизнь, я уверен, Бейонд Бесдэй выбрал бы иной способ ее окончить. Мой бедный, бедный предшественник. Он не только был совершенно и окончательно повержен, он еще и выжил, неся этот крест… он, должно быть, искал смерти. Прими мои соболезнования, В.
На этом можно закончить рассказ о деле Лос-анджелесских Серийных Убийствах "ББ". Если бы у меня была возможность, я хотел бы пересказать остальные истории, поведанные мне L: историю войны трех величайших детективов, одновременно расследующих то снискавшее дурную славу дело о био-терроризме с мимолетным упоминанием конца алфавита, X, Y и Z из Дома Вамми; и историю о том, как великий изобретатель Квиллиш Вамми, он же Ватари, впервые встретил L в возрасте примерно восьми лет и первом деле будущего величайшего детектива столетия, деле о Винчестерских Подрывах, развернувшемся сразу после Третьей мировой. Но если смотреть на мир трезвее, ни времени, ни возможности у меня нет. Ладно. В таком случае, я сверну остаток в краткий пересказ того, что творилось с Мисорой Наоми несколькими днями позже, и закрою файл.
Со всеми этими делами возвращение Мисоры на работу было отодвинуто до сентября. Поимка Бейонда Бесдея аукнулась ей гораздо лучше, чем она смела ожидать, и никто даже не лаялся, что она, находясь в увольнении, лезла в такие дела. Хотя успехом у коллег она не пользовалась, то, что свою работу Мисора делала хорошо, никто не отрицал. По крайней мере, вслух. Несложно было представить, что и L потянул несколько ниточек. Да и с более мирской точки зрения, несложно было представить, от кого на самом деле пришли деньги, перечисленные на счет Мисоры некой компанией, о которой она в жизни не слышала.
Первого сентября она вышла из дома, направляясь к ближайшему метро. Как только она доберется до офиса, начальник вернет ей значок, пистолет и наручники. Такие мысли несколько смущали, и на нервах Мисоры будто порхали бабочки, но как только все это закончилось, она неизбежно должна была вернуться к своей будничной жизни.
После ареста преступника она говорила с L только раз. Он поблагодарил ее за помощь в раскрытии дела и кое-что рассказал о его подводной части. Этот В претендовал на то, чтобы наследовать L, и под грузом этого сошел с лыжни. Наконец она начала понимать ранее необъяснимые действия Рюдзаки, но ей все же казалось, что она только думала, что понимала. Все свелось к вызову для L, и он убивал людей и пытался убить себя только ради этого… но если убийства еще могли сойти за чистое сумасшествие, то суицид из-за такой тупости не мог. Если бы кто-то смог остановить его прежде, чем он стал таким… но это лишь показывало его стремление к цели. Его собственная жизнь была столь же бессмысленна, как и жизни его жертв: только инструмент в квесте Бейонда Бесдея "превзойти L". Это заботило его больше, чем жизнь. Возможно, он был даже не столь упорен, сколько отчаян. Никто не смог бы его остановить.
Это была его решимость.
Сделавшая его… таким сильным.
Действительно ли он был силен?
Думала Мисора, вспоминая, как нервно он кусал ноготь.
Сила.
Сила, которой Мисора не надеялась и подражать…
Показался спуск в метро и неуклюжая, нескладная фигура человека перед ней.
Молодого человека настороженного вида.
Под его глазами залегли глубокие тени, настолько темные, что она даже удивилась, не подрисованы ли они. Будто он не спал сутками, или вообще в жизни не спал. Будто его жажда справедливости не оставляла ему времени на сон, будто голова его была забита невероятным количеством сложнейших дел, делая борьбу с напряжением нормой жизни.
Он был одет в белую футболку с длинным рукавом и голубые джинсы.
Босые ноги парня прятались в побитых кроссовках. У нее возникло странное чувство дежа-вю.
Будто она уже видела или встречала его раньше.
Было в нем что-то, напомнившее ей о Рюдзаки Рю, о Бейонде Бесдее. Но сходство было обратным, как будто тот был копией в то время как перед ней стоял оригинал.
- Эм… а мы не?.. – обратилась она, несмотря на то, что он далеко не загораживал вход в метро и она могла просто пройти мимо.
Парень уверенно метнулся к ней.
Метнулся? Нет, не так. Он попытался ее облапить.
- Чего?! Нет!
Мисора отклонилась назад, стряхивая объятия незнакомца, и плавно перешла в наступление. Снова отклонившись назад, она сделала переднее сальто и по-скорпионьи выбросила ноги далеко вперед, обрушив обе ступни на плечи парня. Двойной удар сбил его с ног.
С оглушительным грохотом он покатился вниз по лестнице.
Ууууупс, перестаралась. Чуть-чуть…
Он, конечно, домогался, однако Мисора быстро взяла себя в руки и бросилась за ним.
- Вы в порядке? – спросила она.
Парень лежал на животе, как раздавленная лягушка.
- Ясно, - промямлил он, обращаясь, видимо, к самому себе. – Смотреть на видео и вживую вещи разные, но теперь я вроде понимаю.
- Ээ?
О чем он? Головой ударился что ли? Первый день на работе и уже влипла…
- Эм… можете встать? – спросила она, наклоняясь к нему. Глаза парня взирали на нее из тени, как пара черных дыр.
- Спасибо, - произнес он и ухватился за протянутую руку. Мисора поставила его на ноги.
- Вы не пострадали? Где-нибудь болит?
- Я в порядке, спасибо, - сказал парень, не отпуская руки. Даже стоя на своих двоих, убегать он не собирался. Теперь это можно было назвать рукопожатием. Как воины на поле брани обмениваются крепким рукопожатием, выжив в еще одной кровавой схватке.
- Вы очень добры, - проговорил он с чем-то вроде улыбки и наконец выпустил ее ладонь. И неверной походкой, как ни в чем не бывало, отправился восвояси, заново вскарабкиваясь по лестнице.
- А… с-стойте! Секундочку!
Мисора почти дала ему уйти, но, спохватившись, снова догнала, загородив собой фарватер. Как агент Федерального Бюро Расследований, она не могла спустить такого преступления, как приставаниие. Молодой человек безмятежно сосал большой палец, не проявляя ни капли волнения.
- Если вы не ранены, вам придется пройти со мной. Сексуальное домогательство серьезное преступление. Вы не можете разгуливать по городу и тянуть руки к женщинам. О чем вы думали? Не стойте просто так. Скажите что-нибудь. Такое поведение никак не облегчит вашего положения. Как вас зовут?
Мисора Наоми спросила, как его зовут.
Парень кивнул.
И ответил.
- Пожалуйста, называйте меня Рюдзаки, - все так же невозмутимо сказал он.
Совсем как кто-то другой.
А через несколько лет после заключения под стражу, двадцать первого января две тысячи четвертого года доживающий остаток своих дней в Калифорнийской тюрьме Бейонд Бесдэй погиб в результате загадочного сердечного приступа.
@темы: Death note
Хемуль
ПромахИ, наконец, двадцать второе августа.
День, когда главный герой дела о Лос-анджелесских Серийных Убийствах "ББ" был арестован… Я могу заявлять это поскольку располагаю полной информацией, однако, как в случае с любой реальной историей, никто из участников не знал ничего наперед, и события развивались крайне запутанно. Собственно, день Мисоры Наоми начался с определенного количества хлопот и забот.
Шесть пятнадцать и пятьдесят секунд.
Именно так они прочли послание, оставленное преступником на месте третьего убийства, но было ли это шесть пятнадцать утра? Или вечера? После решения загадки с часами Мисора провела всю ночь, снова и снова разыскивая на месте преступления что-нибудь вроде "a.m." или "p.m.". Она ничего не нашла.
- Если мы так старались и все равно ничего не нашли, значит, это, наверное, не так важно, - предположил Рюдзаки. – Он сделал из жертвы обычные часы, а не цифровые, так что поиски чего-то вроде этих буковок могут быть просто потерей времени.
- Угу, - мыкнула Мисора.
Соответствовало ли это истине или нет, но они условились считать, что соответствовало. Она решила расшифровать сообщение и как шесть пятнадцать пятьдесят, и как восемнадцать пятнадцать пятьдесят. Первое место преступления привело их к Квортер Квин, второе – к станции Оптика, так куда указывало третье? И Мисора, и Рюдзаки на пару нацелились на эту проблему, но именно Рюдзаки первым до чего-то додумался. Шесть пятнадцать пятьдесят. 061550. По строению номер походил на номер кондоминиума. В Пасадене, в сквере огромный комплекс. Размеры варьировались от двух до четырех комнат при в общей сложности двухстах квартирах. И женщина по имени Блэкбэрри Браун проживала в квартире 1313. Ее инициалы были В. В., и номер квартиры тоже.
- Это должно быть она, - сказала Мисора. Все номера квартир начинались с нуля, так что 181550 там быть не могло. Ее тревожило время суток, но, поскольку они нашли главный ответ, теперь можно было выдохнуть. Как сказал Рюдзаки, в случае с обычными часами это не имело значения. Мисора совершенно расслабилась, однако сам Рюдзаки выглядел не очень радостно. Не то чтобы обычно парень светился от счастья, но даже при таком раскладе он, казалось, особенно приуныл.
- Что-то не так, Рюдзаки? Мы наконец выяснили намерения убийцы и можем опередить его! Мы можем устроить засаду, предотвратить четвертое убийство и, если повезет, еще и поймать преступника. Пф, никакого везения. Мы его возьмем, причем живым.
- Мисора, - отозвался Рюдзаки. – Дело в том, что есть еще кандидат. Еще один Б. Б. Мужчина по имени Блюзхарп Бэбисплит из четыреста четвертой квартиры.
- Ох.
Два человека с инициалами цели. В огромном двухсотквартирном комплексе далеко не каждый жил один, было очень много семей. Даже если занижать реальные цифры, все равно с легкостью наберется четыре или пять сотен человек… И простая арифметика позволяет предположить, что один из шестисот семидесяти шести человек имеет инициалы В. В. Совершенно неудивительно, что во всем комплексе таких отыскалось двое. Это было статистически обосновано.
- Но, - начала Мисора, - как бы то ни было, наша цель комната тринадцать тринадцать. Тринадцать – код для В, Рюдзаки. И два по тринадцать это В. В.. Четвертое убийство… судя по количеству кукол, последнее… какое же место может подойти лучше?
- Я полагаю… Я уверен. В смысле, четыреста четыре.
Конечно, четыре это один плюс три, что тоже дает В, но поставленный перед выбором между 1313 и 404 убийца без сомнений выбрал бы первое. Неважно, что за тип, Мисора была уверена, что он выбрал бы первое. Но Рюдзаки, видимо, так не думал.
- Рюдзаки, вы знаете, как редко встречаются американцы, живущие в тринадцатом номере да еще на тринадцатом этаже? Они стараются избегать этого числа. Я уверена, убийца бы не преминул использовать это преимущество… он мог даже выбрать это строение просто потому, что в нем есть тринадцатый этаж.
- Но подумайте, Мисора. Количество дней между убийствами. Кроссворд пришел в полицейский участок двадцать второго июля, первое убийство совершено девятью днями позже, тридцать первого, второе – через четыре дня, четвертого августа, а третье снова через девять, тринадцатого. Так что если четвертое убийство произойдет двадцать второго, получится снова девять дней. Девять дней, четыре, девять, девять. Но почему девять-четыре-девять-девять, а не девять-четыре-девять-четыре? Хотя бы потому, что четыре и девять в сумме дают тринадцать.
- Ну…
Мисора первой набрела на сумму четырех и девяти. Но, поскольку семнадцатого августа ничего не произошло, она заключила, что это было совпадением. Она не нашла связи между семнадцатью и В, кроме того, это не казалось деталью великой важности. Мисора не могла взять в толк, почему Рюдзаки решил вытащить это сейчас.
- У нас есть четыре. Но три девятки это дисбаланс.
- Да, но… чередование было бы…
- Не чередование. Четыре и девять должны рассматриваться только вместе, а числа – как серии тринадцати. Но этого не выходит… вам это неуместным не кажется?
Но комната четыреста четыре даст им три четверки и три девятки.
- О…
Он это имел в виду?
- Если бы речь шла о другом номере, кроме четыреста четвертого, я бы согласился на сотню, нет, на две сотни процентов, что жертвой определенно будет Блэкбэрри Браун из тринадцать тринадцатой. Однако поскольку еще один Б. Б., Блюзхарп Бэбисплит, живет в квартире с двумя четверками в номере… Я не могу просто закрыть на это глаза.
- Мда… согласна.
Стоило ему объяснить, и Мисоре самой четыреста четвертая начала казаться более вероятным местом преступления. Кроме того, ее действительно несколько беспокоили промежутки между убийствами. Верно ли было расценивать их только как совпадение? Семнадцатого ничего не произошло, но это само собой разумеется, семнадцатое никогда не укладывалось в картину. Но убийство, произошедшее в комнате четыреста четыре, расставит все по местам лучше, чем убийство в тринадцать тринадцатой.
Мисора щелкнула языком.
Они оказались неспособны сойтись на утре или вечере, а теперь единственная предполагаемая жертва превратилась в две, одинаково вероятные, и последний кусочек отказывался падать на место. Она была уверена, что подсказка прочитана правильно, но сомнения все же никуда не уходили. Были все шансы на то, что все это в итоге приведет к фатальной ошибке…
- Ну ладно, - сказал Рюдзаки. – Мы просто вынуждены расстаться. К счастью, у нас все еще есть мы.
Они могли работать вместе, но не более.
Однако чтобы доводить сей факт до его сведения момент снова был неподходящий.
- Каждый выберет себе по комнате. Вы возьмете тринадцать тринадцатую, Мисора, а я четыреста четвертую. В конце концов, Блэкбэрри Браун женщина, в то время, как Блюзхарп Бэбисплит нет. Выглядит естественно.
- И что конкретно будем делать?
- Как вы и сказали, Мисора. Погрузимся в ожидание. Сегодня или завтра мы должны переговорить с Браун и Бэбисплитом, попросить о сотрудничестве. Мы, разумеется, не можем им сказать об опасности нападения серийного убийцы. Если они узнают больше, чем нужно, репортеры могут влезть и все сорвать.
- Но они имеют право знать?
- И право жить, что важнее. Мы заплатим нужную сумму и снимем комнаты на день.
- Заплатим?
- Да. Простейший способ. К счастью, мои наниматели снабдили меня средствами, достаточными, чтобы покрыть все расходы. Если мы распутаем дело, потенциальные жертвы будут только рады доплатить. В случае с обычными убийствами такое бы не прошло, но на этот раз единственной причиной для смерти этих людей служат их инициалы и только. Их гибель будет иметь смысл только если произойдет в их собственных квартирах, которыми могут быть тринадцать тринадцать и четыреста четыре. Так что, если мы притворимся ими, то сможем повстречать убийцу. Само собой, мы должны просить хозяев двадцать второе пересидеть в безопасном месте… Поместим их в четырехзвездочный отель, к примеру. В люкс.
- Так мы… ясно.
Мисора поднесла руку к губам, раздумывая. Идея покупки сотрудничества потенциальных жертв была хороша… она не знала, кто стоял за спиной Рюдзаки, но было бы неплохо повысить общую эрудицию простым звонком L. Рюдзаки станет Блюзхарпом Бэбисплитом, а она сама – Блэкбэрри Браун…
- И мы ведь не станем звонить в полицию?
- Точно. Мы должны защитить людей, но размах операции будет слишком велик. Мы можем его спугнуть. В любом случае, наши выводы не имеют достаточных доказательств, чтобы заставить полицию зашевелиться. Наше прочтение послания убийцы точно на девяносто девять процентов, но, как бы хорошо это ни звучало, у нас нет подтверждений. Они сделают нас, просто сказав, что это безосновательная провокация.
- Безосновательная.
- И без единого факта.
Она была уверена, что для этого подыскалось бы другое название.
Но в главном он был прав.
Если попросить друга из ФБР, Рэя… нет, нельзя. Мисора находилась под следствием, и уже сказала Рюдзаки, что работает частным детективом. Ее поведение на прошлой неделе могло ей очень сильно аукнуться, если в агентстве узнают. Даже при том, что она работала на самого L, она не могла признаться в этом перед всеми.
- Убийца предположительно работает один, но когда дело дойдет до задержания, могут возникнуть сложности.
- Не беспокойтесь. Я могу сойтись с ним один на один. По мне, может, и не скажешь, однако я довольно силен. А вы занимаетесь капоэйрой, верно?
- Да, но…
- Мисора, вы умеете пользоваться пистолетом?
- А? Нет, у… умею, но у меня нет.
- Тогда я прихвачу один, вы должны быть во всеоружии. До сих пор это было просто битвой сыщиков с убийцей, но теперь на кону наши жизни. Вы должны быть готовы ко всему, Мисора, - проговорил Рюдзаки, кусая ноготь на большом пальце.
Так что…
Ночь Мисора Наоми провела в отеле в Западном Лос-Анджелесе бок о бок с некоторым количеством хлопот и забот. Она позвонила L и попросила обеспечить им финансовую поддержку и заодно проверить все сделанные выводы. Мисора гадала, что будет, если L сочтет ожидание слишком опасным и скажет, что на первом месте должны стоять жизни людей, что будет, если он не поддержит стратегию, предложенную Рюдзаки, хотя часть ее надеялась, что именно так он и поступит… однако L, казалось, был вполне доволен. Мисора дважды или трижды переспрашивала его, действительно ли она может верить Рюдзаки, но он снова повторял, что в том, чтобы позволить ему продолжать, никакой угрозы не предвидится. Но, конечно, двадцать второго все уже разрешится…
- Пожалуйста, Мисора Наоми, - сказал L, - сделайте все, чтобы поймать убийцу.
Сделайте все.
Все.
- Поняла.
- Спасибо. Кроме того, Мисора, хотя мы действительно не можем открыто просить помощи полиции, я обеспечу небольшое прикрытие. Я планирую поставить несколько своих людей вокруг кондоминиума. Им, разумеется, не требуется солидных доказательств. И они, разумеется, будут держать дистанцию, но все же…
- Хорошо, спасибо.
Совещание с L закончилось уже за полночь. Наступило двадцать первое августа. Она проведет двадцать второе в Пасадене, так что приехать следовало сегодня вечером. Мисора забралась в постель, надеясь хорошо выспаться, однако с таким количеством мыслей в голове сделать это было непросто.
- Стой-ка, - пробормотала она.
Как паутинка, прилипшая к подкорке. "Счас-счас… когда я говорила Рюдзаки о капоэйре?"
Она не знала.
Была еще одна вещь, которой она не знала.
Вещь, которой она даже не знала, что не знала.
Вещь, которой она не узнала никогда. Что бы она ни делала, она просто была неспособна узнать, что этот убийца, Бейонд Бесдэй, мог сказать имя и время смерти человека, просто взглянув ему в лицо. Что он был рожден с глазами шинигами. Она не могла знать, что фальшивые имена в его случае не работают, они совершенно и категорически бессмысленны.
Откуда бы ей это знать?
Даже сам Бейонд Бесдэй не мог сказать, как получилось, что он был рожден с глазами шинигами, как он мог пользоваться ими без какой-либо платы, без сделок. Не знали ни Мисора, ни L, а я тем более. Самая близкая версия, которую я могу предложить, это если шинигами тупы настолько, чтобы швыряться своими тетрадями в наш мир, так они могут оказаться достаточно тупы, чтобы разок швырнуть и глаза. В любом случае, глупо ожидать от людей, которые о шинигами ни сном, ни духом, чтобы они всюду искали их буркала.
Но даже если так, она могла бы догадываться. "В", в конце концов, выглядела как тринадцать, а тринадцать – это номер Смерти в колоде Таро…
Итак.
С определенным количеством забот и хлопот, а также одним существенным просчетом… близится развязка.
Предыстория.
Я изначально решил сохранить причины отпуска Мисоры Наоми, который, по сути, являлся отстранением, за пределами этих записей, оставить детали погруженными в туман. Если бы я мог, я бы неукоснительно следовал этой линии. Я хотел. Как я говорил, она единственная оказалась самой большой жертвой выводка Дома Вамми, и вторжение в ее личные… или, по крайней мере, частные переживания является тем, чего я предпочел бы не делать. Что означает, что впоследствии я об этом вновь упоминать не стану. Как бы то ни было, поскольку я обнаружил себя описывающим события глазами Мисоры, после получения ей врученного Рюдзаки Стрэйер-Войта, модель "Инфинити", я не могу больше этого избегать. Я не могу просто перейти к следующему действию без объяснения причин.
Эта история, однако, не из тех, что пересказывают шепотом. Короче говоря, команда, в которой работала Мисора, убила несколько месяцев на секретную разработку, внедрение и накрытие картели наркоторговцев, а она сорвала всю операцию, поскольку в критический момент не смогла надавить на курок. Так как она не носила при себе оружия постоянно, на задании пистолет ощущался иначе, хотя она не была склонна бормотать перед кем-то подобные жалкие оправдания неспособности пристрелить человека. Мисора Наоми была подготовленным агентом ФБР. Она не могла представить свои руки чистыми или себя выше всех этих вещей. Но она оказалась не способна спустить курок. Возраст ребенка под дулом пистолета…ни в коей мере ее не извинял. Тринадцать лет или нет, но он был опасным преступником. А Мисора Наоми дала ему уйти, и секретная операция, на подготовку которой ее товарищи потратили бессчетные часы и невероятные объемы сил, завершилась ничем. Все было кончено. Они никого не арестовали, и, хотя жертв не было, несколько агентов получили тяжкие увечья, которые не позволят им когда-нибудь вернуться на службу. Ужасающие результаты, учитывая затраченные ресурсы. Если принять во внимание ее шаткое положение в организации, вынужденная временная отставка в такой ситуации была даже снисхождением.
Мисора Наоми в самом деле не знала, почему не смогла выстрелить. Возможно, не дала себе должной установки на самосохранение… должной решимости, обязательной для агента ФБР. Ее парень, Рэй Пенбер, сказал: "Думаю, ты просто не вжилась в позывной, Резня Мисора". Нечто среднее между сарказмом и попыткой ее подбодрить, хотя она в общем не возражала..
Но Мисора Наоми помнила.
Момент, когда навела дуло на мальчика…
Глаза ребенка повернулись к ней.
Он будто смотрел на то, чему не мог поверить, как на бога смерти, появившегося из ниоткуда. Как на какой-то фарс. Он мог убивать других, но не мог вообразить, что сам может быть убит. Хотя и должен был знать, должен был быть готов умереть в самом начале жизни, как любой преступник. Как любой агент ФБР. Эта нить связала их. Она была частью системы. Тот мальчик тоже. Возможно, это ослабило их. Возможно, это укрепило связь. Возможно, их страхи всплыли на поверхность, разъедая решимость, как ржавчина. Но что с того? Подавая руку ребенку, который не то, что не имел шанса измениться, а даже не думал помолиться за переход к правой жизни, чего ожидала от него Мисора? Насколько жестоко было с ее стороны ожидать чего-либо? Она не хуже других знала, что мальчишка жил, как мог. Он всегда был обречен. Но означало ли это его возможность ускользнуть от собственной судьбы? Был ли это единственный способ жить, единственный – умереть? Была ли человеческая жизнь… направлялась ли человеческая смерть какой-то незримой рукой?
Конечно, она подозревала, что кое-кто просто использовал тот промах как повод для выведения ее из игры. Но стоило ей подумать о разнице между тринадцатилетним, которого она не смогла пристрелить, и второй жертвой Лос-анджелесского Серийного Убийцы, Квортер Квин, и все ее переживания превращались в бред.
Мисора не обладала сильным чувством справедливости.
Она не считала себя выше морально или этически.
Она не была склонна к философским рассуждениям.
Она находилась там, где находилась, потому что вся ее жизнь прошла подобно прогулке по незнакомому городу. Если бы пришлось прожить ее заново, Мисора была уверена, она бы оказалась в совершенно ином месте. Если бы кто-то спросил ее, почему она пошла в ФБР, она бы ни за что не смогла ответить.
Ей это удавалось, но все исходило от ее способностей.
А не желаний.
- А что если убийца ребенок? – подавленно бормотала Мисора.
- Тринадцать… только тринадцать…
Она положила пистолет рядом, проверив предохранитель. Следующей пошла пара наручников для убийцы, также преподнесенная Рюдзаки. Она сидела в двухкомнатных апартаментах номер тысяча триста тринадцать, где жила Блэкбэрри Браун, и единственной комнатой с защелкой была комната напротив входной двери. Девятью этажами ниже, в номере четыреста четыре, Рюдзаки тоже ждал появления убийцы, заняв место Блюзхарпа Бэбисплита. Он заявил, что силен, однако выглядел таким подозрительно щуплым, что она весьма и весьма беспокоилась. Он вел себя так уверенно, когда они встретились прежде чем разойтись по комнатам, но… сомнения оставались при ней.
На этом этапе Мисора понятия не имела, в какую из комнат убийца, человек, которого L назвал "B", решил наведаться: сюда или к Рюдзаки? Она мозговала над проблемой каждую свободную секунду, но, честно говоря, не могла прийти к чему-то, хоть отдаленно напоминающему заключение. Вдобавок ее с самого третьего места преступления все еще грызла тема времени суток… но сейчас волноваться об этом не было смысла. Все, что имело значение – это убедить себя в том, что он придет именно сюда, убивать Блэкбэрри Браун, и потом действовать по ситуации. Нельзя было позволять себе тратить время на беспокойство о жильцах. Или можно было расценить это иначе: "В" придет за ней… вместо L.
Она взглянула на часы.
Цифровой дисплей на стене показывал девять утра. Ровно.
Девять часов худшего двадцать второго августа минули. Осталось всего пятнадцать. Спать не хотелось – она привыкла оставаться на ногах по меньшей мере двадцать четыре часа. Нельзя было даже отлучиться в ванную. Рюдзаки посоветовал ей быть начеку, она должна была среагировать точно в тот момент, когда дверь в комнату откроется. Но подходило время очередного звонка L. Она вынула из сумки телефон и набрала номер согласно инструкциям, убедившись, что дверь закрыта и шторы опущены.
- L.
- Мисора. Тут ничего не происходит. Я поговорила с Рюдзаки, у него тоже ничего. Никаких знаков, ничего необычного. Мне начинает казаться, что мы тут уже черт знает сколько.
- Ясно, не расслабляйтесь. Ваша поддержка на позициях вокруг кондоминиума, как я и обещал, но если что-то случится, они недостаточно близко, чтобы примчаться немедленно.
- Я знаю.
- Несколько минут назад я отправил еще двоих непосредственно в здание. Я не был уверен, доберутся ли они вовремя, но погода оказалась на нашей стороне. Нам пока везет.
- Э? Но это значит…
Чтобы не спугнуть убийцу суетой, они даже не устанавливали в комнатах ни камер, ни жучков. Они не могли рисковать быть раскрытыми.
- Не беспокойтесь. Шансов, что убийца их заметит, нет. Один из них профессиональный работник под прикрытием, а другой профессиональный взломщик. Я не могу сказать вам больше, поскольку вы агент ФБР, но, если конкретнее, мошенник и вор. Их посты неподалеку от каждой из комнат.
"Мошенник и вор"? Что он несет? Это что, шутка?
- Итак, Мисора Наоми, - сказал L, сворачивая разговор, однако Мисора поспешила вклиниться:
- Эм, э, L… - она запнулась, не зная, может ли она задать этот вопрос. – Вы знаете убийцу, верно?
- Да, как я и говорил. Это В.
- Я не в этом смысле… я имею в виду, вы его знаете лично?
Шестнадцатого L упомянул, что всегда знал о том, что убийца – В, так что она давно догадывалась, но пару дней назад он сказал кое-что, превратившее ее догадки в уверенность. Сделайте все, чтобы поймать убийцу. Величайший детектив столетия, L, никогда бы не просил о таком ради обыкновенного маньяка. И, поскольку его имя было в одну букву длиной…
- Да, - согласился электронный голос.
Вроде, не имея ничего против такого вопроса.
- Но Мисора Наоми, пожалуйста, держите это в строжайшей тайне. Подкрепление вокруг дома и мошенник с вором внутри не поставлены в известность о деле, над которым работают. Так для них будет лучше. Поскольку вы спросили, я ответил, но, вообще-то говоря, вам тоже лучше бы этого не знать.
- Поняла. В любом случае, кем бы ни был В, он опасный преступник, уже забравший жизни трех людей без единой на то причины. Но я хотела спросить.
- Что?
- Вы знаете преступника, но ничего не можете с ним сделать?
Это было…
С точки зрения Мисоры Наоми это было равнозначно вопросу, можете ли вы застрелить ребенка.
- Я ничего не могу с ним сделать, - сказал L. – Если быть абсолютно точным, я даже не знаю В. Он просто является тем, кого я опасаюсь. Но ничего из этого не влияет на мою беспристрастность. Конечно, мне было интересно это дело, и я взялся за него потому, что знал убийцу. Но это не повлияло ни на процесс расследования, ни на примененные методы. Мисора Наоми, я не могу смотреть на зло сквозь пальцы. Единственное, в чем я заинтересован, это справедливость.
- Только… справедливость? – хрипло выдохнула Мисора. – И… остальное неважно?
- Я бы так не сказал, но остальное не приоритет.
- Вы не простите никакого зла, чем бы оно ни было?
- Я бы так не сказал, но остальное не приоритет.
- Но…
Как тринадцатилетняя жертва.
- Есть люди, которых правосудие спасти не может.
Как тринадцатилетний преступник.
- Есть люди, которых зло может спасти.
- Есть. Но даже если так, - сказал L. Интонации его искусственного голоса ни на йоту не изменились, вежливо убеждая Мисору. – Справедливость могущественнее чего-либо.
- Могущественнее? Под могуществом вы имеете в виду силу?
- Нет. Я имею в виду доброту.
Он произнес это так легко. Мисора почти выронила телефон. Величайший детектив столетия, L. Детектив правосудия, L. Раскрывающий любое дело независимо от его сложности…
- Я не поняла вас, L.
- В самом деле? Ну, я рад, что мы это прояснили.
- Я вернусь к работе.
- Очень хорошо.
Она убрала телефон и прикрыла глаза. Ффух.
Лед выдержал. Она не провалилась.
Она просто услышала слово, попавшее в ноту. Ей сказали то, что ей нужно было услышать. Возможно, ей просто манипулировали.
Ни одна проблема не разрешилась. Сомнения никуда не делись. Решимости все еще недоставало. Но она чувствовала, как что-то переменилось, хотя до завтра все, конечно, вернется на свои места. Но даже если так, прямо сейчас она не собиралась принимать скоропалительных решений. Когда ее отстранение закончится, она снова вернется в ФБР. Мисора встрепенулась. И убийца из этого дела может стать милым сувениром.
"Так, в течение часа нужно позвонить Рюдзаки… надеюсь, он в порядке."
Блэкбэрри Браун и Блюзхарп Бэбисплит. Два Б. Б.. Квартира тысяча триста тринадцать и квартира четыреста четыре… действительно ли на третьем месте преступления не было ничего, что могло бы вывести один вариант из игры? Мисора не могла вынести мысли о том, что было. Они не смогли причесать все вероятности до конца, потому что не сделали всего, что могли, не сделали всего, что должны были…
"А. Ясно. Поэтому Q. Q.."
Она нащупала. Почему вторая жертва была Q. Q. вместо В. В.. Причину, заставившую его перевернуть девочку, переворачивая b в q. Чтобы предотвратить вероятность существования еще одного человека с таким именем. Вид сообщения, оставленного на месте первого убийства… подсказка, указывающая не на место, а на следующую жертву… такое построение шифра всегда оставляет вероятность другого человека с тем же именем. Почему он и взял Q. Q., гораздо более редкое, чем В. В.. Квортер Квин. Мисора понятия не имела, сколько еще Беливов Брайдсмэйдов или Бэкьярд Боттомслэш было в Лос-Анджелесе, но она точно знала, что та девочка была единственной Квортер Квин. Что означало не что иное, как их правоту и связь по В, а не Q.
В. В..
Но если убийца так попотел, чтобы убедиться в том, что ключ приведет только к одной персоне, почему последнее сообщение допускает две кандидатуры? Она проглядела какую-то важную деталь. Должно быть еще что-то, с чем нужно разобраться…
Кроссворд.
Она даже не пыталась его решить.
Теперь, когда она подумала о нем, всплыло еще несколько проблем, которые она не принимала во внимание раньше. Не только вопрос, в которой комнате случится убийство. Если они поймают убийцу, все разъяснится или…
- …запертые комнаты. На деле у него просто есть ключ?
В таком случае, он должен был думать об убийствах после того, как раздобудет его… он должен был изучать своих жертв какое-то время, прежде чем убивать. Они позаботились об отсутствии хвостов, но он наверняка уже знал о Мисоре, ждущей его здесь…
"Комната, запертая иголкой и ниткой… и иголка исчерпала свою полезность в третьей комнате. Даже если и была просто метафорой…"
Иголка-указатель. Стрелка-указатель.
И она была удивлена, обнаружив, что Вара Нинге имеют практическое применение… все комнаты предполагали, что они не более чем олицетворение жертв. Но, не посчитав их вместе с игрушками, невозможно было прийти к четырем стенам комнаты, как к сторонам циферблата. Возможно даже, что некоторые игрушки не принадлежали жертве… ради точности чисел. Выглядело правдоподобно. Четыре, три, два… количество Вара Нинге уменьшалось, последняя появится на месте четвертого убийства.
Если будет четвертое.
"Последняя Вара Нинге… я полагаю, будет помещена напротив двери? Похоже на то… скорее всего… но что в этом случае "всего"? Первое, что вы увидите, войдя в запертую комнату, приковывает взгляд раньше, чем тело…"
Безо всякой задней мысли Мисора встала и направилась к двери. Повернувшись к ней спиной, девушка оглядела комнату: просто комната, ничего примечательного. В данный момент это даже не было местом преступления. Ничего, кроме признаков обитания Блэкбэрри Браун.
"Вара Нинге всегда были на одинаковой высоте… расположение плавало по горизонтальной плоскости, но вертикальное было в общем одним и тем же. Примерно на уровне моей талии… насчет высоты…"
Мисора припала к полу.
Собственно, это означало, что она приняла свойственную Рюдзаки позу с подтянутыми к груди коленями, однако Мисора старалась не думать об этом. Если он был прав, и такое положение облегчало мыслительный процесс, тогда оно было штукой даже хорошей. В любом случае, никто не видит. Итак, если допустить, что четвертая комната не отступит от правила, и Вара Нинге окажется прибита напротив двери, в таком положении линия взгляда Мисоры пройдет как раз через линию взгляда куклы. У Вара Нинге, конечно, глаз не было, так что ее бы это мало тронуло.
"Только из-за того, что их следует считать с игрушками, не было нужды в размещении прямо напротив двери… если расположение имеет значение… положение… или это просто еще один каприз придирчивой натуры… ау!"
Мучительные раздумья в неуклюжей сидячей позиции послужили причиной потери равновесия, отчего Мисора чувствительно стукнулась затылком о дверную ручку. Потирая больное место, Мисора машинально обернулась… и…
Глаза уперлись в ручку двери, и
И переместились прямо вниз, на замок. Защелку.
Мисора резко, едва не свистнув в воздухе, развернулась и снова уставилась на противоположную стену. Там по-прежнему не было ничего, кроме девственной чистоты обоев. Но Вара Нинге, прибитая на этой высоте, будет не напротив двери.
Напротив дверной ручки.
Напротив замка.
Кукла была прямо перед защелкой.
- Ох… как я могла проглядеть?
О расположении Вара Нинге на уровне талии она знала с того самого момента, как получила полицейские отчеты. Запираясь на первом месте преступления, она краем сознания отметила, что поворачивала ручку у себя за поясницей. Дизайн двери во второй квартире, ясное дело, отличался, но принцип оставался тем же… а в третьем доме она поворачивала ручку и открывала дверь, балансируя подносом на пряжке ремня. Этого было достаточно для того, чтобы заметить принцип расположения Вара Нинге напротив замка. Даже не нужно было снова соваться в материалы. Но что дальше? Что, если Вара Нинге пришпилены к стене на высоте защелки… прямо напротив ручки пресловутого замка? Была на это причина?
Она двигалась к ответу, к которому двигаться не должна была.
Она может найти его, а может и нет.
В данном случае… она знала, что найдет.
Ответ, которому суждено было перевернуть с ног на голову все, что она знала об этом деле… и остановиться было невозможно. Она перешла черту, за которой еще можно было прервать нить дедуктивных рассуждений. Представив куклу на стене четвертой локации… доказательство от противного. Четыре куклы, три, две, одна!
- Нет, это не то… это не может быть правдой: трюк с запертой комнатой? Комната, запертая иголкой и ниткой… иголка была на третьем месте преступления, а нить? В щель под дверью… щель… пространство… беспространственный, тесный…
Запертая комната.
Запертая комната… обычно этот прием использовался, чтобы жертва насилия выглядела самоубийцей. Но в этом деле ничего подобного не было… что, если поставить все с ног на голову, означало… что запертая комната должна была превратить суицид в убийство.
Тогда что?
Тогда что?
- Ах…
Если честно…
Мисора Наоми за всю дорогу не сделала ничего, к чему бы не подталкивал ее Рюдзаки. Сейчас уже не было смысла возвращаться назад, к схожести b и q, к обнаруженному ими сообщению в книжном шкафу. Однако ее заключения о месте убийства кардинально менялись, стоило только Рюдзаки открыть рот, и замечание о том, что третье тело выглядит часами… Рюдзаки вел ее к этому с того самого момента, как она заметила отсутствие наручных. Он вытащил это обручальное кольцо, он отметил, что рука, нога и голова разной длины, он предложил стены в виде сторон циферблата…
Мисорой Наоми вертели, как марионеткой.
- А, верно… как он узнал?
Но теперь, наконец.
Мисора Наоми пришла к чему-то сама.
Правда.
И справедливость.
- Грррраааааааааааааааааааааааааааааааааааааарррррррррррхххх!!!
С концами забыв все установки на поведение, Мисора выдала рев, заставивший воздух вокруг задрожать. Вскочила, метнулась к столу. Схватив пистолет и наручники, она подлетела к двери и, повернув замок, вырвалась из комнаты 1313.
Лифт.
Времени мало. Эвакуационная лестница.
Вытащив из памяти детали плана здания, вложенного туда днем раньше, Мисора добежала до лестницы, ногой звезданула по двери и бросилась вниз, прыгая через три-четыре ступеньки.
Вниз.
Девять этажей вниз.
- Черт… черт, черт, черт, черт, черт! Как, как, как, как, как… как такое может быть?! Так, мать твою, очевидно!
Она была в бешенстве.
Не должна ли правда приносить облегчение? Когда правда проясняется, не должно ли вам становиться лучше? Но если бы это действительно было так…
Величайший детектив века, о котором говорили, что он решит любое вообразимое дело, как должна быть тяжела его ноша, что за боль он испытывает каждый момент… прошлый, настоящий и будущий.
Ноша, тяжелая настолько, что оставит согнутыми плечи.
Горечь во рту, заставляющая искать сладостей.
Она неслась так быстро, что почти пропустила свой этаж, и с трудом смогла затормозить. Замерев всего на секунду, чтобы восстановить дыхание, она открыла дверь и еще раз проверила, что находится именно на четвертом этаже. Куда? Направо? Налево? Комплекс стоял на подъеме, так что коридоры здесь разбегались совсем иначе, чем на тринадцатом… четыреста семнадцатый справа, за ним четыреста восемнадцатый, - сюда!
- Аааааа!
Кто-то закричал.
Мисора обмерла, но крик был женский. Пока она вертелась, внезапно вышедшая из квартиры женщина увидела у нее пистолет. С ума сойти! Мисора попятилась от женщины и, повернувшись, бросилась вдоль холла.
К четыреста четвертой.
- Р-Рюдзаки!
Еще поворот, и она на месте.
Входная дверь не заперта. Она вошла. Номер Блэкбэрри Браун был двухкомнатным, но в этом комнат оказалось три. Одна в нагрузку. В какой? Нет времени думать. Она решила начать с ближайшей. Первая мимо. Внутри никого. Вторая комната, и дверь не открывается. Защелка!
- Рюдзаки! Рюдзаки! Рюдзаки!
Она постучала… нет, это слабо сказано. Пытайся она вышибить дверь с самого начала, удары были бы пожиже этих, но дверь не поддалась.
Ответа не было.
Рюдзаки не отзывался.
- Х-ха!
Пяткой с разворота она лягнула замок. Так шансов было больше, чем пытаться выломать ее руками, но дверь сдаваться все не собиралась. Мисора пнула снова, просто на всякий случай, но результата так и не получила.
Мисора подняла пистолет.
Инфинити.
Семь в обойме плюс один в стволе, сорок пятый калибр.
Навела прямо на замок.
- Я стреляю!
Выстрел, два… замок разбит.
Вместе с ним разворочена ручка. Она толкнула дверь плечом, и первым, что увидела Мисора, стала Вара Нинге. Прибитая к стене прямо напротив двери.
А после…
Охваченный огнем человек в дальнем углу. Машущий руками, не в силах выносить боль от волн пламени, прокатывавшихся по нему.
Это был Рюдзаки Рю.
Сквозь пламя она увидела его глаза.
- Р-Рюдзаки!!!
Жар был так силен, что она с трудом могла держать открытыми свои.
Огонь разливался по комнате.
Стена марева навалилась на диафрагму и принялась лизать открытые участки кожи.
Мисора ощущала запах бензина.
Удушение, травма головы, удар острым предметом… и последняя жертва умрет в огне! Она глянула на потолок: над системой пожаротушения явно поработали, она неисправна. Тревога тоже отключена. Мисора заставила себя действовать вместо того, чтобы паниковать. Она вывалилась из четыреста четвертой назад в коридор. Там же был огнетушитель… вот… там! Она сгребла его и бросилась обратно. Инструкцию читать не пришлось.
Она навела раструб на красный шар комок огня над телом Рюдзаки и рванула рукоять. Струя пены, окатив комнату, вырвалась из баллона гораздо сильнее, чем ожидала Мисора. Потеряв равновесие, она едва не рухнула назад, но устояла, стиснув зубы, не позволяя раструбу уйти от Рюдзаки.
Сколько прошло времени?
Секунд десять? Где-то так.
Но Мисоре казалось, к тому моменту, как Рюдзаки перестал пылать, уже давно наступил вечер.
Огнетушитель был пуст… огонь погас.
Начала оседать пена.
Открывая под собой черное обугленное тело. Нет, это снова мягко сказано. Более точно было бы назвать тело черно-красной массой плоти. Казалось, языки пламени прожгли его насквозь.
Запах бензина пропитал воздух, смешиваясь с запахом паленого волоса и кожи. Мисора зажала нос и посмотрела на окно: может, впустить немного воздуха… нет. Она не могла рисковать тем, что осталось. Словно боясь неосторожным движением развалить его тело, Мисора нервно шагнула к Рюдзаки. Скрученный, он лежал на спине. Она опустилась на колени рядом.
- Рюдзаки, - позвала она. Он не ответил. Мертв? – Рюдзаки!
- А-а… ох…
- Рюдзаки.
Он был жив.
Он все еще был жив.
Он полностью обгорел и нуждался в немедленной и серьезной медицинской помощи, но ей все же стало легче. Ее слух уловил что-то позади, и Мисора обернулась к вошедшему. Женщина, что кричала, увидев ее пистолет. Она, должно быть, жила здесь. Услышала звуки стрельбы, огнетушителя и пришла посмотреть, что происходит.
- Ч-что-то случилось? – спросила она.
Мисора полагала, что "что случилось" было бы более удачным вопросом, но…
- ФБР.
ФБР.
Так она назвалась.
- Звоните в полицию, пожарку и скорую. – Женщина, казалось, удивилась, но кивнула и вышла.
Мисора подумала, что если эта женщина была одним из тех вора и мошенника, что командировал L, но об этом можно было позаботиться и позже.
Она снова повернулась к Рюдзаки.
К черно-красному обугленному телу.
Медленно подняла его запястье, все еще обжигающе горячее, пытаясь нащупать пульс… немного прерывистый и очень слабый. Он мог не дотянуть до госпиталя или даже приезда скорой.
В таком случае.
Она должна была кое-что сказать ему.
Должна была кое-что сделать.
- Рюдзаки Рю, - произнесла она, защелкивая наручник на его запястье. – Вы арестованы по подозрению в убийствах Белива Брайдсмэйда, Квортер Квин и Бэкьярд Боттомслэш. У вас нет права хранить молчание, у вас нет права на адвоката и у вас нет права на честный процесс.
Лос-анджелесский Серийный Убийца, Рюдзаки Рю, Бейонд Бесдэй… был арестован.
День, когда главный герой дела о Лос-анджелесских Серийных Убийствах "ББ" был арестован… Я могу заявлять это поскольку располагаю полной информацией, однако, как в случае с любой реальной историей, никто из участников не знал ничего наперед, и события развивались крайне запутанно. Собственно, день Мисоры Наоми начался с определенного количества хлопот и забот.
Шесть пятнадцать и пятьдесят секунд.
Именно так они прочли послание, оставленное преступником на месте третьего убийства, но было ли это шесть пятнадцать утра? Или вечера? После решения загадки с часами Мисора провела всю ночь, снова и снова разыскивая на месте преступления что-нибудь вроде "a.m." или "p.m.". Она ничего не нашла.
- Если мы так старались и все равно ничего не нашли, значит, это, наверное, не так важно, - предположил Рюдзаки. – Он сделал из жертвы обычные часы, а не цифровые, так что поиски чего-то вроде этих буковок могут быть просто потерей времени.
- Угу, - мыкнула Мисора.
Соответствовало ли это истине или нет, но они условились считать, что соответствовало. Она решила расшифровать сообщение и как шесть пятнадцать пятьдесят, и как восемнадцать пятнадцать пятьдесят. Первое место преступления привело их к Квортер Квин, второе – к станции Оптика, так куда указывало третье? И Мисора, и Рюдзаки на пару нацелились на эту проблему, но именно Рюдзаки первым до чего-то додумался. Шесть пятнадцать пятьдесят. 061550. По строению номер походил на номер кондоминиума. В Пасадене, в сквере огромный комплекс. Размеры варьировались от двух до четырех комнат при в общей сложности двухстах квартирах. И женщина по имени Блэкбэрри Браун проживала в квартире 1313. Ее инициалы были В. В., и номер квартиры тоже.
- Это должно быть она, - сказала Мисора. Все номера квартир начинались с нуля, так что 181550 там быть не могло. Ее тревожило время суток, но, поскольку они нашли главный ответ, теперь можно было выдохнуть. Как сказал Рюдзаки, в случае с обычными часами это не имело значения. Мисора совершенно расслабилась, однако сам Рюдзаки выглядел не очень радостно. Не то чтобы обычно парень светился от счастья, но даже при таком раскладе он, казалось, особенно приуныл.
- Что-то не так, Рюдзаки? Мы наконец выяснили намерения убийцы и можем опередить его! Мы можем устроить засаду, предотвратить четвертое убийство и, если повезет, еще и поймать преступника. Пф, никакого везения. Мы его возьмем, причем живым.
- Мисора, - отозвался Рюдзаки. – Дело в том, что есть еще кандидат. Еще один Б. Б. Мужчина по имени Блюзхарп Бэбисплит из четыреста четвертой квартиры.
- Ох.
Два человека с инициалами цели. В огромном двухсотквартирном комплексе далеко не каждый жил один, было очень много семей. Даже если занижать реальные цифры, все равно с легкостью наберется четыре или пять сотен человек… И простая арифметика позволяет предположить, что один из шестисот семидесяти шести человек имеет инициалы В. В. Совершенно неудивительно, что во всем комплексе таких отыскалось двое. Это было статистически обосновано.
- Но, - начала Мисора, - как бы то ни было, наша цель комната тринадцать тринадцать. Тринадцать – код для В, Рюдзаки. И два по тринадцать это В. В.. Четвертое убийство… судя по количеству кукол, последнее… какое же место может подойти лучше?
- Я полагаю… Я уверен. В смысле, четыреста четыре.
Конечно, четыре это один плюс три, что тоже дает В, но поставленный перед выбором между 1313 и 404 убийца без сомнений выбрал бы первое. Неважно, что за тип, Мисора была уверена, что он выбрал бы первое. Но Рюдзаки, видимо, так не думал.
- Рюдзаки, вы знаете, как редко встречаются американцы, живущие в тринадцатом номере да еще на тринадцатом этаже? Они стараются избегать этого числа. Я уверена, убийца бы не преминул использовать это преимущество… он мог даже выбрать это строение просто потому, что в нем есть тринадцатый этаж.
- Но подумайте, Мисора. Количество дней между убийствами. Кроссворд пришел в полицейский участок двадцать второго июля, первое убийство совершено девятью днями позже, тридцать первого, второе – через четыре дня, четвертого августа, а третье снова через девять, тринадцатого. Так что если четвертое убийство произойдет двадцать второго, получится снова девять дней. Девять дней, четыре, девять, девять. Но почему девять-четыре-девять-девять, а не девять-четыре-девять-четыре? Хотя бы потому, что четыре и девять в сумме дают тринадцать.
- Ну…
Мисора первой набрела на сумму четырех и девяти. Но, поскольку семнадцатого августа ничего не произошло, она заключила, что это было совпадением. Она не нашла связи между семнадцатью и В, кроме того, это не казалось деталью великой важности. Мисора не могла взять в толк, почему Рюдзаки решил вытащить это сейчас.
- У нас есть четыре. Но три девятки это дисбаланс.
- Да, но… чередование было бы…
- Не чередование. Четыре и девять должны рассматриваться только вместе, а числа – как серии тринадцати. Но этого не выходит… вам это неуместным не кажется?
Но комната четыреста четыре даст им три четверки и три девятки.
- О…
Он это имел в виду?
- Если бы речь шла о другом номере, кроме четыреста четвертого, я бы согласился на сотню, нет, на две сотни процентов, что жертвой определенно будет Блэкбэрри Браун из тринадцать тринадцатой. Однако поскольку еще один Б. Б., Блюзхарп Бэбисплит, живет в квартире с двумя четверками в номере… Я не могу просто закрыть на это глаза.
- Мда… согласна.
Стоило ему объяснить, и Мисоре самой четыреста четвертая начала казаться более вероятным местом преступления. Кроме того, ее действительно несколько беспокоили промежутки между убийствами. Верно ли было расценивать их только как совпадение? Семнадцатого ничего не произошло, но это само собой разумеется, семнадцатое никогда не укладывалось в картину. Но убийство, произошедшее в комнате четыреста четыре, расставит все по местам лучше, чем убийство в тринадцать тринадцатой.
Мисора щелкнула языком.
Они оказались неспособны сойтись на утре или вечере, а теперь единственная предполагаемая жертва превратилась в две, одинаково вероятные, и последний кусочек отказывался падать на место. Она была уверена, что подсказка прочитана правильно, но сомнения все же никуда не уходили. Были все шансы на то, что все это в итоге приведет к фатальной ошибке…
- Ну ладно, - сказал Рюдзаки. – Мы просто вынуждены расстаться. К счастью, у нас все еще есть мы.
Они могли работать вместе, но не более.
Однако чтобы доводить сей факт до его сведения момент снова был неподходящий.
- Каждый выберет себе по комнате. Вы возьмете тринадцать тринадцатую, Мисора, а я четыреста четвертую. В конце концов, Блэкбэрри Браун женщина, в то время, как Блюзхарп Бэбисплит нет. Выглядит естественно.
- И что конкретно будем делать?
- Как вы и сказали, Мисора. Погрузимся в ожидание. Сегодня или завтра мы должны переговорить с Браун и Бэбисплитом, попросить о сотрудничестве. Мы, разумеется, не можем им сказать об опасности нападения серийного убийцы. Если они узнают больше, чем нужно, репортеры могут влезть и все сорвать.
- Но они имеют право знать?
- И право жить, что важнее. Мы заплатим нужную сумму и снимем комнаты на день.
- Заплатим?
- Да. Простейший способ. К счастью, мои наниматели снабдили меня средствами, достаточными, чтобы покрыть все расходы. Если мы распутаем дело, потенциальные жертвы будут только рады доплатить. В случае с обычными убийствами такое бы не прошло, но на этот раз единственной причиной для смерти этих людей служат их инициалы и только. Их гибель будет иметь смысл только если произойдет в их собственных квартирах, которыми могут быть тринадцать тринадцать и четыреста четыре. Так что, если мы притворимся ими, то сможем повстречать убийцу. Само собой, мы должны просить хозяев двадцать второе пересидеть в безопасном месте… Поместим их в четырехзвездочный отель, к примеру. В люкс.
- Так мы… ясно.
Мисора поднесла руку к губам, раздумывая. Идея покупки сотрудничества потенциальных жертв была хороша… она не знала, кто стоял за спиной Рюдзаки, но было бы неплохо повысить общую эрудицию простым звонком L. Рюдзаки станет Блюзхарпом Бэбисплитом, а она сама – Блэкбэрри Браун…
- И мы ведь не станем звонить в полицию?
- Точно. Мы должны защитить людей, но размах операции будет слишком велик. Мы можем его спугнуть. В любом случае, наши выводы не имеют достаточных доказательств, чтобы заставить полицию зашевелиться. Наше прочтение послания убийцы точно на девяносто девять процентов, но, как бы хорошо это ни звучало, у нас нет подтверждений. Они сделают нас, просто сказав, что это безосновательная провокация.
- Безосновательная.
- И без единого факта.
Она была уверена, что для этого подыскалось бы другое название.
Но в главном он был прав.
Если попросить друга из ФБР, Рэя… нет, нельзя. Мисора находилась под следствием, и уже сказала Рюдзаки, что работает частным детективом. Ее поведение на прошлой неделе могло ей очень сильно аукнуться, если в агентстве узнают. Даже при том, что она работала на самого L, она не могла признаться в этом перед всеми.
- Убийца предположительно работает один, но когда дело дойдет до задержания, могут возникнуть сложности.
- Не беспокойтесь. Я могу сойтись с ним один на один. По мне, может, и не скажешь, однако я довольно силен. А вы занимаетесь капоэйрой, верно?
- Да, но…
- Мисора, вы умеете пользоваться пистолетом?
- А? Нет, у… умею, но у меня нет.
- Тогда я прихвачу один, вы должны быть во всеоружии. До сих пор это было просто битвой сыщиков с убийцей, но теперь на кону наши жизни. Вы должны быть готовы ко всему, Мисора, - проговорил Рюдзаки, кусая ноготь на большом пальце.
Так что…
Ночь Мисора Наоми провела в отеле в Западном Лос-Анджелесе бок о бок с некоторым количеством хлопот и забот. Она позвонила L и попросила обеспечить им финансовую поддержку и заодно проверить все сделанные выводы. Мисора гадала, что будет, если L сочтет ожидание слишком опасным и скажет, что на первом месте должны стоять жизни людей, что будет, если он не поддержит стратегию, предложенную Рюдзаки, хотя часть ее надеялась, что именно так он и поступит… однако L, казалось, был вполне доволен. Мисора дважды или трижды переспрашивала его, действительно ли она может верить Рюдзаки, но он снова повторял, что в том, чтобы позволить ему продолжать, никакой угрозы не предвидится. Но, конечно, двадцать второго все уже разрешится…
- Пожалуйста, Мисора Наоми, - сказал L, - сделайте все, чтобы поймать убийцу.
Сделайте все.
Все.
- Поняла.
- Спасибо. Кроме того, Мисора, хотя мы действительно не можем открыто просить помощи полиции, я обеспечу небольшое прикрытие. Я планирую поставить несколько своих людей вокруг кондоминиума. Им, разумеется, не требуется солидных доказательств. И они, разумеется, будут держать дистанцию, но все же…
- Хорошо, спасибо.
Совещание с L закончилось уже за полночь. Наступило двадцать первое августа. Она проведет двадцать второе в Пасадене, так что приехать следовало сегодня вечером. Мисора забралась в постель, надеясь хорошо выспаться, однако с таким количеством мыслей в голове сделать это было непросто.
- Стой-ка, - пробормотала она.
Как паутинка, прилипшая к подкорке. "Счас-счас… когда я говорила Рюдзаки о капоэйре?"
Она не знала.
Была еще одна вещь, которой она не знала.
Вещь, которой она даже не знала, что не знала.
Вещь, которой она не узнала никогда. Что бы она ни делала, она просто была неспособна узнать, что этот убийца, Бейонд Бесдэй, мог сказать имя и время смерти человека, просто взглянув ему в лицо. Что он был рожден с глазами шинигами. Она не могла знать, что фальшивые имена в его случае не работают, они совершенно и категорически бессмысленны.
Откуда бы ей это знать?
Даже сам Бейонд Бесдэй не мог сказать, как получилось, что он был рожден с глазами шинигами, как он мог пользоваться ими без какой-либо платы, без сделок. Не знали ни Мисора, ни L, а я тем более. Самая близкая версия, которую я могу предложить, это если шинигами тупы настолько, чтобы швыряться своими тетрадями в наш мир, так они могут оказаться достаточно тупы, чтобы разок швырнуть и глаза. В любом случае, глупо ожидать от людей, которые о шинигами ни сном, ни духом, чтобы они всюду искали их буркала.
Но даже если так, она могла бы догадываться. "В", в конце концов, выглядела как тринадцать, а тринадцать – это номер Смерти в колоде Таро…
Итак.
С определенным количеством забот и хлопот, а также одним существенным просчетом… близится развязка.
Предыстория.
Я изначально решил сохранить причины отпуска Мисоры Наоми, который, по сути, являлся отстранением, за пределами этих записей, оставить детали погруженными в туман. Если бы я мог, я бы неукоснительно следовал этой линии. Я хотел. Как я говорил, она единственная оказалась самой большой жертвой выводка Дома Вамми, и вторжение в ее личные… или, по крайней мере, частные переживания является тем, чего я предпочел бы не делать. Что означает, что впоследствии я об этом вновь упоминать не стану. Как бы то ни было, поскольку я обнаружил себя описывающим события глазами Мисоры, после получения ей врученного Рюдзаки Стрэйер-Войта, модель "Инфинити", я не могу больше этого избегать. Я не могу просто перейти к следующему действию без объяснения причин.
Эта история, однако, не из тех, что пересказывают шепотом. Короче говоря, команда, в которой работала Мисора, убила несколько месяцев на секретную разработку, внедрение и накрытие картели наркоторговцев, а она сорвала всю операцию, поскольку в критический момент не смогла надавить на курок. Так как она не носила при себе оружия постоянно, на задании пистолет ощущался иначе, хотя она не была склонна бормотать перед кем-то подобные жалкие оправдания неспособности пристрелить человека. Мисора Наоми была подготовленным агентом ФБР. Она не могла представить свои руки чистыми или себя выше всех этих вещей. Но она оказалась не способна спустить курок. Возраст ребенка под дулом пистолета…ни в коей мере ее не извинял. Тринадцать лет или нет, но он был опасным преступником. А Мисора Наоми дала ему уйти, и секретная операция, на подготовку которой ее товарищи потратили бессчетные часы и невероятные объемы сил, завершилась ничем. Все было кончено. Они никого не арестовали, и, хотя жертв не было, несколько агентов получили тяжкие увечья, которые не позволят им когда-нибудь вернуться на службу. Ужасающие результаты, учитывая затраченные ресурсы. Если принять во внимание ее шаткое положение в организации, вынужденная временная отставка в такой ситуации была даже снисхождением.
Мисора Наоми в самом деле не знала, почему не смогла выстрелить. Возможно, не дала себе должной установки на самосохранение… должной решимости, обязательной для агента ФБР. Ее парень, Рэй Пенбер, сказал: "Думаю, ты просто не вжилась в позывной, Резня Мисора". Нечто среднее между сарказмом и попыткой ее подбодрить, хотя она в общем не возражала..
Но Мисора Наоми помнила.
Момент, когда навела дуло на мальчика…
Глаза ребенка повернулись к ней.
Он будто смотрел на то, чему не мог поверить, как на бога смерти, появившегося из ниоткуда. Как на какой-то фарс. Он мог убивать других, но не мог вообразить, что сам может быть убит. Хотя и должен был знать, должен был быть готов умереть в самом начале жизни, как любой преступник. Как любой агент ФБР. Эта нить связала их. Она была частью системы. Тот мальчик тоже. Возможно, это ослабило их. Возможно, это укрепило связь. Возможно, их страхи всплыли на поверхность, разъедая решимость, как ржавчина. Но что с того? Подавая руку ребенку, который не то, что не имел шанса измениться, а даже не думал помолиться за переход к правой жизни, чего ожидала от него Мисора? Насколько жестоко было с ее стороны ожидать чего-либо? Она не хуже других знала, что мальчишка жил, как мог. Он всегда был обречен. Но означало ли это его возможность ускользнуть от собственной судьбы? Был ли это единственный способ жить, единственный – умереть? Была ли человеческая жизнь… направлялась ли человеческая смерть какой-то незримой рукой?
Конечно, она подозревала, что кое-кто просто использовал тот промах как повод для выведения ее из игры. Но стоило ей подумать о разнице между тринадцатилетним, которого она не смогла пристрелить, и второй жертвой Лос-анджелесского Серийного Убийцы, Квортер Квин, и все ее переживания превращались в бред.
Мисора не обладала сильным чувством справедливости.
Она не считала себя выше морально или этически.
Она не была склонна к философским рассуждениям.
Она находилась там, где находилась, потому что вся ее жизнь прошла подобно прогулке по незнакомому городу. Если бы пришлось прожить ее заново, Мисора была уверена, она бы оказалась в совершенно ином месте. Если бы кто-то спросил ее, почему она пошла в ФБР, она бы ни за что не смогла ответить.
Ей это удавалось, но все исходило от ее способностей.
А не желаний.
- А что если убийца ребенок? – подавленно бормотала Мисора.
- Тринадцать… только тринадцать…
Она положила пистолет рядом, проверив предохранитель. Следующей пошла пара наручников для убийцы, также преподнесенная Рюдзаки. Она сидела в двухкомнатных апартаментах номер тысяча триста тринадцать, где жила Блэкбэрри Браун, и единственной комнатой с защелкой была комната напротив входной двери. Девятью этажами ниже, в номере четыреста четыре, Рюдзаки тоже ждал появления убийцы, заняв место Блюзхарпа Бэбисплита. Он заявил, что силен, однако выглядел таким подозрительно щуплым, что она весьма и весьма беспокоилась. Он вел себя так уверенно, когда они встретились прежде чем разойтись по комнатам, но… сомнения оставались при ней.
На этом этапе Мисора понятия не имела, в какую из комнат убийца, человек, которого L назвал "B", решил наведаться: сюда или к Рюдзаки? Она мозговала над проблемой каждую свободную секунду, но, честно говоря, не могла прийти к чему-то, хоть отдаленно напоминающему заключение. Вдобавок ее с самого третьего места преступления все еще грызла тема времени суток… но сейчас волноваться об этом не было смысла. Все, что имело значение – это убедить себя в том, что он придет именно сюда, убивать Блэкбэрри Браун, и потом действовать по ситуации. Нельзя было позволять себе тратить время на беспокойство о жильцах. Или можно было расценить это иначе: "В" придет за ней… вместо L.
Она взглянула на часы.
Цифровой дисплей на стене показывал девять утра. Ровно.
Девять часов худшего двадцать второго августа минули. Осталось всего пятнадцать. Спать не хотелось – она привыкла оставаться на ногах по меньшей мере двадцать четыре часа. Нельзя было даже отлучиться в ванную. Рюдзаки посоветовал ей быть начеку, она должна была среагировать точно в тот момент, когда дверь в комнату откроется. Но подходило время очередного звонка L. Она вынула из сумки телефон и набрала номер согласно инструкциям, убедившись, что дверь закрыта и шторы опущены.
- L.
- Мисора. Тут ничего не происходит. Я поговорила с Рюдзаки, у него тоже ничего. Никаких знаков, ничего необычного. Мне начинает казаться, что мы тут уже черт знает сколько.
- Ясно, не расслабляйтесь. Ваша поддержка на позициях вокруг кондоминиума, как я и обещал, но если что-то случится, они недостаточно близко, чтобы примчаться немедленно.
- Я знаю.
- Несколько минут назад я отправил еще двоих непосредственно в здание. Я не был уверен, доберутся ли они вовремя, но погода оказалась на нашей стороне. Нам пока везет.
- Э? Но это значит…
Чтобы не спугнуть убийцу суетой, они даже не устанавливали в комнатах ни камер, ни жучков. Они не могли рисковать быть раскрытыми.
- Не беспокойтесь. Шансов, что убийца их заметит, нет. Один из них профессиональный работник под прикрытием, а другой профессиональный взломщик. Я не могу сказать вам больше, поскольку вы агент ФБР, но, если конкретнее, мошенник и вор. Их посты неподалеку от каждой из комнат.
"Мошенник и вор"? Что он несет? Это что, шутка?
- Итак, Мисора Наоми, - сказал L, сворачивая разговор, однако Мисора поспешила вклиниться:
- Эм, э, L… - она запнулась, не зная, может ли она задать этот вопрос. – Вы знаете убийцу, верно?
- Да, как я и говорил. Это В.
- Я не в этом смысле… я имею в виду, вы его знаете лично?
Шестнадцатого L упомянул, что всегда знал о том, что убийца – В, так что она давно догадывалась, но пару дней назад он сказал кое-что, превратившее ее догадки в уверенность. Сделайте все, чтобы поймать убийцу. Величайший детектив столетия, L, никогда бы не просил о таком ради обыкновенного маньяка. И, поскольку его имя было в одну букву длиной…
- Да, - согласился электронный голос.
Вроде, не имея ничего против такого вопроса.
- Но Мисора Наоми, пожалуйста, держите это в строжайшей тайне. Подкрепление вокруг дома и мошенник с вором внутри не поставлены в известность о деле, над которым работают. Так для них будет лучше. Поскольку вы спросили, я ответил, но, вообще-то говоря, вам тоже лучше бы этого не знать.
- Поняла. В любом случае, кем бы ни был В, он опасный преступник, уже забравший жизни трех людей без единой на то причины. Но я хотела спросить.
- Что?
- Вы знаете преступника, но ничего не можете с ним сделать?
Это было…
С точки зрения Мисоры Наоми это было равнозначно вопросу, можете ли вы застрелить ребенка.
- Я ничего не могу с ним сделать, - сказал L. – Если быть абсолютно точным, я даже не знаю В. Он просто является тем, кого я опасаюсь. Но ничего из этого не влияет на мою беспристрастность. Конечно, мне было интересно это дело, и я взялся за него потому, что знал убийцу. Но это не повлияло ни на процесс расследования, ни на примененные методы. Мисора Наоми, я не могу смотреть на зло сквозь пальцы. Единственное, в чем я заинтересован, это справедливость.
- Только… справедливость? – хрипло выдохнула Мисора. – И… остальное неважно?
- Я бы так не сказал, но остальное не приоритет.
- Вы не простите никакого зла, чем бы оно ни было?
- Я бы так не сказал, но остальное не приоритет.
- Но…
Как тринадцатилетняя жертва.
- Есть люди, которых правосудие спасти не может.
Как тринадцатилетний преступник.
- Есть люди, которых зло может спасти.
- Есть. Но даже если так, - сказал L. Интонации его искусственного голоса ни на йоту не изменились, вежливо убеждая Мисору. – Справедливость могущественнее чего-либо.
- Могущественнее? Под могуществом вы имеете в виду силу?
- Нет. Я имею в виду доброту.
Он произнес это так легко. Мисора почти выронила телефон. Величайший детектив столетия, L. Детектив правосудия, L. Раскрывающий любое дело независимо от его сложности…
- Я не поняла вас, L.
- В самом деле? Ну, я рад, что мы это прояснили.
- Я вернусь к работе.
- Очень хорошо.
Она убрала телефон и прикрыла глаза. Ффух.
Лед выдержал. Она не провалилась.
Она просто услышала слово, попавшее в ноту. Ей сказали то, что ей нужно было услышать. Возможно, ей просто манипулировали.
Ни одна проблема не разрешилась. Сомнения никуда не делись. Решимости все еще недоставало. Но она чувствовала, как что-то переменилось, хотя до завтра все, конечно, вернется на свои места. Но даже если так, прямо сейчас она не собиралась принимать скоропалительных решений. Когда ее отстранение закончится, она снова вернется в ФБР. Мисора встрепенулась. И убийца из этого дела может стать милым сувениром.
"Так, в течение часа нужно позвонить Рюдзаки… надеюсь, он в порядке."
Блэкбэрри Браун и Блюзхарп Бэбисплит. Два Б. Б.. Квартира тысяча триста тринадцать и квартира четыреста четыре… действительно ли на третьем месте преступления не было ничего, что могло бы вывести один вариант из игры? Мисора не могла вынести мысли о том, что было. Они не смогли причесать все вероятности до конца, потому что не сделали всего, что могли, не сделали всего, что должны были…
"А. Ясно. Поэтому Q. Q.."
Она нащупала. Почему вторая жертва была Q. Q. вместо В. В.. Причину, заставившую его перевернуть девочку, переворачивая b в q. Чтобы предотвратить вероятность существования еще одного человека с таким именем. Вид сообщения, оставленного на месте первого убийства… подсказка, указывающая не на место, а на следующую жертву… такое построение шифра всегда оставляет вероятность другого человека с тем же именем. Почему он и взял Q. Q., гораздо более редкое, чем В. В.. Квортер Квин. Мисора понятия не имела, сколько еще Беливов Брайдсмэйдов или Бэкьярд Боттомслэш было в Лос-Анджелесе, но она точно знала, что та девочка была единственной Квортер Квин. Что означало не что иное, как их правоту и связь по В, а не Q.
В. В..
Но если убийца так попотел, чтобы убедиться в том, что ключ приведет только к одной персоне, почему последнее сообщение допускает две кандидатуры? Она проглядела какую-то важную деталь. Должно быть еще что-то, с чем нужно разобраться…
Кроссворд.
Она даже не пыталась его решить.
Теперь, когда она подумала о нем, всплыло еще несколько проблем, которые она не принимала во внимание раньше. Не только вопрос, в которой комнате случится убийство. Если они поймают убийцу, все разъяснится или…
- …запертые комнаты. На деле у него просто есть ключ?
В таком случае, он должен был думать об убийствах после того, как раздобудет его… он должен был изучать своих жертв какое-то время, прежде чем убивать. Они позаботились об отсутствии хвостов, но он наверняка уже знал о Мисоре, ждущей его здесь…
"Комната, запертая иголкой и ниткой… и иголка исчерпала свою полезность в третьей комнате. Даже если и была просто метафорой…"
Иголка-указатель. Стрелка-указатель.
И она была удивлена, обнаружив, что Вара Нинге имеют практическое применение… все комнаты предполагали, что они не более чем олицетворение жертв. Но, не посчитав их вместе с игрушками, невозможно было прийти к четырем стенам комнаты, как к сторонам циферблата. Возможно даже, что некоторые игрушки не принадлежали жертве… ради точности чисел. Выглядело правдоподобно. Четыре, три, два… количество Вара Нинге уменьшалось, последняя появится на месте четвертого убийства.
Если будет четвертое.
"Последняя Вара Нинге… я полагаю, будет помещена напротив двери? Похоже на то… скорее всего… но что в этом случае "всего"? Первое, что вы увидите, войдя в запертую комнату, приковывает взгляд раньше, чем тело…"
Безо всякой задней мысли Мисора встала и направилась к двери. Повернувшись к ней спиной, девушка оглядела комнату: просто комната, ничего примечательного. В данный момент это даже не было местом преступления. Ничего, кроме признаков обитания Блэкбэрри Браун.
"Вара Нинге всегда были на одинаковой высоте… расположение плавало по горизонтальной плоскости, но вертикальное было в общем одним и тем же. Примерно на уровне моей талии… насчет высоты…"
Мисора припала к полу.
Собственно, это означало, что она приняла свойственную Рюдзаки позу с подтянутыми к груди коленями, однако Мисора старалась не думать об этом. Если он был прав, и такое положение облегчало мыслительный процесс, тогда оно было штукой даже хорошей. В любом случае, никто не видит. Итак, если допустить, что четвертая комната не отступит от правила, и Вара Нинге окажется прибита напротив двери, в таком положении линия взгляда Мисоры пройдет как раз через линию взгляда куклы. У Вара Нинге, конечно, глаз не было, так что ее бы это мало тронуло.
"Только из-за того, что их следует считать с игрушками, не было нужды в размещении прямо напротив двери… если расположение имеет значение… положение… или это просто еще один каприз придирчивой натуры… ау!"
Мучительные раздумья в неуклюжей сидячей позиции послужили причиной потери равновесия, отчего Мисора чувствительно стукнулась затылком о дверную ручку. Потирая больное место, Мисора машинально обернулась… и…
Глаза уперлись в ручку двери, и
И переместились прямо вниз, на замок. Защелку.
Мисора резко, едва не свистнув в воздухе, развернулась и снова уставилась на противоположную стену. Там по-прежнему не было ничего, кроме девственной чистоты обоев. Но Вара Нинге, прибитая на этой высоте, будет не напротив двери.
Напротив дверной ручки.
Напротив замка.
Кукла была прямо перед защелкой.
- Ох… как я могла проглядеть?
О расположении Вара Нинге на уровне талии она знала с того самого момента, как получила полицейские отчеты. Запираясь на первом месте преступления, она краем сознания отметила, что поворачивала ручку у себя за поясницей. Дизайн двери во второй квартире, ясное дело, отличался, но принцип оставался тем же… а в третьем доме она поворачивала ручку и открывала дверь, балансируя подносом на пряжке ремня. Этого было достаточно для того, чтобы заметить принцип расположения Вара Нинге напротив замка. Даже не нужно было снова соваться в материалы. Но что дальше? Что, если Вара Нинге пришпилены к стене на высоте защелки… прямо напротив ручки пресловутого замка? Была на это причина?
Она двигалась к ответу, к которому двигаться не должна была.
Она может найти его, а может и нет.
В данном случае… она знала, что найдет.
Ответ, которому суждено было перевернуть с ног на голову все, что она знала об этом деле… и остановиться было невозможно. Она перешла черту, за которой еще можно было прервать нить дедуктивных рассуждений. Представив куклу на стене четвертой локации… доказательство от противного. Четыре куклы, три, две, одна!
- Нет, это не то… это не может быть правдой: трюк с запертой комнатой? Комната, запертая иголкой и ниткой… иголка была на третьем месте преступления, а нить? В щель под дверью… щель… пространство… беспространственный, тесный…
Запертая комната.
Запертая комната… обычно этот прием использовался, чтобы жертва насилия выглядела самоубийцей. Но в этом деле ничего подобного не было… что, если поставить все с ног на голову, означало… что запертая комната должна была превратить суицид в убийство.
Тогда что?
Тогда что?
- Ах…
Если честно…
Мисора Наоми за всю дорогу не сделала ничего, к чему бы не подталкивал ее Рюдзаки. Сейчас уже не было смысла возвращаться назад, к схожести b и q, к обнаруженному ими сообщению в книжном шкафу. Однако ее заключения о месте убийства кардинально менялись, стоило только Рюдзаки открыть рот, и замечание о том, что третье тело выглядит часами… Рюдзаки вел ее к этому с того самого момента, как она заметила отсутствие наручных. Он вытащил это обручальное кольцо, он отметил, что рука, нога и голова разной длины, он предложил стены в виде сторон циферблата…
Мисорой Наоми вертели, как марионеткой.
- А, верно… как он узнал?
Но теперь, наконец.
Мисора Наоми пришла к чему-то сама.
Правда.
И справедливость.
- Грррраааааааааааааааааааааааааааааааааааааарррррррррррхххх!!!
С концами забыв все установки на поведение, Мисора выдала рев, заставивший воздух вокруг задрожать. Вскочила, метнулась к столу. Схватив пистолет и наручники, она подлетела к двери и, повернув замок, вырвалась из комнаты 1313.
Лифт.
Времени мало. Эвакуационная лестница.
Вытащив из памяти детали плана здания, вложенного туда днем раньше, Мисора добежала до лестницы, ногой звезданула по двери и бросилась вниз, прыгая через три-четыре ступеньки.
Вниз.
Девять этажей вниз.
- Черт… черт, черт, черт, черт, черт! Как, как, как, как, как… как такое может быть?! Так, мать твою, очевидно!
Она была в бешенстве.
Не должна ли правда приносить облегчение? Когда правда проясняется, не должно ли вам становиться лучше? Но если бы это действительно было так…
Величайший детектив века, о котором говорили, что он решит любое вообразимое дело, как должна быть тяжела его ноша, что за боль он испытывает каждый момент… прошлый, настоящий и будущий.
Ноша, тяжелая настолько, что оставит согнутыми плечи.
Горечь во рту, заставляющая искать сладостей.
Она неслась так быстро, что почти пропустила свой этаж, и с трудом смогла затормозить. Замерев всего на секунду, чтобы восстановить дыхание, она открыла дверь и еще раз проверила, что находится именно на четвертом этаже. Куда? Направо? Налево? Комплекс стоял на подъеме, так что коридоры здесь разбегались совсем иначе, чем на тринадцатом… четыреста семнадцатый справа, за ним четыреста восемнадцатый, - сюда!
- Аааааа!
Кто-то закричал.
Мисора обмерла, но крик был женский. Пока она вертелась, внезапно вышедшая из квартиры женщина увидела у нее пистолет. С ума сойти! Мисора попятилась от женщины и, повернувшись, бросилась вдоль холла.
К четыреста четвертой.
- Р-Рюдзаки!
Еще поворот, и она на месте.
Входная дверь не заперта. Она вошла. Номер Блэкбэрри Браун был двухкомнатным, но в этом комнат оказалось три. Одна в нагрузку. В какой? Нет времени думать. Она решила начать с ближайшей. Первая мимо. Внутри никого. Вторая комната, и дверь не открывается. Защелка!
- Рюдзаки! Рюдзаки! Рюдзаки!
Она постучала… нет, это слабо сказано. Пытайся она вышибить дверь с самого начала, удары были бы пожиже этих, но дверь не поддалась.
Ответа не было.
Рюдзаки не отзывался.
- Х-ха!
Пяткой с разворота она лягнула замок. Так шансов было больше, чем пытаться выломать ее руками, но дверь сдаваться все не собиралась. Мисора пнула снова, просто на всякий случай, но результата так и не получила.
Мисора подняла пистолет.
Инфинити.
Семь в обойме плюс один в стволе, сорок пятый калибр.
Навела прямо на замок.
- Я стреляю!
Выстрел, два… замок разбит.
Вместе с ним разворочена ручка. Она толкнула дверь плечом, и первым, что увидела Мисора, стала Вара Нинге. Прибитая к стене прямо напротив двери.
А после…
Охваченный огнем человек в дальнем углу. Машущий руками, не в силах выносить боль от волн пламени, прокатывавшихся по нему.
Это был Рюдзаки Рю.
Сквозь пламя она увидела его глаза.
- Р-Рюдзаки!!!
Жар был так силен, что она с трудом могла держать открытыми свои.
Огонь разливался по комнате.
Стена марева навалилась на диафрагму и принялась лизать открытые участки кожи.
Мисора ощущала запах бензина.
Удушение, травма головы, удар острым предметом… и последняя жертва умрет в огне! Она глянула на потолок: над системой пожаротушения явно поработали, она неисправна. Тревога тоже отключена. Мисора заставила себя действовать вместо того, чтобы паниковать. Она вывалилась из четыреста четвертой назад в коридор. Там же был огнетушитель… вот… там! Она сгребла его и бросилась обратно. Инструкцию читать не пришлось.
Она навела раструб на красный шар комок огня над телом Рюдзаки и рванула рукоять. Струя пены, окатив комнату, вырвалась из баллона гораздо сильнее, чем ожидала Мисора. Потеряв равновесие, она едва не рухнула назад, но устояла, стиснув зубы, не позволяя раструбу уйти от Рюдзаки.
Сколько прошло времени?
Секунд десять? Где-то так.
Но Мисоре казалось, к тому моменту, как Рюдзаки перестал пылать, уже давно наступил вечер.
Огнетушитель был пуст… огонь погас.
Начала оседать пена.
Открывая под собой черное обугленное тело. Нет, это снова мягко сказано. Более точно было бы назвать тело черно-красной массой плоти. Казалось, языки пламени прожгли его насквозь.
Запах бензина пропитал воздух, смешиваясь с запахом паленого волоса и кожи. Мисора зажала нос и посмотрела на окно: может, впустить немного воздуха… нет. Она не могла рисковать тем, что осталось. Словно боясь неосторожным движением развалить его тело, Мисора нервно шагнула к Рюдзаки. Скрученный, он лежал на спине. Она опустилась на колени рядом.
- Рюдзаки, - позвала она. Он не ответил. Мертв? – Рюдзаки!
- А-а… ох…
- Рюдзаки.
Он был жив.
Он все еще был жив.
Он полностью обгорел и нуждался в немедленной и серьезной медицинской помощи, но ей все же стало легче. Ее слух уловил что-то позади, и Мисора обернулась к вошедшему. Женщина, что кричала, увидев ее пистолет. Она, должно быть, жила здесь. Услышала звуки стрельбы, огнетушителя и пришла посмотреть, что происходит.
- Ч-что-то случилось? – спросила она.
Мисора полагала, что "что случилось" было бы более удачным вопросом, но…
- ФБР.
ФБР.
Так она назвалась.
- Звоните в полицию, пожарку и скорую. – Женщина, казалось, удивилась, но кивнула и вышла.
Мисора подумала, что если эта женщина была одним из тех вора и мошенника, что командировал L, но об этом можно было позаботиться и позже.
Она снова повернулась к Рюдзаки.
К черно-красному обугленному телу.
Медленно подняла его запястье, все еще обжигающе горячее, пытаясь нащупать пульс… немного прерывистый и очень слабый. Он мог не дотянуть до госпиталя или даже приезда скорой.
В таком случае.
Она должна была кое-что сказать ему.
Должна была кое-что сделать.
- Рюдзаки Рю, - произнесла она, защелкивая наручник на его запястье. – Вы арестованы по подозрению в убийствах Белива Брайдсмэйда, Квортер Квин и Бэкьярд Боттомслэш. У вас нет права хранить молчание, у вас нет права на адвоката и у вас нет права на честный процесс.
Лос-анджелесский Серийный Убийца, Рюдзаки Рю, Бейонд Бесдэй… был арестован.
@темы: Death note
Хемуль
ЧасыРюдзаки наконец добрался до дома, где произошло третье убийство.
- Мисора, простите, что заставил ждать, - заявил он, не проявляя ни тени раскаяния в собственном более чем часовом опоздании.
- Не беспокойтесь, я не ждала, - едко ответила та.
- А, ясно, - сказал Рюдзаки. Рухнув на четвереньки, он обошел ее и потрусил вперед. Она вроде начала привыкать к его повадкам, но на этот раз все же едва не подскочила. В конце концов, Мисора три счастливых дня была лишена его общества.
Шестнадцатого августа, после разговора с L, она снова вернулась в комнату Квортер Квин и объявила, что следующее убийство произойдет через шесть дней, двадцать второго. Рюдзаки естественно спросил, с чего бы это, но она не знала, что ответить. Вариант "так L сказал", само собой, даже не рассматривался. Однако, по мере обсуждения вопроса с Рюдзаки, она самостоятельно нашла причину. Гипотеза была более чем убедительна, однако, растолковывая ее Рюдзаки, она все же постоянно неуверенно запиналась. В принципе, Рюдзаки понял ее слишком быстро… но в конце концов они порешили обследовать дом Бэкьярд Боттомслэш, девятнадцатого числа, так что сейчас и Мисора Наоми, и Рюдзаки Рю осмотрятся на месте и приготовятся к дальнейшему расследованию.
Мисора не теряла времени. Постоянно оставаясь на связи с L, она строила собственные теории, по крупицам выцеживая из них информацию, которая могла оказаться полезной, в том числе и используя кое-какие новые детали полицейского расследования, которыми с ней поделился L… однако все это привело лишь к тому, что, в назначенный день прибыв на место третьего убийства и потратив несколько часов на самостоятельный осмотр, Мисора чувствовала себя также, как чувствовала бы, пальца о палец не ударив с шестнадцатого числа.
- Вы проверяли ванную, Мисора?
- Конечно. Вы?
- Я заглянул внутрь, прежде чем подняться, но ванна потеряна. Разукрашена так, что единственный человек, способный мечтать полежать в ней это Элизабет Макбет.
- Он стер все отпечатки до последнего, но не тронул ни капли крови. Капризный тип. Убийцу не волнует никто, кроме него самого.
- Угу, согласен, - сказал Рюдзаки. Однако он, казалось, не испытывал никаких затруднений с ползанием на карачках по заляпанному кровью полу… или просто не придавал этому значения? Как и убийца… Мисора внимательно наблюдала его передвижения.
- Не думаю, что здесь что-то есть, - сказала она. – Я обошла каждый угол.
- Боже мой, боже мой. Никогда не думал, что услышу в вашем голосе столь пессимистичные нотки, Мисора.
- Я не… Просто… Рюдзаки, мне все кажется, что здесь главную роль должны играть отсутствующие конечности. Левая рука и правая нога отрезаны… Это самая большая разница между предыдущими убийствами и этим.
- Снова что-то, что должно быть здесь, но отсутствует? В таком случае, о чем мы должны подумать, так это о том, почему убийца бросил в ванну правую ногу, а левую руку унес. Целиком. Это ведь далеко не так просто, как спереть пару томов Акадзукин Чачи.
- Руку так и не нашли. Скрыть часть тела проблематично, поэтому, если убийца забрал ее, значит причина на то имелась. Я не знаю, послание это… или нет. Там могла быть какая-то метка, которую он не хотел показывать нам.
- Возможно. Очень может быть. В конце концов, выдавливание глаз привело нас к слепому пятну и очкам, так что отсутствие левой руки тоже может что-то значить… однако меня все же беспокоит нога, Мисора. Она меня сбивает. Вы сами сказали, что перенести часть тела с места на место не так просто, но отделить ее не легче. Этому учатся годами. Вас не трогает то, что очень опасно пытаться проделать что-то подобное в обычном городском коттедже? По обеим сторонам стоят дома, смежные стены… Кто-нибудь из соседей может в любой момент заметить.
- Обе конечности отхвачены под корень… А тело лежало вон там.
Точно, снимки. Фотографии, которые Мисора вытащила из папки и разложила, как бы инсценируя место преступления. Так же, как в квартире второй жертвы. Она взяла фото и, сверяясь с обстановкой комнаты, попыталась понять, где и как лежал труп.
- Там, на спине, раскинув руку и ногу в стороны… хм.
- Итак, если ваша теория верна, у нас куча времени до следующего убийства. Давайте по порядку. Собственно, вам не кажется, что пора объясниться, почему четвертое убийство произойдет двадцать второго?
- Да, наверное.
Мисора отложила снимки и повернулась к Рюдзаки, который даже не смотрел на нее. Они были знакомы пять дней и виделись трижды, так что уже стало ясно, что Рюдзаки не сознает необходимости поворачиваться лицом к собеседнику. И Мисора не собиралась переживать по столь несущественному поводу.
- Вся штука так элементарна, что вряд ли на нее уйдет много времени. Третье убийство случилось тринадцатого августа, верно?
- Да, можете даже не проверять.
- На первом трупе были римские цифры, на этот раз мы видим арабские. Тринадцать… 13. Если написать единицу и тройку рядом, они выглядят, как "В".
- Да, - кивнул Рюдзаки.
Это было так просто, что Мисора боялась, он поднимет ее на смех, однако Рюдзаки, казалось, принимал все на удивление серьезно.
- Раздумывая над этим, я вспомнила одну детскую загадку, где спрашивалось, сколько будет один плюс три, и ответом было В…
- Точно, В.. В. В.? Но Мисора, это бы сработало для третьего убийства, поскольку совершено оно было тринадцатого августа, но с другими датами что? Кроссворд пришел в Лос-анджелесское отделение полиции двадцать второго июля, первое убийство было тридцать первого июля, второе – четвертого августа, и вы предсказываете четвертое на двадцать второе… Ни из одного числа буквы "В" не складывается.
- На первый взгляд. Но прогоните остальные числа по тому же принципу. Самое простое это время первого убийства… Тридцать первое июля. Три и один. Поменяйте их местами и получите тринадцать.
- Ладно, я засчитываю вам тридцать первое июля, это выглядит достаточно убедительно. Что насчет четверки и двух двадцати двух?
- То же самое. Просто поменяйте метод. Взять ту же игру, смысл которой в сложении единицы и тройки. Четвертое августа – нормальный ответ на такое задание. А двадцать второе августа, если вы возьмете десятки и сложите их с единицами, снова вернет нас к тринадцати.
В.
Тринадцать.
Иными словами, дни активности убийцы это двадцать второе, тридцать первое, четвертое и тринадцатое… сложив цифры этих чисел, каждый раз получаем четыре. В каждом месяце четыре подходящих дня. Всего четыре. И каждый из этих четырех дней что-то происходит. Кроме того, в самом начале количество Вара Нинге равнялось четырем. Один плюс три будет четыре. Это может быть просто совпадением, однако, если принимать во внимание промежутки между убийствами, - четыре и девять дней, - сложив их, вы также получите тринадцать. "В".
- Ясно, - сказал Рюдзаки, кивая. – Неплохо.
Мисора просияла.
- Использование сходства тринадцати и "В" довольно неплохая идея.
- А что, нет? Таким образом, четвертое убийство должно состояться через девять дней после тринадцатого, то есть, двадцать второго числа. Я допускаю вероятность еще одной четверки, тогда получается семнадцатое, однако мне больше кажется, что это все же двадцать второе. В конце концов, в прошлом месяце, в тот же день уже что-то случилось. И хоть тресни, нет абсолютно никакого способа вывести "В" из семнадцати. Так что единственная дата на четвертое убийство – двадцать второе.
В конце концов, семнадцатое давно минуло, и в Лос-Анджелесе не было зафиксировано никаких происшествий, которые можно было бы связать с делом. Она немного волновалась, однако уверенность L помогала сохранять спокойствие. Четыре и девять дней, в сумме дающие тринадцать, - это удача, редкая возможность, которую убийца просто не может проигнорировать, повторяла Мисора про себя.
- Если позволите, я кое-что добавлю. Этот ваш метод трансформации двадцати двух в тринадцать немного притянут. Чтобы подтвердить ваше предположение. Нет никакого повода переносить двойку с места десятков на место единиц. Это вам не поменять местами тройку с единицей, как в случае с тридцать первым. Ваше объяснение было сделано по сути уже после вывода гипотезы.
- Э… но Рюдзаки…
- Не поймите меня неправильно, в целом я с объяснением согласен. Но только не в этой точке.
- Но… тогда… - если он забраковал самую важную дату, все доказательства шли прахом. Он прекрасно отказался соглашаться со всем, выдвинутым ей до этого.
- Но у меня есть предположение. Мисора, вы ведь выросли в Японии, верно? Тогда вы лучше меня обращаетесь с японскими цифрами.
- Кандзи?
- Представьте двадцать два, написанные кандзи.
Кандзи…
Она вообразила иероглифы, но усмотреть ничего не смогла.
- Ну как?
- Не понимаю, что вы…
- О, тогда позвольте мне подсказать. Мисора, представьте себе средний иероглиф, десять: это знак плюс. Что, собственно, превращает фразу в два плюс два.
- А.
Это не была подсказка. Это был ответ.
- Сложите их, и получится четыре… а вы уже замечательно объяснили, что четверка – это один плюс три. Наконец, поскольку один плюс три это "В", мы должны сложить один и три, чтобы получить форму "В". Поэтому мы и можем прочитать двадцать два как "В". Нам просто требуется иная причина для сложения цифр. В таком виде ваше объяснение даты четвертого убийства звучит четко. Я поначалу был сбит с толку уверенностью вашего изложения и немного впал в ажиотаж, цепляясь за хвост мысли… но теперь счастлив, как после чашки патоки.
Метафора вызвала у Мисоры приступ изжоги.
Однако, несмотря ни на что, Рюдзаки поверил в то, что четвертое убийство произойдет не когда-нибудь, а двадцать второго. Не полностью, поскольку его объяснение для конкретного случая оказалось лучшим, но теперь она все же могла немного расслабиться.
- Но, Мисора, - сказал Рюдзаки. – Еще кое-что.
- Да?
Это было уже второе кое-что.
Оно застало ее врасплох.
- Ваши выводы основываются на заключении, что убийца выбирает жертвы по принципу инициалов В. В.. Но ведь мы уже говорили, что вероятность инициалов Q. Q., а не В. В. все еще никуда не делась.
- А, да…
Если четвертой жертвой окажется лежащий лицом вниз ребенок с инициалами Q. Q., все их теории вылетят в трубу.
- Если это Q, а не В, тогда ваше предположение тонет. Вы, получается, высосали его из пальца, основываясь на ошибочной посылке. На совпадении.
- Совпадении… что число тринадцать выглядит, как В? Но это же очевидно, и Q сюда идеально вписывается…
- Да. Согласен. Я не верю, что здесь есть место совпадениям. Но ваша теория основана на полной картине. Создана постфактум. Я хотел бы знать, почему для ее построения вы выбрали В, а не Q?
- Ну…
Потому что L так сказал. Достаточно четко. "Убийца – В". Она по умолчанию знала. Но Рюдзаки же говорить нельзя. Она должна была сохранять в тайне свое сотрудничество с L, так что нужно было постоянно держать себя в руках, а язык за зубами, чтобы не сболтнуть ничего лишнего, каким бы долгим ни оказывался разговор.
- Я думала, с имеющимися у нас на данный момент тремя жертвами… среди которых два В против одной Q, В просто выглядит более вероятным… Я, конечно, рассматривала и Q, но не смогла найти никаких примеров, - попыталась вывернуться она … но осознала всю хлипкость оправданий, стоило только вылететь последнему слову.
И Рюдзаки, разумеется, не упустил возможности проехаться по ним туда-обратно.
- Так субъективно. И ни единого факта.
Хорошее настроение улетучилось. Она закусила губу. Все заключения строились только для того, чтобы прикрыть спину, обосновать готовый ответ L. За Мисорой стояло слово L, так что и умозаключения были, возможно, верны, однако это ничего не меняло.
- Убийца это Б.
- Что?
- Нет, в смысле, он так зациклен на букве "В". Возможно, сама эта зацикленность является частью сообщения, и инициалы убийцы тоже В. В..
- Или Q. Q.. Вы говорите, многие детали сходятся на В, однако, также вероятно, что мы проглядели ниточки, тянущиеся к Q..
- Да… видимо...
- Таким образом, я считаю, что В более вероятна, чем Q.. Более, чем на девяносто девять процентов, - заключил Рюдзаки.
В сущности, взяв назад все, сказанное за последнюю минуту.
- Есть неплохой шанс, что инициалы убийцы также на В.. Все жертвы – В. В.. И убийца тоже… это становится интересно.
- Интересно?
- Да. В любом случае, в следующий раз будьте осторожней, Мисора. Если вы соглашаетесь с чем-то, у вас должна быть весомая причина, чтобы согласиться. Если вы с чем-то не согласитесь, у вас должна быть весомая причина не соглашаться. Неважно, насколько стройная, но дедукция, основанная на заблуждении, означает только то, что убийцу вам не победить.
- Победить? Рюдзаки, разве это вопрос победы или поражения?
- Да, - сказал Рюдзаки. - Вопрос.
Потому что это была дуэль.
L говорил, что пальцем не шевелил, пока на кону не оказывалось более десяти жертв или миллиона долларов. Единственными исключениями из правила были дела уровня L или те, в которые L втягивали личные мотивы. Дело Лос-анджелесского Серийных Убийств "ББ" сочетало в себе оба. Вряд ли необходимо озвучивать уровень сложности этой истории, так как L фактически боролся с собственной копией. Действующий глава Дома Вамми сообщил Квиллишу Вамми о пропавшем в мае В, Ватари передал это L, а тот с тех пор непрерывно искал В даже в процессе расследования других дел. В Доме Вамми его знали только как В – его настоящее имя, Бейонд Бесдэй, оставалось неизвестно, так что поиски были чем-то неосуществимым, но L наконец вышел на его след, когда началась резня. Благодаря этому L знал, кто убийца. Он искал не столько самого убийцу, сколько ответ на загадку. L ждал, ожидал вызова Бейонда Бесдея. L мог поднять любого служителя правопорядка по всему миру, однако в этом случае никого, кроме Мисоры Наоми, не просил о помощи… скорее всего именно потому. Не думаю, что L действительно придавал такое большое значение личной чести, но у каждого свой грешок за душой, и никто не хочет, чтобы его промахи становились достоянием общественности.
L был целью каждого в Доме Вамми.
Каждый из нас хотел превзойти его.
Переступить через него.
Наступить на него.
М хотел, N хотел и B хотел.
М претендент, N наследник.
B – преступник.
- Рюдзаки, нашли что-нибудь новое?
Теперь, когда они закрыли тему дат, Мисора взяла тайм-аут, спустилась на кухню, сделала пару чашек кофе с нормальным количеством сахара, разумеется, и с подносом отправилась обратно в комнату Бэкьярд Боттомслэш. Поднос занимал обе руки, что превратило открытие двери в занятие достаточно мудреное. Поскольку ручка располагалась на уровне талии, она немного переменила позу и подцепила край подноса пряжкой ремня, повернув ручку… и обнаружила раскинувшего конечности Рюдзаки навзничь лежащим посреди комнаты. Мисора застыла в дверях.
- Нашли… что-нибудь? – растерянно повторила Мисора.
Он не собирался делать мостик или оползать комнату, лежа на спине, нет ведь? Как в ужастике каком-то… Мисора нервно сглотнула. Однако, к ее величайшему облегчению, это было бы слишком странно даже для Рюдзаки. Но что он делал?
- Эм, Рюдзаки?
- Я труп.
- Э?
- Я труп. Не могу отвечать. Я мертв.
Она поняла. Слово "понимать" несло интонацию приятия, которой она искренне желала избежать, но стало ясно, что Рюдзаки принял ту же позу, что и третья жертва. Несмотря на то, что все его конечности оставались при нем, он довольно точно воспроизвел картину горькой кончины Бэкьярд Боттомслэш. С практической точки зрения Мисора не могла найти ни одной веской причины, объясняющей его поведение, но не в ее правилах было влезать в чужие дедуктивные методы. Особенно в его. Вместо этого Мисора лихорадочно решала, стоит ли ей перешагнуть или обойти Рюдзаки на пути к столу. Перешагивать не хотелось, но вариант обхода раздражал.
- Эм-м?..
И тогда она заметила. Наконец она заметила, что заметила что-то. Но что? Что-то зацепило взгляд… нет, раньше, в тот момент, когда она открыла дверь, и ее внимание было привлечено спектаклем Рюдзаки, разыгрывающего труп, - может, это? Нет… может, то, что она увидела бы в первую очередь, не развались Рюдзаки здесь? Если бы Рюдзаки не был препятствием на пути к столику… если бы его не было… тогда ничего. Совершенно обыкновенная комната, даже при таком количестве рюшей. Она слышала слабый запах крови. Единственным выбивающимся из обстановки предметом была дыра в стене… дыра?
"След от Вара Нинге?"
Просто дыра, ничего больше. А если бы там была не дыра, а кукла? Тогда первой вещью, привлекшей ее внимание, расположенной на линии взгляда, стали бы не останки Рюдзаки, а Вара Нинге… одна из кукол была приколочена точно в том месте. И все Вара Нинге располагались именно на этой высоте – примерно на уровне талии, если вы ростом с Мисору. Хотя расстояние до противоположной стены изменялось от комнаты к комнате, но на каждом месте преступления, стоило только открыть дверь…
Дыра.
- Извините, Рюдзаки.
Все с подносом в руках Мисора шагнула… нет, перешагнула Рюдзаки. По крайней мере, хотела. Но, слишком встревоженная, чтобы точно рассчитать точку приземления, она ступила на его живот. Ботинком. И, машинально пытаясь удержать и равновесие, и поднос, сделала единственное, что ей оставалось: целиком перенесла вес тела на пресс Рюдзаки.
- Гха! – сказал труп.
Неудивительно.
- И-извините!
Если бы она вдобавок еще и окатила его кофе, репутация Мисоры Наоми как секретарши была бы погублена навеки, но на этот раз дело не зашло так далеко. Занятия боевыми искусствами сослужили хорошую службу, в том числе и ее вестибулярному аппарату. Опустив поднос на столик, Мисора взяла папку с досье проверить, все ли верно запомнила.
- Что там, Мисора?
Рюдзаки мог быть невероятно странным придурком, но даже он не мог игнорировать боль от подошвы потоптавшейся по нему женщины. Он бросил притворяться трупом, перекатился и ползком двинулся к ней.
- Я просматриваю описи мест преступлений. Везде… одно и то же. Насчет расположения Вара Нинге.
- Расположения? В смысле?
- На момент нашего обследования комнат полиция уже забрала куклы. Так что я не заметила раньше… но в расположении кукол есть одна деталь. В том числе и здесь: когда вы открываете дверь и входите, первое, что вы видите – это кукла. Кукла прямо напротив двери. Убийца повесил ее так, что при входе в комнату первой вещью, привлекающей внимание, является Вара Нинге.
- А, ага… - покивал Рюдзаки. – И для этой комнаты тоже справедливо, а теперь, когда вы сказали, я припоминаю, что видел дырки, когда входил и в первые две. Но что это значит, Мисора?
- Э… м…
Что это значит? Она чувствовала себя великим первооткрывателем, и в порыве энтузиазма даже наступила Рюдзаки на живот, но сейчас не могла найти ответа на его вопрос. Неудобно. Ей не хотелось смотреть правде в глаза, так что она принялась пытаться свести что-то воедино.
- Ну… может, это как-то связано с запертыми комнатами?
- Каким образом?
- Все три раза человек, обнаруживающий тело, открывал дверь и входил, воспользовавшись запасным ключом или взламывая дверь – не важно. Они все входили в комнату – и видели жуткую куклу на стене. Вара Нинге была первой вещью, привлекавшей внимание. Неважно зачем, но их взгляды приковывала она. Возможно, пока их внимание было притянуто к кукле, убийца, прячущийся в комнате, тихонько выскальзывал за дверь…
- Классический прием из детективов о запертых комнатах – как иголка с ниткой. Но Мисора, подумайте вот над чем. Если бы вы хотели привлечь чье-то внимание, вам бы не потребовалась кукла.
- Почему?
- Если бы здесь не было Вара Нинге, тогда первой приметной вещью было бы тело. Совсем как вы сами застыли в дверях, увидев мой труп. Все, что ему было нужно – это выскользнуть, пока вошедший пытается справиться с шоком.
- А… верно. Конечно. Итак… может, он хотел, чтобы обнаруживший тело в первую очередь увидел что-то, кроме тела? Мне в голову пока не приходит, зачем, но…
- Мне тоже.
- Если бы он хотел, чтобы тела вообще не заметили, я еще могу понять, но что ему даст, что его не замечают секунду или две? В таком случае, зачем вешать сюда Вара Нинге? Или это совпадение?
- Нет, я уверен, оно было выбрано намеренно. Возможность совпадения исключать нельзя, но такой подход мне эффективным не кажется. Как я и говорил, зацикливанию на Вара Нинге и запертой комнате я бы предпочел… думаю, нам следует сконцентрироваться на послании, оставленном убийцей..
- Но, Рюдзаки… нет, вы правы.
Она почти собралась возразить, но осеклась. Спешка, конечно, была не лучшим вариантом, но прямо сейчас контраргументов у Мисоры не нашлось. Первым делом они должны были вычислить четвертую жертву или хотя бы место. Вара Нинге были везде, а ключевая подсказка только здесь, и главной задачей было обнаружить ее как можно быстрее.
- Извините, я теряла время.
- Я бы предпочел извинения за дефиле по мне, Мисора.
- А, да, конечно.
- В смысле, вы извиняетесь? Тогда сделаете для меня кое-что в виде контрибуции?
- Ладно…
Интересно, может он быть еще более вульгарным? Однако она наступила на него.
Сильно, всем весом тела.
- Что?
- Притворитесь мертвой, Мисора? Как я минуту назад. Жертва, Бэкьярд Боттомслэш, была женщиной, так что вы можете проявить больше вдохновения, чем я.
Очевидно этот частный детектив абсолютно не обезображен тем, что люди называют самоуважением. Тем не менее, сейчас не самый подходящий момент доводить это до его сведения, хотя Мисора Наоми и полагала, что лучше всего было бы продолжать поддерживать репутацию колючки цундере, дабы скрыть собственную внутреннюю застенчивость. Кроме того, потребность действительно имелась – она должна была перепробовать любой метод, способный помочь. Мисора не была уверена, что данный метод относился к их числу, но в такой ситуации она могла бы и на карачках побегать. Сунув возражения подальше, она опустилась на пол. Снизу комната выглядела совершенно иначе.
- Ну что?
- Нет, совершенно ничего.
- А. Да, я так и думал, что ничего.
Бесполезно.
Рюдзаки, снова забравшийся на стул с ногами, обнаружил, что приготовленный Мисорой кофе остыл, и выпил свою порцию. Мисора положила сахар по собственному вкусу и почти ожидала, что он пожалуется, однако тот ничего не сказал. Он, видимо, был способен ассимилировать и несладкие вещи. Вроде, уже можно было подниматься, но она бы чувствовала себя еще более дурацки, так что Мисора не шелохнулась.
- Ффу~ух… горячий кофе помог больному пузу, - сказал Рюдзаки. Он казался безучастным к происшествию, но на деле все же промаха Мисоры так не оставил.
- Рюдзаки… здесь то же, что с первой жертвой? Он сначала убил, затем снял одежду, отрезал, что хотел, и одел снова?
- Да. А что?
- Нет... Я знаю, что через одежду резать труднее, ткань довольно крепкая, путается на ноже. Но раз он уже снял одежду, зачем снова одевать? Почему не оставить жертву голой?
- Хмм…
- В случае с первой жертвой футболка прятала раны на груди, или, по крайней мере, то, что вырезаны были римские цифры. Но здесь… это же просто геморрой. Одевать труп… кого-то, кто не может двигаться сам…
- Мисора, оставленная в ванной нога была обута в носок и туфлю.
- Да, я видела на фото.
- Тогда, в смысле, возможно, цель убийцы… нет, послание убийцы относится не к одежде с обувью, а только к отсутствующим конечностям. Потому он и оставлял на своих местах все, кроме них.
Оставлял все на местах.
Но тогда…
- Но тогда… левая рука и правая нога. Он оставил ногу в ванной, а руку забрал… зачем? Какая была разница между правой ногой и левой рукой? Рука и нога, - бормотала Мисора, уставившись в потолок. Рюдзаки тоже посмотрел на потолок и медленно произнес, прикусив ноготь на большом пальце:
- Однажды… в другом деле… было кое-что, что могло бы помочь сейчас. Потрудитесь послушать?
- Выкладывайте.
- Дело было об убийстве, жертву закололи в грудь. Помимо всего, убийца отрезал и унес ее безымянный палец левой руки. После наступления смерти. Почему, как вы думаете?
- Безымянный на левой? Это легко. Жертва состояла в браке, верно? Убийца вынужден был отрезать его, чтобы украсть обручальное кольцо. Обручальные кольца часто носят так долго, что их больше не снять.
- Да. Убийство из-за денег. В итоге мы успешно выследили кольцо на черном рынке, протянули ниточку к преступнику и арестовали его.
- Но… история, конечно, интересная и все такое, но Рюдзаки, кто будет отрезать всю руку для того, чтобы украсть кольцо? И Бэкьярд Боттомслэш не была замужем. Если верить досье, она даже ни с кем не встречалась.
- Но есть же еще кольца кроме обручальных.
- Но вы все же не возьмете руку целиком.
- Да, вы правы. Поэтому я и сказал, что это только может помочь. Если нет, приношу свои извинения.
"Мог бы и не приносить. Но ведь не было кольца… не было кольца…"
Итак, что-то кроме кольца?
Например… браслет.
Не на пальце, а на запястье… нет, глупо. Определенной долей логики обладает идея о том, что для того, чтобы украсть кольцо вам надо отрезать палец, но, даже не говоря о том, как это будет выглядеть, нет ни единой причины отделять руку из-за браслета. Кроме того, убийца не за деньгами приходил. Будь это так, вторая жертва ни в какие в ворота.
Оторвав руку от пола, Мисора медленно подняла ее к потолку. Она раскрыла ладонь, вытянула пальцы, как бы хватая лампу дневного света.
На пальце было кольцо, помолвлишное колечко от Рэя Пенбера, которое до сих пор казалось ей примерно столь же реальным, как и шутка пары детей, но возможно ли было, чтобы кто-то отрезал ей палец для того, чтобы его получить? А если бы это был браслет? Нет. Примерка на себя только заставила теорию выглядеть еще менее правдоподобной.
Взгляд Мисоры скользнул по руке ниже, к плечу, выхватив по пути наручные часы. Серебряные часики. Подарок на последний день рождения, четырнадцатое февраля, снова от Рэя. Итак, не браслет, - часы? Серебряные часы стоят недешево… часы?
- Рюдзаки, Бэкьярд Боттомслэш была левшой или правшой?
- Если верить вашему досье, правшой. А что?
- Тогда… она наверняка носила часы на левой руке. Тогда, может, убийца унес… часы, - сказала Мисора, все также лежа на полу. – Нога все еще была обута в носок и ботинок, значит на пропавшей руке скорее всего оставались часы.
- Отрезать руку, чтобы увести часы? Но чего ради? Мисора… вы сами сказали, что нет резона уносить руку ради кольца. Так с чего бы кто-то делал это ради часов? Если бы целью были часы, он бы просто снял их. Часы вам не кольца, они никогда не прирастают. Бессмысленно отделять целиком.
- Нет, я думаю, целью в любом случае были не сами часы. Но, возможно, часы – ключ на этот раз. Пропажа только часов была бы слишком очевидна, так что он забрал и руку…
- Как способ запутать? Ясно… но в таком случае мы все еще не знаем, зачем правая нога. Я сомневаюсь, что она могла носить часы на лодыжке. Или, даже если плясать от способа запутать, ему все еще не нужна вся рука, кисти было бы достаточно.
- Да, справедливо, но все же… сама по себе идея с часами выглядит неплохо. – Она чувствовала, что находится недалеко от правды. Если снова применить тот мозговой штурм, помогший на местах первого и второго убийств, тогда – Мисора чувствовала, - она сама себя выведет…
- Левая рука… правая нога… левое запястье… правая лодыжка… левая кисть… правая ступня… наручные часы… часы… хронометр… маятник… обе кисти и ступни, обе руки и ноги… или все дело в оставшемся: не левой руке и правой ноге, а правой руке и левой ноге? Четыре конечности…
- Плюс голова получается пять.
- Пять, пять минус два это три. Три. Третье место преступления. Конечности… и голова составляют пять. Голова? Шея… шея, одна рука и нога…
Мисора сплетала слова, приходящие сами собой, но просто ходила кругами, как заблудший ребенок, боящийся зайти в тупик. Чем больше она бормотала, тем явственней чувствовала, что теряет нить. Стрелка компаса блуждала…
- Если пять минус два это три, он мог бы отрезать обе ноги, или обе руки, или левую руку и голову… если одной должна была быть левая рука, то правая нога причем?
Больше чтобы заполнить тишину, Мисора задала вопрос, ей не принадлежащий, вопрос, который она и не думала задавать. Но Рюдзаки ухватился за него.
- Оставшиеся голова, рука и нога имеют разную длину…
Она не поняла, что он имел в виду. Фраза попала совершенно не в кассу, и разум девушки отказывался включать ее в цепочку. Однако рука длиннее головы, а нога – руки, но что с того? Или Рюдзаки просто ляпнул первое пришедшее в голову, как она сама? Но это игле компаса не помогло…
- Иголка? Или указатель…
- Что иголка?
- Нет, указатель…
Классический трюк с иглой и ниткой в закрытой комнате. Но отсюда ничего не вытекало… но указатели? Могло ли это быть…
- Часы! Стрелки часов, Рюдзаки!
- Ааа? Стрелки?..
- Часовая, минутная и секундная! Три! И все разной длины!
Мисора громко хлопнула по полу поднятой рукой и по инерции перешла в сидячее положение. Быстро пододвинувшись к Рюдзаки, она выхватила у него кофе, залпом проглотила остатки и грохнула чашкой о стол, будто решив разнести ее в пыль.
- В первый раз он забрал "Акадзукин Чачу", чтобы навести нас на "Неудовлетворительную релаксацию", во второй – линзы, чтобы навести на очки, а здесь – наручные часы… и превратил жертву в часы!
- Жертву… в часы? – ажиотаж Мисоры разбивался о спокойный взгляд глубоко посаженных темных глаз. – Часы в смысле…
- Голова это часовая стрелка, рука – минутная, а нога – секундная! Поэтому убийца забрал с собой часы, и поэтому он не просто снял их и не просто отрезал кисть, а руку от плеча, и ногу тоже под корень, иначе не получилось бы стрелок!
Выпалив все на одном дыхании, Мисора наконец снова почувствовала под ногами твердую землю. Она вынула из кармана фото, фотографию тела Бэкьярд Боттомслэш. Навзничь, руки и ноги… нет, рука и нога вытянуты, левая рука с правой ногой у нее отсутствуют.
- Смотрите сюда, Рюдзаки. Видите? Голова – часы, рука – минуты, нога – секунды, так что это двенадцать сорок пять и двадцать секунд.
- Ммм. Когда вы ее так держите…
- Когда я так держу? Это определенно его послание! И ногу в ванну он бросил потому, что взял только часы и хотел это подчеркнуть!
Рюдзаки молчал – думал, видимо.
- Дайте посмотреть, - сказал он, забирая фото из руки Мисоры. Глядя на то, как он исследует ее, выворачивая голову под всеми видами странных углов, Мисора в конце концов начала ощущать, что вся ее теория – полный бред. Она имеет смысл только если ведет к настоящему сообщению, и если Рюдзаки снова скажет, что основана она на бездоказательной догадке, развалится в момент. У ее выводов не было доказательств, и не могло быть. Они были сделаны на чистой воды наитии. Выпад инстинктом, и теперь от инстинкта зависело, победит она или проиграет.
- Мисора.
- Да? Что?
- Если допустить, что вы правы… на основании этой фотографии мы не можем быть уверены, что эта жертва-часы показывает именно двенадцать-сорок пять-двадцать. В смысле, смотрите, - сказал Рюдзаки, держа фотографию на весу.
Вверх ногами.
- Поверните так, и это без десяти секунд шесть шестнадцать. Или так…
Он повернул снимок.
- Три часа и тридцать пять секунд. А если вы снова повернете на сто восемьдесят градусов, девять тридцать и пять секунд.
- О.
Конечно. Он был прав. Тело сфотографировали вертикально, поэтому она и заключила, что голова… часовая стрелка указывает ровно вверх, на двенадцать. Но если действительно рассматривать тело, как часы, то такое расположение не факт. Это может быть, а может и не быть. Простая смена угла наклона фотографии дает неограниченное количество вероятностей. Или, по меньшей мере, триста шестьдесят. Стрелки могут не двигаться, зато циферблат будет кружить вокруг них как угодно. Не было зацепки, как расположить цифры.
- Если жертва представляет собой три стрелки, то квадратная комната, предположительно, циферблат. В конце концов, тело лежало в ее центре и было расположено параллельно или перпендикулярно всем стенам, что сводит количество вариантов к четырем. Но четыре все еще слишком много. Мы должны выделить по крайней мере два, только тогда можно будет сказать, что загадка решена.
- Комната… циферблат?
- Мне сейчас подумалось, что первое послание состояло из римских цифр… которые часто используют в часах. Но здесь римских цифр нет. Если бы только был какой-то ключ, подсказка, на какой стене какая цифра…
Какое время на какой стене?.. Но ни на одной из стен не было ничего из ряда вон выходящего, никакого намека на номер. В одной стене была входная дверь, но в противоположной – окно, а в третьей – дверь в ванную… или нужны направления? Снова компас…
- Рюдзаки, вы знаете, где север? Если север – это двенадцать…
- Я уже думал, но нет никакой логичной причины заключать, что двенадцать на севере. Это же не карта. Это может быть и восток, и юг, и запад.
- Логичной… логичной…да, да, нам нужно подтверждение или на худой конец что-то разумное… но как мы можем определить? Никак…
- Действительно. Перед нами, кажется, снова стена.
- Стена? Хорошая метафора. Стена… стена…
Стена? Вара Нинге были на стенах. Здесь – две. Это как-то связано? Могли ли куклы сказать тут последнее слово? Мисора почти заставила себя решить, что не сможет откопать никакой подсказки, и направила поток мыслей в одно русло. Вара Нинге. Вара. Нинге. Соломенные куклы. Куклы. Игрушки? Мягкие игрушки… в разукрашенной брыжами комнате. Слишком много кукол для двадцативосьмилетней женщины…
Мягкие игрушки, рассаженные вдоль стен.
- Я поняла, Рюдзаки, - сказала Мисора.
На этот раз она была спокойна.
На этот раз она не металась.
- Количество игрушек… игрушки вдоль стен. Количество игрушек указывает время. Видите? Двенадцать у стены с дверью. И девять вон там – двенадцать и девять часов. Если мы посмотрим на комнату, как на часы, тогда дверь становится наверх.
- Нет, секундочку, Мисора, - вклинился Рюдзаки. – Двенадцать и девять конечно убедительны, но здесь всего пять игрушек, и две у четвертой стены. Если мы используем четыре цифры для разметки циферблата, это должны быть двенадцать, три, шесть и девять, а не двенадцать, два, пять и девять. Эти числа не подходят.
- Конечно подходят, если мы посчитаем Вара Нинге.
Мисора снова взглянула на две дыры в обоях.
- Если добавить Вара Нинге к тем двум игрушкам… выйдет три. И если добавить одну к тем пяти… выйдет шесть. Все работает. Третье место преступления само по себе часы. Вся комната – это одни большие часы.
Мисора положила фотографию Бэкьярд Боттомслэш на пол, где недавно лежала сама и где перед этим валялся Рюдзаки. Положила аккуратно, убедившись, что угол выбран верный.
Шесть пятнадцать и пятьдесят секунд.
- Мисора, простите, что заставил ждать, - заявил он, не проявляя ни тени раскаяния в собственном более чем часовом опоздании.
- Не беспокойтесь, я не ждала, - едко ответила та.
- А, ясно, - сказал Рюдзаки. Рухнув на четвереньки, он обошел ее и потрусил вперед. Она вроде начала привыкать к его повадкам, но на этот раз все же едва не подскочила. В конце концов, Мисора три счастливых дня была лишена его общества.
Шестнадцатого августа, после разговора с L, она снова вернулась в комнату Квортер Квин и объявила, что следующее убийство произойдет через шесть дней, двадцать второго. Рюдзаки естественно спросил, с чего бы это, но она не знала, что ответить. Вариант "так L сказал", само собой, даже не рассматривался. Однако, по мере обсуждения вопроса с Рюдзаки, она самостоятельно нашла причину. Гипотеза была более чем убедительна, однако, растолковывая ее Рюдзаки, она все же постоянно неуверенно запиналась. В принципе, Рюдзаки понял ее слишком быстро… но в конце концов они порешили обследовать дом Бэкьярд Боттомслэш, девятнадцатого числа, так что сейчас и Мисора Наоми, и Рюдзаки Рю осмотрятся на месте и приготовятся к дальнейшему расследованию.
Мисора не теряла времени. Постоянно оставаясь на связи с L, она строила собственные теории, по крупицам выцеживая из них информацию, которая могла оказаться полезной, в том числе и используя кое-какие новые детали полицейского расследования, которыми с ней поделился L… однако все это привело лишь к тому, что, в назначенный день прибыв на место третьего убийства и потратив несколько часов на самостоятельный осмотр, Мисора чувствовала себя также, как чувствовала бы, пальца о палец не ударив с шестнадцатого числа.
- Вы проверяли ванную, Мисора?
- Конечно. Вы?
- Я заглянул внутрь, прежде чем подняться, но ванна потеряна. Разукрашена так, что единственный человек, способный мечтать полежать в ней это Элизабет Макбет.
- Он стер все отпечатки до последнего, но не тронул ни капли крови. Капризный тип. Убийцу не волнует никто, кроме него самого.
- Угу, согласен, - сказал Рюдзаки. Однако он, казалось, не испытывал никаких затруднений с ползанием на карачках по заляпанному кровью полу… или просто не придавал этому значения? Как и убийца… Мисора внимательно наблюдала его передвижения.
- Не думаю, что здесь что-то есть, - сказала она. – Я обошла каждый угол.
- Боже мой, боже мой. Никогда не думал, что услышу в вашем голосе столь пессимистичные нотки, Мисора.
- Я не… Просто… Рюдзаки, мне все кажется, что здесь главную роль должны играть отсутствующие конечности. Левая рука и правая нога отрезаны… Это самая большая разница между предыдущими убийствами и этим.
- Снова что-то, что должно быть здесь, но отсутствует? В таком случае, о чем мы должны подумать, так это о том, почему убийца бросил в ванну правую ногу, а левую руку унес. Целиком. Это ведь далеко не так просто, как спереть пару томов Акадзукин Чачи.
- Руку так и не нашли. Скрыть часть тела проблематично, поэтому, если убийца забрал ее, значит причина на то имелась. Я не знаю, послание это… или нет. Там могла быть какая-то метка, которую он не хотел показывать нам.
- Возможно. Очень может быть. В конце концов, выдавливание глаз привело нас к слепому пятну и очкам, так что отсутствие левой руки тоже может что-то значить… однако меня все же беспокоит нога, Мисора. Она меня сбивает. Вы сами сказали, что перенести часть тела с места на место не так просто, но отделить ее не легче. Этому учатся годами. Вас не трогает то, что очень опасно пытаться проделать что-то подобное в обычном городском коттедже? По обеим сторонам стоят дома, смежные стены… Кто-нибудь из соседей может в любой момент заметить.
- Обе конечности отхвачены под корень… А тело лежало вон там.
Точно, снимки. Фотографии, которые Мисора вытащила из папки и разложила, как бы инсценируя место преступления. Так же, как в квартире второй жертвы. Она взяла фото и, сверяясь с обстановкой комнаты, попыталась понять, где и как лежал труп.
- Там, на спине, раскинув руку и ногу в стороны… хм.
- Итак, если ваша теория верна, у нас куча времени до следующего убийства. Давайте по порядку. Собственно, вам не кажется, что пора объясниться, почему четвертое убийство произойдет двадцать второго?
- Да, наверное.
Мисора отложила снимки и повернулась к Рюдзаки, который даже не смотрел на нее. Они были знакомы пять дней и виделись трижды, так что уже стало ясно, что Рюдзаки не сознает необходимости поворачиваться лицом к собеседнику. И Мисора не собиралась переживать по столь несущественному поводу.
- Вся штука так элементарна, что вряд ли на нее уйдет много времени. Третье убийство случилось тринадцатого августа, верно?
- Да, можете даже не проверять.
- На первом трупе были римские цифры, на этот раз мы видим арабские. Тринадцать… 13. Если написать единицу и тройку рядом, они выглядят, как "В".
- Да, - кивнул Рюдзаки.
Это было так просто, что Мисора боялась, он поднимет ее на смех, однако Рюдзаки, казалось, принимал все на удивление серьезно.
- Раздумывая над этим, я вспомнила одну детскую загадку, где спрашивалось, сколько будет один плюс три, и ответом было В…
- Точно, В.. В. В.? Но Мисора, это бы сработало для третьего убийства, поскольку совершено оно было тринадцатого августа, но с другими датами что? Кроссворд пришел в Лос-анджелесское отделение полиции двадцать второго июля, первое убийство было тридцать первого июля, второе – четвертого августа, и вы предсказываете четвертое на двадцать второе… Ни из одного числа буквы "В" не складывается.
- На первый взгляд. Но прогоните остальные числа по тому же принципу. Самое простое это время первого убийства… Тридцать первое июля. Три и один. Поменяйте их местами и получите тринадцать.
- Ладно, я засчитываю вам тридцать первое июля, это выглядит достаточно убедительно. Что насчет четверки и двух двадцати двух?
- То же самое. Просто поменяйте метод. Взять ту же игру, смысл которой в сложении единицы и тройки. Четвертое августа – нормальный ответ на такое задание. А двадцать второе августа, если вы возьмете десятки и сложите их с единицами, снова вернет нас к тринадцати.
В.
Тринадцать.
Иными словами, дни активности убийцы это двадцать второе, тридцать первое, четвертое и тринадцатое… сложив цифры этих чисел, каждый раз получаем четыре. В каждом месяце четыре подходящих дня. Всего четыре. И каждый из этих четырех дней что-то происходит. Кроме того, в самом начале количество Вара Нинге равнялось четырем. Один плюс три будет четыре. Это может быть просто совпадением, однако, если принимать во внимание промежутки между убийствами, - четыре и девять дней, - сложив их, вы также получите тринадцать. "В".
- Ясно, - сказал Рюдзаки, кивая. – Неплохо.
Мисора просияла.
- Использование сходства тринадцати и "В" довольно неплохая идея.
- А что, нет? Таким образом, четвертое убийство должно состояться через девять дней после тринадцатого, то есть, двадцать второго числа. Я допускаю вероятность еще одной четверки, тогда получается семнадцатое, однако мне больше кажется, что это все же двадцать второе. В конце концов, в прошлом месяце, в тот же день уже что-то случилось. И хоть тресни, нет абсолютно никакого способа вывести "В" из семнадцати. Так что единственная дата на четвертое убийство – двадцать второе.
В конце концов, семнадцатое давно минуло, и в Лос-Анджелесе не было зафиксировано никаких происшествий, которые можно было бы связать с делом. Она немного волновалась, однако уверенность L помогала сохранять спокойствие. Четыре и девять дней, в сумме дающие тринадцать, - это удача, редкая возможность, которую убийца просто не может проигнорировать, повторяла Мисора про себя.
- Если позволите, я кое-что добавлю. Этот ваш метод трансформации двадцати двух в тринадцать немного притянут. Чтобы подтвердить ваше предположение. Нет никакого повода переносить двойку с места десятков на место единиц. Это вам не поменять местами тройку с единицей, как в случае с тридцать первым. Ваше объяснение было сделано по сути уже после вывода гипотезы.
- Э… но Рюдзаки…
- Не поймите меня неправильно, в целом я с объяснением согласен. Но только не в этой точке.
- Но… тогда… - если он забраковал самую важную дату, все доказательства шли прахом. Он прекрасно отказался соглашаться со всем, выдвинутым ей до этого.
- Но у меня есть предположение. Мисора, вы ведь выросли в Японии, верно? Тогда вы лучше меня обращаетесь с японскими цифрами.
- Кандзи?
- Представьте двадцать два, написанные кандзи.
Кандзи…
Она вообразила иероглифы, но усмотреть ничего не смогла.
- Ну как?
- Не понимаю, что вы…
- О, тогда позвольте мне подсказать. Мисора, представьте себе средний иероглиф, десять: это знак плюс. Что, собственно, превращает фразу в два плюс два.
- А.
Это не была подсказка. Это был ответ.
- Сложите их, и получится четыре… а вы уже замечательно объяснили, что четверка – это один плюс три. Наконец, поскольку один плюс три это "В", мы должны сложить один и три, чтобы получить форму "В". Поэтому мы и можем прочитать двадцать два как "В". Нам просто требуется иная причина для сложения цифр. В таком виде ваше объяснение даты четвертого убийства звучит четко. Я поначалу был сбит с толку уверенностью вашего изложения и немного впал в ажиотаж, цепляясь за хвост мысли… но теперь счастлив, как после чашки патоки.
Метафора вызвала у Мисоры приступ изжоги.
Однако, несмотря ни на что, Рюдзаки поверил в то, что четвертое убийство произойдет не когда-нибудь, а двадцать второго. Не полностью, поскольку его объяснение для конкретного случая оказалось лучшим, но теперь она все же могла немного расслабиться.
- Но, Мисора, - сказал Рюдзаки. – Еще кое-что.
- Да?
Это было уже второе кое-что.
Оно застало ее врасплох.
- Ваши выводы основываются на заключении, что убийца выбирает жертвы по принципу инициалов В. В.. Но ведь мы уже говорили, что вероятность инициалов Q. Q., а не В. В. все еще никуда не делась.
- А, да…
Если четвертой жертвой окажется лежащий лицом вниз ребенок с инициалами Q. Q., все их теории вылетят в трубу.
- Если это Q, а не В, тогда ваше предположение тонет. Вы, получается, высосали его из пальца, основываясь на ошибочной посылке. На совпадении.
- Совпадении… что число тринадцать выглядит, как В? Но это же очевидно, и Q сюда идеально вписывается…
- Да. Согласен. Я не верю, что здесь есть место совпадениям. Но ваша теория основана на полной картине. Создана постфактум. Я хотел бы знать, почему для ее построения вы выбрали В, а не Q?
- Ну…
Потому что L так сказал. Достаточно четко. "Убийца – В". Она по умолчанию знала. Но Рюдзаки же говорить нельзя. Она должна была сохранять в тайне свое сотрудничество с L, так что нужно было постоянно держать себя в руках, а язык за зубами, чтобы не сболтнуть ничего лишнего, каким бы долгим ни оказывался разговор.
- Я думала, с имеющимися у нас на данный момент тремя жертвами… среди которых два В против одной Q, В просто выглядит более вероятным… Я, конечно, рассматривала и Q, но не смогла найти никаких примеров, - попыталась вывернуться она … но осознала всю хлипкость оправданий, стоило только вылететь последнему слову.
И Рюдзаки, разумеется, не упустил возможности проехаться по ним туда-обратно.
- Так субъективно. И ни единого факта.
Хорошее настроение улетучилось. Она закусила губу. Все заключения строились только для того, чтобы прикрыть спину, обосновать готовый ответ L. За Мисорой стояло слово L, так что и умозаключения были, возможно, верны, однако это ничего не меняло.
- Убийца это Б.
- Что?
- Нет, в смысле, он так зациклен на букве "В". Возможно, сама эта зацикленность является частью сообщения, и инициалы убийцы тоже В. В..
- Или Q. Q.. Вы говорите, многие детали сходятся на В, однако, также вероятно, что мы проглядели ниточки, тянущиеся к Q..
- Да… видимо...
- Таким образом, я считаю, что В более вероятна, чем Q.. Более, чем на девяносто девять процентов, - заключил Рюдзаки.
В сущности, взяв назад все, сказанное за последнюю минуту.
- Есть неплохой шанс, что инициалы убийцы также на В.. Все жертвы – В. В.. И убийца тоже… это становится интересно.
- Интересно?
- Да. В любом случае, в следующий раз будьте осторожней, Мисора. Если вы соглашаетесь с чем-то, у вас должна быть весомая причина, чтобы согласиться. Если вы с чем-то не согласитесь, у вас должна быть весомая причина не соглашаться. Неважно, насколько стройная, но дедукция, основанная на заблуждении, означает только то, что убийцу вам не победить.
- Победить? Рюдзаки, разве это вопрос победы или поражения?
- Да, - сказал Рюдзаки. - Вопрос.
Потому что это была дуэль.
L говорил, что пальцем не шевелил, пока на кону не оказывалось более десяти жертв или миллиона долларов. Единственными исключениями из правила были дела уровня L или те, в которые L втягивали личные мотивы. Дело Лос-анджелесского Серийных Убийств "ББ" сочетало в себе оба. Вряд ли необходимо озвучивать уровень сложности этой истории, так как L фактически боролся с собственной копией. Действующий глава Дома Вамми сообщил Квиллишу Вамми о пропавшем в мае В, Ватари передал это L, а тот с тех пор непрерывно искал В даже в процессе расследования других дел. В Доме Вамми его знали только как В – его настоящее имя, Бейонд Бесдэй, оставалось неизвестно, так что поиски были чем-то неосуществимым, но L наконец вышел на его след, когда началась резня. Благодаря этому L знал, кто убийца. Он искал не столько самого убийцу, сколько ответ на загадку. L ждал, ожидал вызова Бейонда Бесдея. L мог поднять любого служителя правопорядка по всему миру, однако в этом случае никого, кроме Мисоры Наоми, не просил о помощи… скорее всего именно потому. Не думаю, что L действительно придавал такое большое значение личной чести, но у каждого свой грешок за душой, и никто не хочет, чтобы его промахи становились достоянием общественности.
L был целью каждого в Доме Вамми.
Каждый из нас хотел превзойти его.
Переступить через него.
Наступить на него.
М хотел, N хотел и B хотел.
М претендент, N наследник.
B – преступник.
- Рюдзаки, нашли что-нибудь новое?
Теперь, когда они закрыли тему дат, Мисора взяла тайм-аут, спустилась на кухню, сделала пару чашек кофе с нормальным количеством сахара, разумеется, и с подносом отправилась обратно в комнату Бэкьярд Боттомслэш. Поднос занимал обе руки, что превратило открытие двери в занятие достаточно мудреное. Поскольку ручка располагалась на уровне талии, она немного переменила позу и подцепила край подноса пряжкой ремня, повернув ручку… и обнаружила раскинувшего конечности Рюдзаки навзничь лежащим посреди комнаты. Мисора застыла в дверях.
- Нашли… что-нибудь? – растерянно повторила Мисора.
Он не собирался делать мостик или оползать комнату, лежа на спине, нет ведь? Как в ужастике каком-то… Мисора нервно сглотнула. Однако, к ее величайшему облегчению, это было бы слишком странно даже для Рюдзаки. Но что он делал?
- Эм, Рюдзаки?
- Я труп.
- Э?
- Я труп. Не могу отвечать. Я мертв.
Она поняла. Слово "понимать" несло интонацию приятия, которой она искренне желала избежать, но стало ясно, что Рюдзаки принял ту же позу, что и третья жертва. Несмотря на то, что все его конечности оставались при нем, он довольно точно воспроизвел картину горькой кончины Бэкьярд Боттомслэш. С практической точки зрения Мисора не могла найти ни одной веской причины, объясняющей его поведение, но не в ее правилах было влезать в чужие дедуктивные методы. Особенно в его. Вместо этого Мисора лихорадочно решала, стоит ли ей перешагнуть или обойти Рюдзаки на пути к столу. Перешагивать не хотелось, но вариант обхода раздражал.
- Эм-м?..
И тогда она заметила. Наконец она заметила, что заметила что-то. Но что? Что-то зацепило взгляд… нет, раньше, в тот момент, когда она открыла дверь, и ее внимание было привлечено спектаклем Рюдзаки, разыгрывающего труп, - может, это? Нет… может, то, что она увидела бы в первую очередь, не развались Рюдзаки здесь? Если бы Рюдзаки не был препятствием на пути к столику… если бы его не было… тогда ничего. Совершенно обыкновенная комната, даже при таком количестве рюшей. Она слышала слабый запах крови. Единственным выбивающимся из обстановки предметом была дыра в стене… дыра?
"След от Вара Нинге?"
Просто дыра, ничего больше. А если бы там была не дыра, а кукла? Тогда первой вещью, привлекшей ее внимание, расположенной на линии взгляда, стали бы не останки Рюдзаки, а Вара Нинге… одна из кукол была приколочена точно в том месте. И все Вара Нинге располагались именно на этой высоте – примерно на уровне талии, если вы ростом с Мисору. Хотя расстояние до противоположной стены изменялось от комнаты к комнате, но на каждом месте преступления, стоило только открыть дверь…
Дыра.
- Извините, Рюдзаки.
Все с подносом в руках Мисора шагнула… нет, перешагнула Рюдзаки. По крайней мере, хотела. Но, слишком встревоженная, чтобы точно рассчитать точку приземления, она ступила на его живот. Ботинком. И, машинально пытаясь удержать и равновесие, и поднос, сделала единственное, что ей оставалось: целиком перенесла вес тела на пресс Рюдзаки.
- Гха! – сказал труп.
Неудивительно.
- И-извините!
Если бы она вдобавок еще и окатила его кофе, репутация Мисоры Наоми как секретарши была бы погублена навеки, но на этот раз дело не зашло так далеко. Занятия боевыми искусствами сослужили хорошую службу, в том числе и ее вестибулярному аппарату. Опустив поднос на столик, Мисора взяла папку с досье проверить, все ли верно запомнила.
- Что там, Мисора?
Рюдзаки мог быть невероятно странным придурком, но даже он не мог игнорировать боль от подошвы потоптавшейся по нему женщины. Он бросил притворяться трупом, перекатился и ползком двинулся к ней.
- Я просматриваю описи мест преступлений. Везде… одно и то же. Насчет расположения Вара Нинге.
- Расположения? В смысле?
- На момент нашего обследования комнат полиция уже забрала куклы. Так что я не заметила раньше… но в расположении кукол есть одна деталь. В том числе и здесь: когда вы открываете дверь и входите, первое, что вы видите – это кукла. Кукла прямо напротив двери. Убийца повесил ее так, что при входе в комнату первой вещью, привлекающей внимание, является Вара Нинге.
- А, ага… - покивал Рюдзаки. – И для этой комнаты тоже справедливо, а теперь, когда вы сказали, я припоминаю, что видел дырки, когда входил и в первые две. Но что это значит, Мисора?
- Э… м…
Что это значит? Она чувствовала себя великим первооткрывателем, и в порыве энтузиазма даже наступила Рюдзаки на живот, но сейчас не могла найти ответа на его вопрос. Неудобно. Ей не хотелось смотреть правде в глаза, так что она принялась пытаться свести что-то воедино.
- Ну… может, это как-то связано с запертыми комнатами?
- Каким образом?
- Все три раза человек, обнаруживающий тело, открывал дверь и входил, воспользовавшись запасным ключом или взламывая дверь – не важно. Они все входили в комнату – и видели жуткую куклу на стене. Вара Нинге была первой вещью, привлекавшей внимание. Неважно зачем, но их взгляды приковывала она. Возможно, пока их внимание было притянуто к кукле, убийца, прячущийся в комнате, тихонько выскальзывал за дверь…
- Классический прием из детективов о запертых комнатах – как иголка с ниткой. Но Мисора, подумайте вот над чем. Если бы вы хотели привлечь чье-то внимание, вам бы не потребовалась кукла.
- Почему?
- Если бы здесь не было Вара Нинге, тогда первой приметной вещью было бы тело. Совсем как вы сами застыли в дверях, увидев мой труп. Все, что ему было нужно – это выскользнуть, пока вошедший пытается справиться с шоком.
- А… верно. Конечно. Итак… может, он хотел, чтобы обнаруживший тело в первую очередь увидел что-то, кроме тела? Мне в голову пока не приходит, зачем, но…
- Мне тоже.
- Если бы он хотел, чтобы тела вообще не заметили, я еще могу понять, но что ему даст, что его не замечают секунду или две? В таком случае, зачем вешать сюда Вара Нинге? Или это совпадение?
- Нет, я уверен, оно было выбрано намеренно. Возможность совпадения исключать нельзя, но такой подход мне эффективным не кажется. Как я и говорил, зацикливанию на Вара Нинге и запертой комнате я бы предпочел… думаю, нам следует сконцентрироваться на послании, оставленном убийцей..
- Но, Рюдзаки… нет, вы правы.
Она почти собралась возразить, но осеклась. Спешка, конечно, была не лучшим вариантом, но прямо сейчас контраргументов у Мисоры не нашлось. Первым делом они должны были вычислить четвертую жертву или хотя бы место. Вара Нинге были везде, а ключевая подсказка только здесь, и главной задачей было обнаружить ее как можно быстрее.
- Извините, я теряла время.
- Я бы предпочел извинения за дефиле по мне, Мисора.
- А, да, конечно.
- В смысле, вы извиняетесь? Тогда сделаете для меня кое-что в виде контрибуции?
- Ладно…
Интересно, может он быть еще более вульгарным? Однако она наступила на него.
Сильно, всем весом тела.
- Что?
- Притворитесь мертвой, Мисора? Как я минуту назад. Жертва, Бэкьярд Боттомслэш, была женщиной, так что вы можете проявить больше вдохновения, чем я.
Очевидно этот частный детектив абсолютно не обезображен тем, что люди называют самоуважением. Тем не менее, сейчас не самый подходящий момент доводить это до его сведения, хотя Мисора Наоми и полагала, что лучше всего было бы продолжать поддерживать репутацию колючки цундере, дабы скрыть собственную внутреннюю застенчивость. Кроме того, потребность действительно имелась – она должна была перепробовать любой метод, способный помочь. Мисора не была уверена, что данный метод относился к их числу, но в такой ситуации она могла бы и на карачках побегать. Сунув возражения подальше, она опустилась на пол. Снизу комната выглядела совершенно иначе.
- Ну что?
- Нет, совершенно ничего.
- А. Да, я так и думал, что ничего.
Бесполезно.
Рюдзаки, снова забравшийся на стул с ногами, обнаружил, что приготовленный Мисорой кофе остыл, и выпил свою порцию. Мисора положила сахар по собственному вкусу и почти ожидала, что он пожалуется, однако тот ничего не сказал. Он, видимо, был способен ассимилировать и несладкие вещи. Вроде, уже можно было подниматься, но она бы чувствовала себя еще более дурацки, так что Мисора не шелохнулась.
- Ффу~ух… горячий кофе помог больному пузу, - сказал Рюдзаки. Он казался безучастным к происшествию, но на деле все же промаха Мисоры так не оставил.
- Рюдзаки… здесь то же, что с первой жертвой? Он сначала убил, затем снял одежду, отрезал, что хотел, и одел снова?
- Да. А что?
- Нет... Я знаю, что через одежду резать труднее, ткань довольно крепкая, путается на ноже. Но раз он уже снял одежду, зачем снова одевать? Почему не оставить жертву голой?
- Хмм…
- В случае с первой жертвой футболка прятала раны на груди, или, по крайней мере, то, что вырезаны были римские цифры. Но здесь… это же просто геморрой. Одевать труп… кого-то, кто не может двигаться сам…
- Мисора, оставленная в ванной нога была обута в носок и туфлю.
- Да, я видела на фото.
- Тогда, в смысле, возможно, цель убийцы… нет, послание убийцы относится не к одежде с обувью, а только к отсутствующим конечностям. Потому он и оставлял на своих местах все, кроме них.
Оставлял все на местах.
Но тогда…
- Но тогда… левая рука и правая нога. Он оставил ногу в ванной, а руку забрал… зачем? Какая была разница между правой ногой и левой рукой? Рука и нога, - бормотала Мисора, уставившись в потолок. Рюдзаки тоже посмотрел на потолок и медленно произнес, прикусив ноготь на большом пальце:
- Однажды… в другом деле… было кое-что, что могло бы помочь сейчас. Потрудитесь послушать?
- Выкладывайте.
- Дело было об убийстве, жертву закололи в грудь. Помимо всего, убийца отрезал и унес ее безымянный палец левой руки. После наступления смерти. Почему, как вы думаете?
- Безымянный на левой? Это легко. Жертва состояла в браке, верно? Убийца вынужден был отрезать его, чтобы украсть обручальное кольцо. Обручальные кольца часто носят так долго, что их больше не снять.
- Да. Убийство из-за денег. В итоге мы успешно выследили кольцо на черном рынке, протянули ниточку к преступнику и арестовали его.
- Но… история, конечно, интересная и все такое, но Рюдзаки, кто будет отрезать всю руку для того, чтобы украсть кольцо? И Бэкьярд Боттомслэш не была замужем. Если верить досье, она даже ни с кем не встречалась.
- Но есть же еще кольца кроме обручальных.
- Но вы все же не возьмете руку целиком.
- Да, вы правы. Поэтому я и сказал, что это только может помочь. Если нет, приношу свои извинения.
"Мог бы и не приносить. Но ведь не было кольца… не было кольца…"
Итак, что-то кроме кольца?
Например… браслет.
Не на пальце, а на запястье… нет, глупо. Определенной долей логики обладает идея о том, что для того, чтобы украсть кольцо вам надо отрезать палец, но, даже не говоря о том, как это будет выглядеть, нет ни единой причины отделять руку из-за браслета. Кроме того, убийца не за деньгами приходил. Будь это так, вторая жертва ни в какие в ворота.
Оторвав руку от пола, Мисора медленно подняла ее к потолку. Она раскрыла ладонь, вытянула пальцы, как бы хватая лампу дневного света.
На пальце было кольцо, помолвлишное колечко от Рэя Пенбера, которое до сих пор казалось ей примерно столь же реальным, как и шутка пары детей, но возможно ли было, чтобы кто-то отрезал ей палец для того, чтобы его получить? А если бы это был браслет? Нет. Примерка на себя только заставила теорию выглядеть еще менее правдоподобной.
Взгляд Мисоры скользнул по руке ниже, к плечу, выхватив по пути наручные часы. Серебряные часики. Подарок на последний день рождения, четырнадцатое февраля, снова от Рэя. Итак, не браслет, - часы? Серебряные часы стоят недешево… часы?
- Рюдзаки, Бэкьярд Боттомслэш была левшой или правшой?
- Если верить вашему досье, правшой. А что?
- Тогда… она наверняка носила часы на левой руке. Тогда, может, убийца унес… часы, - сказала Мисора, все также лежа на полу. – Нога все еще была обута в носок и ботинок, значит на пропавшей руке скорее всего оставались часы.
- Отрезать руку, чтобы увести часы? Но чего ради? Мисора… вы сами сказали, что нет резона уносить руку ради кольца. Так с чего бы кто-то делал это ради часов? Если бы целью были часы, он бы просто снял их. Часы вам не кольца, они никогда не прирастают. Бессмысленно отделять целиком.
- Нет, я думаю, целью в любом случае были не сами часы. Но, возможно, часы – ключ на этот раз. Пропажа только часов была бы слишком очевидна, так что он забрал и руку…
- Как способ запутать? Ясно… но в таком случае мы все еще не знаем, зачем правая нога. Я сомневаюсь, что она могла носить часы на лодыжке. Или, даже если плясать от способа запутать, ему все еще не нужна вся рука, кисти было бы достаточно.
- Да, справедливо, но все же… сама по себе идея с часами выглядит неплохо. – Она чувствовала, что находится недалеко от правды. Если снова применить тот мозговой штурм, помогший на местах первого и второго убийств, тогда – Мисора чувствовала, - она сама себя выведет…
- Левая рука… правая нога… левое запястье… правая лодыжка… левая кисть… правая ступня… наручные часы… часы… хронометр… маятник… обе кисти и ступни, обе руки и ноги… или все дело в оставшемся: не левой руке и правой ноге, а правой руке и левой ноге? Четыре конечности…
- Плюс голова получается пять.
- Пять, пять минус два это три. Три. Третье место преступления. Конечности… и голова составляют пять. Голова? Шея… шея, одна рука и нога…
Мисора сплетала слова, приходящие сами собой, но просто ходила кругами, как заблудший ребенок, боящийся зайти в тупик. Чем больше она бормотала, тем явственней чувствовала, что теряет нить. Стрелка компаса блуждала…
- Если пять минус два это три, он мог бы отрезать обе ноги, или обе руки, или левую руку и голову… если одной должна была быть левая рука, то правая нога причем?
Больше чтобы заполнить тишину, Мисора задала вопрос, ей не принадлежащий, вопрос, который она и не думала задавать. Но Рюдзаки ухватился за него.
- Оставшиеся голова, рука и нога имеют разную длину…
Она не поняла, что он имел в виду. Фраза попала совершенно не в кассу, и разум девушки отказывался включать ее в цепочку. Однако рука длиннее головы, а нога – руки, но что с того? Или Рюдзаки просто ляпнул первое пришедшее в голову, как она сама? Но это игле компаса не помогло…
- Иголка? Или указатель…
- Что иголка?
- Нет, указатель…
Классический трюк с иглой и ниткой в закрытой комнате. Но отсюда ничего не вытекало… но указатели? Могло ли это быть…
- Часы! Стрелки часов, Рюдзаки!
- Ааа? Стрелки?..
- Часовая, минутная и секундная! Три! И все разной длины!
Мисора громко хлопнула по полу поднятой рукой и по инерции перешла в сидячее положение. Быстро пододвинувшись к Рюдзаки, она выхватила у него кофе, залпом проглотила остатки и грохнула чашкой о стол, будто решив разнести ее в пыль.
- В первый раз он забрал "Акадзукин Чачу", чтобы навести нас на "Неудовлетворительную релаксацию", во второй – линзы, чтобы навести на очки, а здесь – наручные часы… и превратил жертву в часы!
- Жертву… в часы? – ажиотаж Мисоры разбивался о спокойный взгляд глубоко посаженных темных глаз. – Часы в смысле…
- Голова это часовая стрелка, рука – минутная, а нога – секундная! Поэтому убийца забрал с собой часы, и поэтому он не просто снял их и не просто отрезал кисть, а руку от плеча, и ногу тоже под корень, иначе не получилось бы стрелок!
Выпалив все на одном дыхании, Мисора наконец снова почувствовала под ногами твердую землю. Она вынула из кармана фото, фотографию тела Бэкьярд Боттомслэш. Навзничь, руки и ноги… нет, рука и нога вытянуты, левая рука с правой ногой у нее отсутствуют.
- Смотрите сюда, Рюдзаки. Видите? Голова – часы, рука – минуты, нога – секунды, так что это двенадцать сорок пять и двадцать секунд.
- Ммм. Когда вы ее так держите…
- Когда я так держу? Это определенно его послание! И ногу в ванну он бросил потому, что взял только часы и хотел это подчеркнуть!
Рюдзаки молчал – думал, видимо.
- Дайте посмотреть, - сказал он, забирая фото из руки Мисоры. Глядя на то, как он исследует ее, выворачивая голову под всеми видами странных углов, Мисора в конце концов начала ощущать, что вся ее теория – полный бред. Она имеет смысл только если ведет к настоящему сообщению, и если Рюдзаки снова скажет, что основана она на бездоказательной догадке, развалится в момент. У ее выводов не было доказательств, и не могло быть. Они были сделаны на чистой воды наитии. Выпад инстинктом, и теперь от инстинкта зависело, победит она или проиграет.
- Мисора.
- Да? Что?
- Если допустить, что вы правы… на основании этой фотографии мы не можем быть уверены, что эта жертва-часы показывает именно двенадцать-сорок пять-двадцать. В смысле, смотрите, - сказал Рюдзаки, держа фотографию на весу.
Вверх ногами.
- Поверните так, и это без десяти секунд шесть шестнадцать. Или так…
Он повернул снимок.
- Три часа и тридцать пять секунд. А если вы снова повернете на сто восемьдесят градусов, девять тридцать и пять секунд.
- О.
Конечно. Он был прав. Тело сфотографировали вертикально, поэтому она и заключила, что голова… часовая стрелка указывает ровно вверх, на двенадцать. Но если действительно рассматривать тело, как часы, то такое расположение не факт. Это может быть, а может и не быть. Простая смена угла наклона фотографии дает неограниченное количество вероятностей. Или, по меньшей мере, триста шестьдесят. Стрелки могут не двигаться, зато циферблат будет кружить вокруг них как угодно. Не было зацепки, как расположить цифры.
- Если жертва представляет собой три стрелки, то квадратная комната, предположительно, циферблат. В конце концов, тело лежало в ее центре и было расположено параллельно или перпендикулярно всем стенам, что сводит количество вариантов к четырем. Но четыре все еще слишком много. Мы должны выделить по крайней мере два, только тогда можно будет сказать, что загадка решена.
- Комната… циферблат?
- Мне сейчас подумалось, что первое послание состояло из римских цифр… которые часто используют в часах. Но здесь римских цифр нет. Если бы только был какой-то ключ, подсказка, на какой стене какая цифра…
Какое время на какой стене?.. Но ни на одной из стен не было ничего из ряда вон выходящего, никакого намека на номер. В одной стене была входная дверь, но в противоположной – окно, а в третьей – дверь в ванную… или нужны направления? Снова компас…
- Рюдзаки, вы знаете, где север? Если север – это двенадцать…
- Я уже думал, но нет никакой логичной причины заключать, что двенадцать на севере. Это же не карта. Это может быть и восток, и юг, и запад.
- Логичной… логичной…да, да, нам нужно подтверждение или на худой конец что-то разумное… но как мы можем определить? Никак…
- Действительно. Перед нами, кажется, снова стена.
- Стена? Хорошая метафора. Стена… стена…
Стена? Вара Нинге были на стенах. Здесь – две. Это как-то связано? Могли ли куклы сказать тут последнее слово? Мисора почти заставила себя решить, что не сможет откопать никакой подсказки, и направила поток мыслей в одно русло. Вара Нинге. Вара. Нинге. Соломенные куклы. Куклы. Игрушки? Мягкие игрушки… в разукрашенной брыжами комнате. Слишком много кукол для двадцативосьмилетней женщины…
Мягкие игрушки, рассаженные вдоль стен.
- Я поняла, Рюдзаки, - сказала Мисора.
На этот раз она была спокойна.
На этот раз она не металась.
- Количество игрушек… игрушки вдоль стен. Количество игрушек указывает время. Видите? Двенадцать у стены с дверью. И девять вон там – двенадцать и девять часов. Если мы посмотрим на комнату, как на часы, тогда дверь становится наверх.
- Нет, секундочку, Мисора, - вклинился Рюдзаки. – Двенадцать и девять конечно убедительны, но здесь всего пять игрушек, и две у четвертой стены. Если мы используем четыре цифры для разметки циферблата, это должны быть двенадцать, три, шесть и девять, а не двенадцать, два, пять и девять. Эти числа не подходят.
- Конечно подходят, если мы посчитаем Вара Нинге.
Мисора снова взглянула на две дыры в обоях.
- Если добавить Вара Нинге к тем двум игрушкам… выйдет три. И если добавить одну к тем пяти… выйдет шесть. Все работает. Третье место преступления само по себе часы. Вся комната – это одни большие часы.
Мисора положила фотографию Бэкьярд Боттомслэш на пол, где недавно лежала сама и где перед этим валялся Рюдзаки. Положила аккуратно, убедившись, что угол выбран верный.
Шесть пятнадцать и пятьдесят секунд.
@темы: Death note
Хемуль
Бог смертиПредставьте, что вы собрались кого-то убить. Что, думаете, окажется самой сложной частью? Три, два, один… время! Правильный ответ: убить кого-то. Спокойно, спокойно, клянусь, я никого здесь не разыгрываю и не шучу лингвистических шуток. Я совершенно серьезен. Люди, или человеческие существа, проектировались не для того, чтобы просто взять и умереть. Они практически никогда не падают замертво немедленно, односложно хрюкнув или мыкнув напоследок. Удушение, пролом черепа, удар ножом – ничто из этого не убивает легко. Люди удивительно стойкие создания. К тому же они имеют обыкновение сопротивляться. Никто настолько не хочет быть убитым, что вытащит из чулана все шансы на попытку убить вас в ответ. Физическая сила людей варьируется не так уж сильно, и в схватке один на один победить может быть очень трудно. С этой точки зрения способность убивать, просто записывая имена в тетрадь, является позорным нарушением правил честной игры, как, уверен, можете догадаться.
Черт с ним.
В процессе совершения череды убийств Бейонд Бесдэй не испытывал никаких трудностей при устранении духа из тел жертв. Сами убийства, в конце концов, не были его целью, и он не собирался расставлять на них ненужные акценты. Но и принимая это во внимание, непросто понять, как именно он ухитрялся избегать проблем. Само собой, он использовал оружие и одурманивал жертвы, но даже при этом они были убиты, не предприняв каких-либо серьезных попыток возмутиться. В большинстве случаев раны, нанесенные защищающимся, являются ключевым элементом при вычислении убийцы, но в данном деле все люди умерли, будто для них это было самым естественным развитием событий. Агент ФБР Мисора Наоми никогда не понимала, почему, и даже величайший детектив столетия, L, не преуспел в создании действующей теории, пока с момента закрытия дела не минуло несколько лет.
Но хватит ходить кругами.
Позвольте объяснить.
Бейонд Бесдэй с рождения смотрел на мир глазами шинигами. Для него не составляло труда отобрать людей с инициалами Б. Б. или людей, обреченных умереть в определенный день и час. В Лос-Анджелесе, в конце концов, двадцать миллионов жило.
Убийство было для него обычным делом.
Убийство людей, которым суждено умереть в любом случае, и вовсе не играло роли. Ммм, наверное, стоит объяснить принцип глаз шинигами. Я-то знаю, что это такое, но если сейчас не растолковать, кое-кто может и расплакаться. Глаза шинигами. Эти глаза могут быть получены от какого-нибудь бога смерти в обмен на половину оставшейся жизни заказчика. Они позволяют своему владельцу видеть имена людей и остаток их жизни. Обычно личный контакт с шинигами необходим для совершения сделки, но Бейонд Бесдэй ничего не платил. Он видел мир через них, сколько себя помнил.
Он знал ваше имя, прежде чем вы называли его.
Он знал время смерти каждого человека, с которым встречался.
Вряд ли нужно говорить, какой эффект это произвело на его личность. Вы, может, думаете, что без Тетради Смерти таким глазам сложно найти применение, но дело не в этом. Способность видеть остаток жизни это способность видеть смерть. Смерть, смерть, смерть. Бейонд Бесдэй жил с ежеминутными напоминаниями о том, что все в конце концов умрут. С момента своего рождения он знал день, когда на его отца нападет грабитель, знал день, когда его мать погибнет в крушении поезда. Он получил эти глаза еще будучи в утробе, почему и назвался Бейондом Бесдеем. Beyond Birthday – "до рождения". Почему такой странный малыш, как он, и был принят в наш дом, милый дом: Дом Вамми.
Он стал B.
Вторым ребенком в Доме Вамми.
- Если бы получилось увидеть смерть мира, - бормотал Бейонд Бесдэй, проснувшись девятнадцатого августа в шесть утра. Он лежал в нехитрой постели на втором этаже арендованного на имя бездействующей компании и перестроенного здания магазина в трущобах, на западе города. Одно из множества тайных лежбищ, разбросанных по всей стране, всему миру. Отчего же Западный Лос-Анджелес? Потому что сегодня Мисора Наоми, отстраненный агент ФБР, по поручению самого величайшего детектива столетия, L, должна была быть именно здесь.
- Мисора Наоми. Мисора Наоми. L-овы руки. L-овы глаза. L-ов щит. Ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Нет, так неправильно… Нужно скорее как… Кья-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Да, так лучше.
Кья-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха.
Кья-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха.
Дико хихикая, Бейонд Бесдэй выбрался из постели. Резкие, злобные смешки казались фальшивыми. Как будто смех для него был просто еще одним заданием, подлежащим выполнению.
Бейонд Бесдэй вспомнил нападение на Мисору тремя днями раньше, шестнадцатого, в переулке.
Разумеется, он знал время ее смерти, видел, сколько ей осталось. Мисоре Наоми. Днем икс должно было стать не шестнадцатое августа две тысячи второго года, а дата намного, намного позже.
Откуда следовало…
Если бы он напал с намерением убить, ничего бы не вышло. Он знал. Вместо этого следовало позаботиться о подготовке отступных. Мисора Наоми – не более чем слуга L, и ей на смену могут прийти дюжины новых из ФБР, ЦРУ и национальной безопасности. Даже из Секретной Службы. Так что он только приценивался. Проверял, способна ли Мисора Наоми служить заменителем L.
- Хммм… ммм… хммм… Ха-ха-ха-ха… нет, хе-хе-хе? Я бы остановился на хо-хо-хо, только это немного слишком весело – в сад. Эх, Мисора Наоми, а ты хороша. Просто стыдно гноить кого-то вроде тебя в ФБР.
Тест прошла, поехали дальше.
Сегодня она приедет на место третьего убийства и наверняка найдет послание, оставленное Бейондом для нее. А потом попытается предотвратить четвертое убийство, спасти жертву, выбранную им.
Ладушки.
Только тогда состязание начнется.
Только тогда пойдет настоящая игра.
Соревнование L и В.
L с головоломкой В.
- Если L гений, то В абсолютный гений. Если L фрик, то В полный фрик. Пора собираться. Есть вещи, о которых надо позаботиться раньше, чем В превзойдет L. Кхе-ке-ке-ке…
Только мысль об этом заставила его рассмеяться без подготовки. И тот, кто в курсе, сразу узнает смех шинигами.
Все еще скалясь самому себе, он повернулся к зеркалу, причесался и начал преображаться. Отражение в зеркале. Свое. Собственной даты смерти он, как всегда, не видел. Как и даты смерти мира.
Итак, девятнадцатое августа.
Мисора Наоми находилась в доме на западе Лос-Анджелеса, где жила третья жертва, Бэкьярд Боттомслэш. Они с хорошей подругой снимали дом на двоих, но женщина была убита, когда подруга уезжала из города по делам. Как и мать второй убитой, подруга вскоре переехала к родителям.
Спальня Бэкьярд Боттомслэш располагалась на втором этаже. Сразу под ручкой двери прилепилась защелка, а на местах двух Вара Нинге оставались дыры. Одна на стене, противоположной двери, вторая на левой боковой. Пол был усыпан чрезмерным для двадцативосьмилетней женщины количеством мягких игрушек, а сама комната завешана рюшами. Некоторые игрушки сидели, прислонившись вдоль стен: две, дальше по кругу пять, девять и двенадцать. Всего двадцать восемь. Хотя комнату обрабатывали, в воздухе, убивая эффект интерьера, все еще витал запах крови.
- Рюдзаки где?
Она взглянула на серебряные часики на левом запястье и увидела на них половину третьего.
Они договаривались встретиться в два.
Мисора появилась здесь еще ранним утром, решив осмотреться заранее. Она шаг за шагом обошла весь дом, но пять часов спустя обнаружила, что делать стало совершенно нечего, и откровенно заскучала. Она даже не нашла ничего интересного, что оставило ее в подавленных чувствах. Раздраженная, она покусывала губу, злясь на себя за то, что ни до чего не может додуматься без Рюдзаки.
Вдруг в сумке зазвонил телефон. Она быстро нажала на ответ, решив, что это L, но абонентом оказался ее парень и коллега, Рэй Пенбер.
- Алло? Рэй?
- Угу. Мисор, я на минуту, - тихо затараторил Рэй. В это время дня вокруг должно было быть множество народа. – Я пробил, что ты просила.
- О, спасибо.
Она попросила шестнадцатого, сегодня девятнадцатое, а он очень занятой агент ФБР, так что такая скорость работы впечатляла. Тогда она вспомнила, как много он для нее сделал, и ощутила желание благодарить его при каждом разговоре.
- Ну так?
- В общем? Не существует частного детектива по имени Рюдзаки Рю.
- Так у него нет лицензии? – нечастный детектив. Сам сказал.
- Нет. Записей о Рюдзаки Рю вообще нет. И не только в Америке, вообще везде, ни в одной стране мира. Фамилия Рюдзаки довольно обычна для твоей родины, народу куча, но никого из них не зовут Рю.
- О. Он на японском говорит, как на родном, так что я думала, он оттуда… итак, фальшивое имя?
- Предположительно. – Рэй помолчал секунду и выпалил: - Наоми! Во что ты влезла?
- Ты обещал не спрашивать.
- Я знаю, что обещал. Но твое увольнение на следующей неделе заканчивается, я просто думаю о будущем… ты собираешься обратно в ФБР?
- Я еще об этом не думала.
- Я знаю, я всегда это говорю, но…
- Не надо. Я знаю, что ты скажешь, так что лучше не говори. Мне надо бежать, я перезвоню.
Мисора дала отбой, не давая ему возможности ответить. Чувствуя себя немного виноватой, она покрутила телефон в пальцах. Не "не думала", а "не хотела думать".
- Уже на следующей неделе? Блин. Сначала дело.
Такие заявления могли быть бегством от проблем, но поскольку Рюдзаки все равно ничего не слышал…
Она подозревала, что имя ненастоящее, с самого момента встречи, так что в общем и не переживала… хотя и интересовалась, почему он взял именно это. Но главной проблемой оставался вопрос, почему родители жертвы наняли несуществующего частного детектива… Мисора приказала себе забыть об этом и еще раз пройтись по уже выясненным фактам.
Во-первых, сообщение убийцы на втором месте преступления. Мисора Наоми раскопала его где-то через час после находки общей черты всех жертв – инициалов. Дело было в очках на Квортер Квин. Поскольку Мисора не опускалась на четвереньки подобно Рюдзаки, она тщательно исследовала комнату с самых разных ракурсов пока не заболели глаза. Ничего не обнаружив. Потом ей пришла мысль о том, что на теле может быть что-нибудь наподобие ран на груди Брайдсмэйда, и снова просмотрела снимки, но не увидела ничего, кроме маленькой девочки с выдавленными глазами, лежащей лицом вниз…
Когда Мисора была уже на грани срыва, Рюдзаки наконец открыл рот:
- Может, сообщение в ее глазах?
Звучало резонно… собственно, это и был единственный оставшийся вариант. Итак… ее глаза?
Мисора вернулась в кабинет и снова достала фотоальбом, внимательно рассматривая каждый снимок светловолосой девочки.
И поняла…
Что не было ни одной ее фотографии в очках.
Единственное фото с Квортер в очках было сделано криминалистами. Не потому, что у нее не было проблем со зрением – медицинская карта в полицейском досье утверждала отклонение от идеала в единицу на правом глазу и ноль пять на левом, - но она практически всегда носила контактные линзы. После ее смерти убийца надел на тело очки, а их забрал. Линзы были бесцветными, поэтому следователи не заметили их на семейных фото. Мисора связалась с матерью, которая подтвердила не только то, что Квортер Квин почти никогда не носила очков, но и то, что очки на ней с полицейского снимка ей не принадлежали.
- Удивительно трудно заметить… кто при виде тела в очках додумается спрашивать, принадлежали ли они убитому? Буквально слепое пятно… может, кстати, это выдавленные глаза и значат? – говорил Рюдзаки. – А очки на ней так естественно сидели… еще меньше шансов, что полиция увидит. Она никогда не понимала, что была просто рождена для них.
- Рм… Рюдзаки… это смахивает на издевательство.
- Я пошутил.
- Это и значит издевательство.
- Тогда я был серьезен.
- Все равно издевательство.
- Тогда я был убийственно серьезен. Ну гляньте! Разве вам не кажется, что она лучше смотрится?
- Н-ну… кажется…
Издевательство.
Мать впервые увидела тело дочери в морге, и очки уже сняли. Возможно, как раз по его плану… о чем еще они могли думать в данный момент?
- Третье убийство случилось в Западном Лос-Анджелесе, неподалеку от станции метро "Оптика". Очки. Очень буквально. Но это не давало адреса, только район…
- Нет, если вы сумеете вычислить все это, то сумеете и остальное, Мисора. Все что потребуется – это навести справки, нет ли кого в той области с инициалами Б. Б., что и даст адрес. Иначе говоря, убийца предполагал, что к моменту третьего убийства мы уже выйдем на связь.
- Э? Но ведь мы смогли узнать, что Q на деле В только когда третье убийство уже произошло. А ко времени второго как бы кто-то ухитрился всерьез отработать эту версию?
- А и не нужно. Я имею в виду, даже с третьим убийством на руках мы не можем на все сто утверждать, что главная буква – "В", а Q перевертыш, а не наоборот. Четвертой жертвой может оказаться еще один ребенок Q. Q., и вообще, возможно, его цель главным образом дети и на самом-то деле "Q". на основании имеющихся данных мы не знаем, почему он зациклен на В. В. или Q. Q.. Но это не имеет значения. Все, что нужно – это найти еще одного с одним из двух полным комплектом инициалов.
- А… а, правильно.
Но шестнадцатого августа они говорили ретроспективно, они намного опоздали, и третье тело к тому времени уже успело остыть на несколько раз. Просто на всякий случай Мисора проверила район, и на всех пятистах метрах станции Оптика не нашлось никого с инициалами на Q и всего одна персона В. В.. Как раз третья жертва, Бэкьярд Боттомслэш.
По сравнению с книжными полками сообщение с очками просто рядом не стояло, однако они смогли расшифровать его только потому, что уже держали в голове место следующей смерти. Иначе кто бы мог подумать, что одетые на мертвую голову очки – послание? Его простота сама по себе делала его сложнее книжного. Теперь Мисора должна была предотвратить четвертое убийство, но сможет ли она разгадать загадку третьего? Она нервничала. И снова Рюдзаки предложил внимательно обследовать альбом. Без него она бы не догадалась. Или это по крайней мере заняло бы на порядок больше времени. К тому моменту уже наступил полдень, так что они порешили добыть еды и уточнить следующий ход. Рюдзаки пригласил Мисору откушать вместе, но она отказалась. Даже если не говорить об объемах яда или сахара, которые он наверняка в нее впихнет, нужно было все же дозвониться до L. Количество и качество открытых загадок достигли того уровня, когда отчет уже необходим. Она благополучно покинула квартиру и, с опаской оглядываясь, набрала номер, прислонившись к стене.
- L.
- Это Мисора.
Она начинала привыкать к искусственному голосу. Вкратце пересказывая происшествия, Мисора ощущала легкий мандраж, когда объясняла, почему жертва оказалась перевернута лицом вниз, но справилась с ним. По крайней мере, она так думала.
- Ладно. Понял. Я был прав, что выбрал вас, Мисора Наоми. Не ожидал таких впечатляющих результатов, честно.
- Не… не за что. Я не заслужила комплиментов. Сейчас важнее знать, что мне делать дальше. Есть мысли? Мы не знаем, где случится четвертое покушение, так что мне, может, стоит направиться в западный район прямо сейчас?
- Нет необходимости, - сказал L. – Я бы предпочел сберечь ваши силы. На основании вашего отчета могу сказать, что времени еще достаточно.
- Э?
Она вроде ничего такого не говорила… нет?
- Убийца придет за четвертой жертвой двадцать второго августа. У вас еще шесть дней.
"Шесть?"
Получается, после третьего убийства тоже будет девять дней? Девять, четыре, девять и снова девять? Это основываясь на чем конкретно? Мисора уже открыла рот, но…
- Боюсь, прямо сейчас у меня нет времени на объяснения, - сказал голос. – Пожалуйста, попытайтесь выйти на это самостоятельно. Но следующее убийство произойдет… или преступник совершит следующий шаг двадцать второго, и я бы хотел, чтобы вы основывались на этом в дальнейшем.
- Поняла.
Он, казалось, был не в настроении для возражений. Но двадцать второе августа… если подумать, ЛАОП получило кроссворд двадцать второго июля. То же число. Это что, оно и есть?
- В таком случае следующие шесть дней я буду исследовать место происшествия и займусь необходимыми приготовлениями.
- Да, пожалуйста. А, и, Мисора Наоми, предпринимайте все возможные меры по обеспечению собственной безопасности. Вы единственный человек, способный работать на меня в этом расследовании. Если вы выйдете из игры, вас некем будет заменить.
Он должно быть намекал на встречу в переулке. И застал врасплох. Некем заменить? Для самого L это могло быть дежурной фразой, если не откровенной ложью, но Мисора все же с трудом могла поверить, что это относилось лично к ней.
- Не беспокойтесь, я не пострадала.
- Нет, я прошу вас не попадать в потенциально опасные ситуации. Избегайте переулков, скверов, задних дворов и прочих пустынных мест. Это может занять больше времени, но передвигайтесь по людным зонам и оживленным улицам.
- Я в порядке, L. И я могу о себе позаботиться. Я занимаюсь боевым искусством.
- Правда? Каким? Карате? Или дзюдо?
- Капоэйрой.
Даже принимая во внимание задержки перенаправляемого сигнала, она могла сказать, что L не знал, что ответить. Мисора понимала, что капоэйра была необычным выбором для японки из ФБР. Она почувствовала мимолетную гордость, будто перехитрила L. Хотя и знала, конечно, что ничего подобного не сделала.
- Да, когда я только начинала, думала, что это полная чушь, но я была в команде колледжа по уличным танцам и присоединилась к группе капоэйры как бы в дополнение. Для женщины это действительно эффективный способ самозащиты. Основа техники строится на уклонении от чужих атак, из чего само собой следует невозможность пробить поставленный блок, как в карате или дзюдо. Мы можем даже тягаться с мужчинами. А акробатические и обманные движения капоэйры дают время присмотреться к сопернику.
- В самом деле? В этом что-то есть, - сказал L, вроде, впечатленный.
Искренне впечатленный, не только на словах.
- В вашем изложении это интересно. Если у меня будет время, я посмотрю несколько видео… но как бы вы ни были уверены, если у нападающих будет пистолет, или они оглушат вас, ситуация в корне изменится. Предпринимайте все предосторожности.
- Разумеется. Не волнуйтесь, я всегда настороже. Эм, L? – спросила Мисора напоследок.
- Что такое, Мисора Наоми?
- Я подумала… вы ведь уже вычислили цель убийцы, верно?
- Да, - ответил голос после долгой паузы.
Мисора кивнула. В ином случае он не был бы так уверен насчет четвертого убийства. Но он велел дойти до причины своими силами. Значит, уже насобирал достаточно информации, чтобы найти преступника? Стоило этой мысли пронестись сквозь разум Мисоры, как L оборвал нить единственной фразой.
- По правде говоря, я всегда знал, кто он.
- …Э?
- Убийца, - сказал L, - это "В".
В винчестерском Доме Вамми в Англии нас растили, как наследников L, его продолжения, но это отнюдь не значит, что мы знали об L больше, чем все прочие. Только некоторые из нас, в том числе и я, встречались с L как с L, и даже я не знаю о нем ничего до того момента, как он встретил Ватари. Квиллиш Вамми, гениальный изобретатель, основавший Дом Вамми. Никто не знал, что творилось в голове у L. Но если и так, я знаю, что чувствовал Ватари. Глядя на невероятные таланты L с точки зрения изобретателя… конечно, он хотел сделать копию, конечно он хотел оставить запасную версию. Кто угодно чувствовал бы то же. Как я и говорил, L никогда не появлялся на публике. L знал, что только его смерть могла вызвать рост уровня преступности по всему миру на несколько дюжин процентов. Но что если они смогли бы снять копию? Что если бы у них получилось сделать отступные?
Это были мы.
Дети L, собранные со всех уголков земного шара.
Дети, собранные вместе, никогда не знавшие имен друг друга.
Но даже для гениального Ватари задумать копию L было проще, чем создать. Даже относительно меня и Ниа, о ком говорили, что мы были ближе всех к L… чем ближе мы подходили, чем больше старались, тем сильнее он удалялся, мерцая у самого горизонта, как недостижимый мираж. Вряд ли стоит рассказывать, на чем стоял Дом Вамми, когда его создатели только экспериментировали. Первый ребенок, "А", оказался не способен вынести жизни под давлением тени L, и собственноручно оборвал свою, а второй, Бейонд Бесдэй, цвел и пахнул.
В остался на Backup.
Но В стремился превзойти L, а не стать им… нет, это, наверное, не вполне верно. Я не могу знать хода его мыслей. Он… их поколение было не похоже на четвертое, на нас с Ниа: из всех детей тогда выбирался один на роль очередного L. Они были прототипами, которым даже не давали имени L, от которых не ожидали ничего, кроме провала. Я бы предпочел избежать разговоров, основанных на собственных субъективных суждениях, но, так и быть. Бейонд Бесдэй мог думать что-то вроде этого:
Пока есть L, В никогда не быть L. Пока существует оригинал, копия остается копией.
Дело Лос-анджелесских Серийных Убийств "ББ".
Los-Angeles BB Serial Murder Cases.
L.A.B.B.
L is After Beyond Birthday.
Такое прочтение и является причиной того, что, по моему мнению, именно это название гораздо точнее отвечает намерениям убийцы, чем "Убийства Вара Нинге" или "Лос-анджелесские Серийные Убийства В Запертой Комнате". Я и не подводил под выбор основного названия единственно соображений благозвучности. Насколько широко и глубоко Бейонд продумывал все это, я не имею понятия. Но если у него была определенная причина разворачивать боевые действия именно в Лос-Анджелесе, то она могла быть и такой. Я уверен, как личность он был гораздо ближе к L, чем Ниа или даже я. Я могу понять того, кто становится преступником ради схватки с детективом, почему и взялся писать то, что пишу, но все же. Чего он надеялся добиться, истребляя совершенно непричастных людей? Или, возможно, В просто хотел встретиться с L. Тогда он мог пошире открыть данные от рождения глаза и увидеть настоящее имя L, увидеть, когда он умрет. Он мог узнать, кто такой L. Бейонд Бесдэй никогда и никому не говорил о своих глазах, и я совсем не удивлюсь, если он считал себя кем-то вроде бога смерти.
Так что все это выкипело в странную битву разумов между L и В. Она совершенно отличалась он войн, объявленных L Эральду Коилу и Денёву, но так же, как величайшие из сыщиков порождают величайших из преступников, так и сыщик-специалист одновременно и убийца-профи. С данного ракурса это было не более чем схваткой детективов.
Бейонд Бесдэй вызвал L.
И L принял вызов.
Если обрисовать все предельно четко, все Дело о Лос-анджелесских Серийных Убийствах "ББ" было всего лишь междусобойчиком, внутренней потасовкой. Маленькой цивильной войной в стенах нашего дома, милого дома, Дома Вамми. К несчастью для вовлеченных жертв. Однако, не будучи убитыми Бейондом Бесдеем, они так или иначе умерли бы в день и час Икс по какому-нибудь другому стечению обстоятельств, так что с точки зрения логики и морали их смерти были неизбежны. Итак, неумолимостью факта единственным случайным человеком, действительно втянутым в их драку, оказалась Мисора Наоми.
- Ммм-мм, мм-хмм-хммм, хмммм… мм, мм, мм… Дца-дца-дца… нет, ужас… нхе-хе-хе.
Теперь он был готов.
Он хрустнул шеей…
Бейонд Бесдэй начал действовать.
Черт с ним.
В процессе совершения череды убийств Бейонд Бесдэй не испытывал никаких трудностей при устранении духа из тел жертв. Сами убийства, в конце концов, не были его целью, и он не собирался расставлять на них ненужные акценты. Но и принимая это во внимание, непросто понять, как именно он ухитрялся избегать проблем. Само собой, он использовал оружие и одурманивал жертвы, но даже при этом они были убиты, не предприняв каких-либо серьезных попыток возмутиться. В большинстве случаев раны, нанесенные защищающимся, являются ключевым элементом при вычислении убийцы, но в данном деле все люди умерли, будто для них это было самым естественным развитием событий. Агент ФБР Мисора Наоми никогда не понимала, почему, и даже величайший детектив столетия, L, не преуспел в создании действующей теории, пока с момента закрытия дела не минуло несколько лет.
Но хватит ходить кругами.
Позвольте объяснить.
Бейонд Бесдэй с рождения смотрел на мир глазами шинигами. Для него не составляло труда отобрать людей с инициалами Б. Б. или людей, обреченных умереть в определенный день и час. В Лос-Анджелесе, в конце концов, двадцать миллионов жило.
Убийство было для него обычным делом.
Убийство людей, которым суждено умереть в любом случае, и вовсе не играло роли. Ммм, наверное, стоит объяснить принцип глаз шинигами. Я-то знаю, что это такое, но если сейчас не растолковать, кое-кто может и расплакаться. Глаза шинигами. Эти глаза могут быть получены от какого-нибудь бога смерти в обмен на половину оставшейся жизни заказчика. Они позволяют своему владельцу видеть имена людей и остаток их жизни. Обычно личный контакт с шинигами необходим для совершения сделки, но Бейонд Бесдэй ничего не платил. Он видел мир через них, сколько себя помнил.
Он знал ваше имя, прежде чем вы называли его.
Он знал время смерти каждого человека, с которым встречался.
Вряд ли нужно говорить, какой эффект это произвело на его личность. Вы, может, думаете, что без Тетради Смерти таким глазам сложно найти применение, но дело не в этом. Способность видеть остаток жизни это способность видеть смерть. Смерть, смерть, смерть. Бейонд Бесдэй жил с ежеминутными напоминаниями о том, что все в конце концов умрут. С момента своего рождения он знал день, когда на его отца нападет грабитель, знал день, когда его мать погибнет в крушении поезда. Он получил эти глаза еще будучи в утробе, почему и назвался Бейондом Бесдеем. Beyond Birthday – "до рождения". Почему такой странный малыш, как он, и был принят в наш дом, милый дом: Дом Вамми.
Он стал B.
Вторым ребенком в Доме Вамми.
- Если бы получилось увидеть смерть мира, - бормотал Бейонд Бесдэй, проснувшись девятнадцатого августа в шесть утра. Он лежал в нехитрой постели на втором этаже арендованного на имя бездействующей компании и перестроенного здания магазина в трущобах, на западе города. Одно из множества тайных лежбищ, разбросанных по всей стране, всему миру. Отчего же Западный Лос-Анджелес? Потому что сегодня Мисора Наоми, отстраненный агент ФБР, по поручению самого величайшего детектива столетия, L, должна была быть именно здесь.
- Мисора Наоми. Мисора Наоми. L-овы руки. L-овы глаза. L-ов щит. Ах-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Нет, так неправильно… Нужно скорее как… Кья-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Да, так лучше.
Кья-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха.
Кья-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха.
Дико хихикая, Бейонд Бесдэй выбрался из постели. Резкие, злобные смешки казались фальшивыми. Как будто смех для него был просто еще одним заданием, подлежащим выполнению.
Бейонд Бесдэй вспомнил нападение на Мисору тремя днями раньше, шестнадцатого, в переулке.
Разумеется, он знал время ее смерти, видел, сколько ей осталось. Мисоре Наоми. Днем икс должно было стать не шестнадцатое августа две тысячи второго года, а дата намного, намного позже.
Откуда следовало…
Если бы он напал с намерением убить, ничего бы не вышло. Он знал. Вместо этого следовало позаботиться о подготовке отступных. Мисора Наоми – не более чем слуга L, и ей на смену могут прийти дюжины новых из ФБР, ЦРУ и национальной безопасности. Даже из Секретной Службы. Так что он только приценивался. Проверял, способна ли Мисора Наоми служить заменителем L.
- Хммм… ммм… хммм… Ха-ха-ха-ха… нет, хе-хе-хе? Я бы остановился на хо-хо-хо, только это немного слишком весело – в сад. Эх, Мисора Наоми, а ты хороша. Просто стыдно гноить кого-то вроде тебя в ФБР.
Тест прошла, поехали дальше.
Сегодня она приедет на место третьего убийства и наверняка найдет послание, оставленное Бейондом для нее. А потом попытается предотвратить четвертое убийство, спасти жертву, выбранную им.
Ладушки.
Только тогда состязание начнется.
Только тогда пойдет настоящая игра.
Соревнование L и В.
L с головоломкой В.
- Если L гений, то В абсолютный гений. Если L фрик, то В полный фрик. Пора собираться. Есть вещи, о которых надо позаботиться раньше, чем В превзойдет L. Кхе-ке-ке-ке…
Только мысль об этом заставила его рассмеяться без подготовки. И тот, кто в курсе, сразу узнает смех шинигами.
Все еще скалясь самому себе, он повернулся к зеркалу, причесался и начал преображаться. Отражение в зеркале. Свое. Собственной даты смерти он, как всегда, не видел. Как и даты смерти мира.
Итак, девятнадцатое августа.
Мисора Наоми находилась в доме на западе Лос-Анджелеса, где жила третья жертва, Бэкьярд Боттомслэш. Они с хорошей подругой снимали дом на двоих, но женщина была убита, когда подруга уезжала из города по делам. Как и мать второй убитой, подруга вскоре переехала к родителям.
Спальня Бэкьярд Боттомслэш располагалась на втором этаже. Сразу под ручкой двери прилепилась защелка, а на местах двух Вара Нинге оставались дыры. Одна на стене, противоположной двери, вторая на левой боковой. Пол был усыпан чрезмерным для двадцативосьмилетней женщины количеством мягких игрушек, а сама комната завешана рюшами. Некоторые игрушки сидели, прислонившись вдоль стен: две, дальше по кругу пять, девять и двенадцать. Всего двадцать восемь. Хотя комнату обрабатывали, в воздухе, убивая эффект интерьера, все еще витал запах крови.
- Рюдзаки где?
Она взглянула на серебряные часики на левом запястье и увидела на них половину третьего.
Они договаривались встретиться в два.
Мисора появилась здесь еще ранним утром, решив осмотреться заранее. Она шаг за шагом обошла весь дом, но пять часов спустя обнаружила, что делать стало совершенно нечего, и откровенно заскучала. Она даже не нашла ничего интересного, что оставило ее в подавленных чувствах. Раздраженная, она покусывала губу, злясь на себя за то, что ни до чего не может додуматься без Рюдзаки.
Вдруг в сумке зазвонил телефон. Она быстро нажала на ответ, решив, что это L, но абонентом оказался ее парень и коллега, Рэй Пенбер.
- Алло? Рэй?
- Угу. Мисор, я на минуту, - тихо затараторил Рэй. В это время дня вокруг должно было быть множество народа. – Я пробил, что ты просила.
- О, спасибо.
Она попросила шестнадцатого, сегодня девятнадцатое, а он очень занятой агент ФБР, так что такая скорость работы впечатляла. Тогда она вспомнила, как много он для нее сделал, и ощутила желание благодарить его при каждом разговоре.
- Ну так?
- В общем? Не существует частного детектива по имени Рюдзаки Рю.
- Так у него нет лицензии? – нечастный детектив. Сам сказал.
- Нет. Записей о Рюдзаки Рю вообще нет. И не только в Америке, вообще везде, ни в одной стране мира. Фамилия Рюдзаки довольно обычна для твоей родины, народу куча, но никого из них не зовут Рю.
- О. Он на японском говорит, как на родном, так что я думала, он оттуда… итак, фальшивое имя?
- Предположительно. – Рэй помолчал секунду и выпалил: - Наоми! Во что ты влезла?
- Ты обещал не спрашивать.
- Я знаю, что обещал. Но твое увольнение на следующей неделе заканчивается, я просто думаю о будущем… ты собираешься обратно в ФБР?
- Я еще об этом не думала.
- Я знаю, я всегда это говорю, но…
- Не надо. Я знаю, что ты скажешь, так что лучше не говори. Мне надо бежать, я перезвоню.
Мисора дала отбой, не давая ему возможности ответить. Чувствуя себя немного виноватой, она покрутила телефон в пальцах. Не "не думала", а "не хотела думать".
- Уже на следующей неделе? Блин. Сначала дело.
Такие заявления могли быть бегством от проблем, но поскольку Рюдзаки все равно ничего не слышал…
Она подозревала, что имя ненастоящее, с самого момента встречи, так что в общем и не переживала… хотя и интересовалась, почему он взял именно это. Но главной проблемой оставался вопрос, почему родители жертвы наняли несуществующего частного детектива… Мисора приказала себе забыть об этом и еще раз пройтись по уже выясненным фактам.
Во-первых, сообщение убийцы на втором месте преступления. Мисора Наоми раскопала его где-то через час после находки общей черты всех жертв – инициалов. Дело было в очках на Квортер Квин. Поскольку Мисора не опускалась на четвереньки подобно Рюдзаки, она тщательно исследовала комнату с самых разных ракурсов пока не заболели глаза. Ничего не обнаружив. Потом ей пришла мысль о том, что на теле может быть что-нибудь наподобие ран на груди Брайдсмэйда, и снова просмотрела снимки, но не увидела ничего, кроме маленькой девочки с выдавленными глазами, лежащей лицом вниз…
Когда Мисора была уже на грани срыва, Рюдзаки наконец открыл рот:
- Может, сообщение в ее глазах?
Звучало резонно… собственно, это и был единственный оставшийся вариант. Итак… ее глаза?
Мисора вернулась в кабинет и снова достала фотоальбом, внимательно рассматривая каждый снимок светловолосой девочки.
И поняла…
Что не было ни одной ее фотографии в очках.
Единственное фото с Квортер в очках было сделано криминалистами. Не потому, что у нее не было проблем со зрением – медицинская карта в полицейском досье утверждала отклонение от идеала в единицу на правом глазу и ноль пять на левом, - но она практически всегда носила контактные линзы. После ее смерти убийца надел на тело очки, а их забрал. Линзы были бесцветными, поэтому следователи не заметили их на семейных фото. Мисора связалась с матерью, которая подтвердила не только то, что Квортер Квин почти никогда не носила очков, но и то, что очки на ней с полицейского снимка ей не принадлежали.
- Удивительно трудно заметить… кто при виде тела в очках додумается спрашивать, принадлежали ли они убитому? Буквально слепое пятно… может, кстати, это выдавленные глаза и значат? – говорил Рюдзаки. – А очки на ней так естественно сидели… еще меньше шансов, что полиция увидит. Она никогда не понимала, что была просто рождена для них.
- Рм… Рюдзаки… это смахивает на издевательство.
- Я пошутил.
- Это и значит издевательство.
- Тогда я был серьезен.
- Все равно издевательство.
- Тогда я был убийственно серьезен. Ну гляньте! Разве вам не кажется, что она лучше смотрится?
- Н-ну… кажется…
Издевательство.
Мать впервые увидела тело дочери в морге, и очки уже сняли. Возможно, как раз по его плану… о чем еще они могли думать в данный момент?
- Третье убийство случилось в Западном Лос-Анджелесе, неподалеку от станции метро "Оптика". Очки. Очень буквально. Но это не давало адреса, только район…
- Нет, если вы сумеете вычислить все это, то сумеете и остальное, Мисора. Все что потребуется – это навести справки, нет ли кого в той области с инициалами Б. Б., что и даст адрес. Иначе говоря, убийца предполагал, что к моменту третьего убийства мы уже выйдем на связь.
- Э? Но ведь мы смогли узнать, что Q на деле В только когда третье убийство уже произошло. А ко времени второго как бы кто-то ухитрился всерьез отработать эту версию?
- А и не нужно. Я имею в виду, даже с третьим убийством на руках мы не можем на все сто утверждать, что главная буква – "В", а Q перевертыш, а не наоборот. Четвертой жертвой может оказаться еще один ребенок Q. Q., и вообще, возможно, его цель главным образом дети и на самом-то деле "Q". на основании имеющихся данных мы не знаем, почему он зациклен на В. В. или Q. Q.. Но это не имеет значения. Все, что нужно – это найти еще одного с одним из двух полным комплектом инициалов.
- А… а, правильно.
Но шестнадцатого августа они говорили ретроспективно, они намного опоздали, и третье тело к тому времени уже успело остыть на несколько раз. Просто на всякий случай Мисора проверила район, и на всех пятистах метрах станции Оптика не нашлось никого с инициалами на Q и всего одна персона В. В.. Как раз третья жертва, Бэкьярд Боттомслэш.
По сравнению с книжными полками сообщение с очками просто рядом не стояло, однако они смогли расшифровать его только потому, что уже держали в голове место следующей смерти. Иначе кто бы мог подумать, что одетые на мертвую голову очки – послание? Его простота сама по себе делала его сложнее книжного. Теперь Мисора должна была предотвратить четвертое убийство, но сможет ли она разгадать загадку третьего? Она нервничала. И снова Рюдзаки предложил внимательно обследовать альбом. Без него она бы не догадалась. Или это по крайней мере заняло бы на порядок больше времени. К тому моменту уже наступил полдень, так что они порешили добыть еды и уточнить следующий ход. Рюдзаки пригласил Мисору откушать вместе, но она отказалась. Даже если не говорить об объемах яда или сахара, которые он наверняка в нее впихнет, нужно было все же дозвониться до L. Количество и качество открытых загадок достигли того уровня, когда отчет уже необходим. Она благополучно покинула квартиру и, с опаской оглядываясь, набрала номер, прислонившись к стене.
- L.
- Это Мисора.
Она начинала привыкать к искусственному голосу. Вкратце пересказывая происшествия, Мисора ощущала легкий мандраж, когда объясняла, почему жертва оказалась перевернута лицом вниз, но справилась с ним. По крайней мере, она так думала.
- Ладно. Понял. Я был прав, что выбрал вас, Мисора Наоми. Не ожидал таких впечатляющих результатов, честно.
- Не… не за что. Я не заслужила комплиментов. Сейчас важнее знать, что мне делать дальше. Есть мысли? Мы не знаем, где случится четвертое покушение, так что мне, может, стоит направиться в западный район прямо сейчас?
- Нет необходимости, - сказал L. – Я бы предпочел сберечь ваши силы. На основании вашего отчета могу сказать, что времени еще достаточно.
- Э?
Она вроде ничего такого не говорила… нет?
- Убийца придет за четвертой жертвой двадцать второго августа. У вас еще шесть дней.
"Шесть?"
Получается, после третьего убийства тоже будет девять дней? Девять, четыре, девять и снова девять? Это основываясь на чем конкретно? Мисора уже открыла рот, но…
- Боюсь, прямо сейчас у меня нет времени на объяснения, - сказал голос. – Пожалуйста, попытайтесь выйти на это самостоятельно. Но следующее убийство произойдет… или преступник совершит следующий шаг двадцать второго, и я бы хотел, чтобы вы основывались на этом в дальнейшем.
- Поняла.
Он, казалось, был не в настроении для возражений. Но двадцать второе августа… если подумать, ЛАОП получило кроссворд двадцать второго июля. То же число. Это что, оно и есть?
- В таком случае следующие шесть дней я буду исследовать место происшествия и займусь необходимыми приготовлениями.
- Да, пожалуйста. А, и, Мисора Наоми, предпринимайте все возможные меры по обеспечению собственной безопасности. Вы единственный человек, способный работать на меня в этом расследовании. Если вы выйдете из игры, вас некем будет заменить.
Он должно быть намекал на встречу в переулке. И застал врасплох. Некем заменить? Для самого L это могло быть дежурной фразой, если не откровенной ложью, но Мисора все же с трудом могла поверить, что это относилось лично к ней.
- Не беспокойтесь, я не пострадала.
- Нет, я прошу вас не попадать в потенциально опасные ситуации. Избегайте переулков, скверов, задних дворов и прочих пустынных мест. Это может занять больше времени, но передвигайтесь по людным зонам и оживленным улицам.
- Я в порядке, L. И я могу о себе позаботиться. Я занимаюсь боевым искусством.
- Правда? Каким? Карате? Или дзюдо?
- Капоэйрой.
Даже принимая во внимание задержки перенаправляемого сигнала, она могла сказать, что L не знал, что ответить. Мисора понимала, что капоэйра была необычным выбором для японки из ФБР. Она почувствовала мимолетную гордость, будто перехитрила L. Хотя и знала, конечно, что ничего подобного не сделала.
- Да, когда я только начинала, думала, что это полная чушь, но я была в команде колледжа по уличным танцам и присоединилась к группе капоэйры как бы в дополнение. Для женщины это действительно эффективный способ самозащиты. Основа техники строится на уклонении от чужих атак, из чего само собой следует невозможность пробить поставленный блок, как в карате или дзюдо. Мы можем даже тягаться с мужчинами. А акробатические и обманные движения капоэйры дают время присмотреться к сопернику.
- В самом деле? В этом что-то есть, - сказал L, вроде, впечатленный.
Искренне впечатленный, не только на словах.
- В вашем изложении это интересно. Если у меня будет время, я посмотрю несколько видео… но как бы вы ни были уверены, если у нападающих будет пистолет, или они оглушат вас, ситуация в корне изменится. Предпринимайте все предосторожности.
- Разумеется. Не волнуйтесь, я всегда настороже. Эм, L? – спросила Мисора напоследок.
- Что такое, Мисора Наоми?
- Я подумала… вы ведь уже вычислили цель убийцы, верно?
- Да, - ответил голос после долгой паузы.
Мисора кивнула. В ином случае он не был бы так уверен насчет четвертого убийства. Но он велел дойти до причины своими силами. Значит, уже насобирал достаточно информации, чтобы найти преступника? Стоило этой мысли пронестись сквозь разум Мисоры, как L оборвал нить единственной фразой.
- По правде говоря, я всегда знал, кто он.
- …Э?
- Убийца, - сказал L, - это "В".
В винчестерском Доме Вамми в Англии нас растили, как наследников L, его продолжения, но это отнюдь не значит, что мы знали об L больше, чем все прочие. Только некоторые из нас, в том числе и я, встречались с L как с L, и даже я не знаю о нем ничего до того момента, как он встретил Ватари. Квиллиш Вамми, гениальный изобретатель, основавший Дом Вамми. Никто не знал, что творилось в голове у L. Но если и так, я знаю, что чувствовал Ватари. Глядя на невероятные таланты L с точки зрения изобретателя… конечно, он хотел сделать копию, конечно он хотел оставить запасную версию. Кто угодно чувствовал бы то же. Как я и говорил, L никогда не появлялся на публике. L знал, что только его смерть могла вызвать рост уровня преступности по всему миру на несколько дюжин процентов. Но что если они смогли бы снять копию? Что если бы у них получилось сделать отступные?
Это были мы.
Дети L, собранные со всех уголков земного шара.
Дети, собранные вместе, никогда не знавшие имен друг друга.
Но даже для гениального Ватари задумать копию L было проще, чем создать. Даже относительно меня и Ниа, о ком говорили, что мы были ближе всех к L… чем ближе мы подходили, чем больше старались, тем сильнее он удалялся, мерцая у самого горизонта, как недостижимый мираж. Вряд ли стоит рассказывать, на чем стоял Дом Вамми, когда его создатели только экспериментировали. Первый ребенок, "А", оказался не способен вынести жизни под давлением тени L, и собственноручно оборвал свою, а второй, Бейонд Бесдэй, цвел и пахнул.
В остался на Backup.
Но В стремился превзойти L, а не стать им… нет, это, наверное, не вполне верно. Я не могу знать хода его мыслей. Он… их поколение было не похоже на четвертое, на нас с Ниа: из всех детей тогда выбирался один на роль очередного L. Они были прототипами, которым даже не давали имени L, от которых не ожидали ничего, кроме провала. Я бы предпочел избежать разговоров, основанных на собственных субъективных суждениях, но, так и быть. Бейонд Бесдэй мог думать что-то вроде этого:
Пока есть L, В никогда не быть L. Пока существует оригинал, копия остается копией.
Дело Лос-анджелесских Серийных Убийств "ББ".
Los-Angeles BB Serial Murder Cases.
L.A.B.B.
L is After Beyond Birthday.
Такое прочтение и является причиной того, что, по моему мнению, именно это название гораздо точнее отвечает намерениям убийцы, чем "Убийства Вара Нинге" или "Лос-анджелесские Серийные Убийства В Запертой Комнате". Я и не подводил под выбор основного названия единственно соображений благозвучности. Насколько широко и глубоко Бейонд продумывал все это, я не имею понятия. Но если у него была определенная причина разворачивать боевые действия именно в Лос-Анджелесе, то она могла быть и такой. Я уверен, как личность он был гораздо ближе к L, чем Ниа или даже я. Я могу понять того, кто становится преступником ради схватки с детективом, почему и взялся писать то, что пишу, но все же. Чего он надеялся добиться, истребляя совершенно непричастных людей? Или, возможно, В просто хотел встретиться с L. Тогда он мог пошире открыть данные от рождения глаза и увидеть настоящее имя L, увидеть, когда он умрет. Он мог узнать, кто такой L. Бейонд Бесдэй никогда и никому не говорил о своих глазах, и я совсем не удивлюсь, если он считал себя кем-то вроде бога смерти.
Так что все это выкипело в странную битву разумов между L и В. Она совершенно отличалась он войн, объявленных L Эральду Коилу и Денёву, но так же, как величайшие из сыщиков порождают величайших из преступников, так и сыщик-специалист одновременно и убийца-профи. С данного ракурса это было не более чем схваткой детективов.
Бейонд Бесдэй вызвал L.
И L принял вызов.
Если обрисовать все предельно четко, все Дело о Лос-анджелесских Серийных Убийствах "ББ" было всего лишь междусобойчиком, внутренней потасовкой. Маленькой цивильной войной в стенах нашего дома, милого дома, Дома Вамми. К несчастью для вовлеченных жертв. Однако, не будучи убитыми Бейондом Бесдеем, они так или иначе умерли бы в день и час Икс по какому-нибудь другому стечению обстоятельств, так что с точки зрения логики и морали их смерти были неизбежны. Итак, неумолимостью факта единственным случайным человеком, действительно втянутым в их драку, оказалась Мисора Наоми.
- Ммм-мм, мм-хмм-хммм, хмммм… мм, мм, мм… Дца-дца-дца… нет, ужас… нхе-хе-хе.
Теперь он был готов.
Он хрустнул шеей…
Бейонд Бесдэй начал действовать.
@темы: Death note
Хемуль
Противостояние
Если нам придется разъяснять, почему L так бескомпромиссно отказывался появляться на публике, сделать это будет предельно просто: это было опасно. Очень опасно. Поскольку предпринимаемые мировыми лидерами меры по обеспечению безопасности лучшим умам – не только детективам – были явно недостаточны и неэффективны, L был убежден, что у него не оставалось выбора, кроме как защищать свой разум собственными силами. Простая арифметика показывает, что к две тысячи второму году возможности L равнялись возможностям пяти рядовых сыскных агентств и семи разведслужб, и к тому моменту, как он предстал перед Кирой, они еще возросли. Этого более чем достаточно для уважения и восхищения, но позвольте расставить точки над i: такие способности, сосредоточенные в одном человеке, крайне опасны. Современные технологии позволяют в какой-то мере отвести риск, но само его существование сводило эти усилия на нет. Иными словами, если кто-то задумывал преступление, он мог резко повысить свои шансы, просто хлопнув L перед началом. Поэтому L скрывался. Не из природной застенчивости или потому что не любил гулять. Ради собственной безопасности. Для детективов уровня L собственная и мировая безопасность одно и то же, и некорректно было бы называть его поведение трусостью или эгоцентризмом. Хотя я не выношу мысли об их сравнении, но Кира, убивающий кого угодно простой записью имени в тетрадку, тоже не стал бы орать о своих способностях направо и налево примерно по той же причине. Самые умные люди скрывают факт своего ума. Мудрец не пишет ничего на лбу. Чем больше люди кричат о своих умениях, тем более они безнадежны. Их работа должна говорить сама за себя.
Так что, когда бы L ни брался за дело, он всегда должен был иметь кого-то в роли своего представителя, и в данном конкретном деле им стала агент Федерального Бюро Расследований Мисора Наоми. Мисора с самого начала понимала свою роль. Понимала, что служила щитом L. И какую опасность навлекала на нее прямая связь с ним… Мисора множество раз пыталась вычислить истинную личность Рюдзаки, но как бы оптимистично она ни рассматривала ситуацию, она не могла сказать ничего лучше, «ну, может, немного он и подслушал», и такая формулировка уверенности отнюдь не внушала. Если Рюдзаки заметил обращения Мисоры к L и все верно разложил по полочкам, она оказывалась в смертельной опасности раньше, чем успеешь сказать… раньше, чем ты подумать успеешь что-нибудь сказать, и мысль об этом заставляла нервничать даже уравновешенную Мисору. И явная его одаренность в детективном деле… на следующий день после вычисления спрятанного в комнате Белива Брайдсмэйда сообщения, Мисора начала подумывать, не были ли все ее заключения умелой манипуляцией Рюдзаки. Тогда-то она полагала, что все делала сама. Но вспоминая номера страниц, прокрутку… она заметила их только когда Рюдзаки подготовил почву. Была ли причина протягивать ей книгу, чтобы она сама прочитала каждое слово? Она не могла отогнать мысль о том, что весь этот спектакль был призван дать Мисоре почувствовать, что она принимает участие в разгадке важного ребуса, что он позволил ей самой сделать последний рывок, аккуратно решив все остальное за нее. Все это, конечно, могло быть и паранойей, вызванной весомой тенью от маячившей за спиной фигуры самого L… однако находка имени второй жертвы в библиотеке Брайдсмэйда стала большим шагом для расследования. Позже она проверила, и во всем городе не нашла больше ни одного человека по имени Квортер Квин, но легче от этого не стало.
Шестнадцатое августа.
Мисора Наоми шла по Третьей Авеню спальных районов, направляясь к месту второго убийства. Эти кварталы были незнакомы ей, так что в голове Мисора строила карту обратного пути. Поскольку место четвертого покушения оставалось неизвестно, она хотела отправиться из спальни Брайдсмэйда прямо сюда, однако все же еще были вещи, требующие предварительной проверки. Визит пришлось отложить на следующий день, учтя появление новых вещдоков и дальность поездки. Пошел третий день с момента совершения последнего убийства. Девять, четыре, девять и, если преступник собирался продолжить тенденцию, четвертое произойдет завтра. Но выбора не наблюдалось. Предотвратить? Нереально. Так что оставалось только одно: искать новые доказательства, способные помочь ей пережить наклевывающийся кризис.
Согласно выкладкам L, детектив Рюдзаки Рю действительно был нанят родителями Белива Брайдсмэйда, и не только ими. Родственники Квортер Квин и Бэкьярд Боттомслэш тоже просили Рюдзаки разобраться. Малость слишком хорошо для правды, по мнению Мисоры, но раз L сказал… сомнений быть не могло. Однако даже L еще не раскопал ничего о самом Рюдзаки и просил ее продолжать наблюдение, сотрудничество и по-прежнему притворяться, что они действительно работают вместе.
Неужели у L действительно не было соображений по поводу Рюдзаки? Мисора потратила несколько минут, исследуя вопрос. Возможно, объяснять ей что-либо было слишком опасно… Мисора ни на секунду не верила, что L делится с ней всеми сведениями, которыми располагает. Рюдзаки мог подпадать как раз под ту категорию… но и это могло оказаться беспочвенной манией. Рюдзаки, разумеется, вызывал подозрения, но он пока не сделал ничего действительно дурного, так что реальных оснований не было.
Мысль о нем, снова на четвереньках ползающем по месту преступления, положительно портила настроение. Ей приснился кошмар. Мисора обычно тратила целую вечность, чтобы по утрам оторваться от кровати, однако тот сон заставил ее вылететь из постели с еще закрытыми глазами, и сейчас, шестнадцатого августа в десять утра…
На Мисору Наоми напали.
Она решила срезать через темный, пустынный переулок, когда кто-то сзади ударил ее блэкджеком. Или, вернее, попытался ударить. Вовремя дернув головой, Мисора избежала встречи с объектом. Блэкджек оружие легкое: простейшая штука, мешочек с песком. Против лома нет приема, простота блэкджека служит залогом простоты его изготовления и несомненной эффективности. Легкий свист рассекаемого им воздуха и прикосновение к волосам помогли Мисоре уклониться автоматически. Она была в опасности с того момента, как согласилась служить L глазами, руками и бронежилетом, так что не была так уж чертовски удивлена и реагировала быстро. Атака мигом вышибла из головы все мысли о Рюдзаки, за что она могла бы даже поблагодарить нападавшего. Она, резко наклонившись, уперлась ладонями в асфальт и, раскинув ноги, прокрутилась на руках, метя ступней в челюсть противника. Промазала. Неважно, главной целью этого движения был поворот и взгляд на нападавшего. Всего один, причем в маске. Она мимоходом удивилась отсутствию подкрепления, но углядела в его левой руке довесок к блэкджеку: тяжелую дубинку, чей вид поверг ее в некоторую хандру. Это была не обычная бита. Оружия у Мисоры, как и вчера, не было. И, конечно, ни значка, ни наручников. Просто сбежать могло бы быть наилучшим выходом, только вот характер Мисоры ни за что не позволил бы ей убегать с поля боя. Ее позывным в ФБР была Резня Мисора. Само собой, определенная доля преувеличения в таком имени присутствовала, но все же давали его не от фонаря. Она снова прыгнула вперед, приземлившись на расставленные ноги лицом к лицу с нападавшим, выставив перед глазами правую ладонь и с низким центром тяжести, Мисора плавно покачивалась из стороны в сторону, готовая к драке.
Оценив ее позицию, он мгновение поколебался, а потом замахнулся на нее уже не блэкджеком, а дубиной. Мисора качнулась назад, пропуская ее, и совершила некое подобие колеса, нацелившись пяткой в висок нападавшего. Он снова уклонился, но бой был окончен. Мисора не собиралась отступать, однако ее оппонент не выглядел столь упрямым. Пока она принимала вертикальное положение, он развернулся и дал деру. В горячке Мисора было собралась преследовать его и даже двинулась следом, но быстро оставила идею. Она была практически уверена, что нападавший мужчина. Она была практически уверена, что могла уложить его в драке, но не в преследовании. Спринты не были ее сильной стороной, так что Мисора решила не расходовать силы на столь сомнительное занятие.
Вместо этого она пригладила волосы, достала телефон и набрала номер L. Гудки шли, но никто не отвечал. Величайший сыщик века был личностью занятой и, скорее всего, временами труднодоступной. К счастью, она не пострадала, так что отчет мог подождать. Наверное, лучшим выходом было бы как можно быстрее добраться до места. Нападение такого вида только увеличило подозрения Мисоры насчет Рюдзаки. Нельзя утверждать, что атаковавший был непременно связан с этим делом, им мог быть кто-нибудь, к убийствам совершенно непричастный, но знавший о ее связи с L, однако, учитывая время нападения, шансы на непричастность к нему Рюдзаки были крайне низки. Возможно, стоило проверить его самостоятельно, не оставляя все на L… исключительно ради собственной безопасности. Мисора решила позвонить Рэю, чтобы тот все потихоньку выяснил, но для начала она поспешно покинула переулок.
Как и ожидалось, Мисора Наоми не пошла за ним.
Он выскочил из переулка и прыгнул в заведенную легковушку, оставленную на главной улице. Быстро миновав несколько поворотов, он проверил зеркало заднего вида и припарковался на заранее выкупленном месте стоянки. Угнанный седан не приведет к нему, так что можно было оставить его прямо здесь. Обходя камеры видеонаблюдения, он на своих двоих покинул парковку, оставив маску, дубинку и блэкджек под сиденьем машины. Никаких отпечатков.
В план не входило причинять вред Мисоре Наоми, не сейчас. Просто тест, проверка ее способностей. Даже атакуя сзади, он не намеревался ранить ее или, тем более, убить.
Так что она не могла погибнуть.
Он знал, что она увернется.
Но даже если так, эта женщина впечатляла. Уклониться от удара, даже не поворачиваясь, и немедленно атаковать самой… он понимал, почему L выбрал ее на место пешки. У нее хватало и мозгов, и норова. Как и должно быть.
У нее было право.
Она достойна быть его противником.
Человек хрустнул шеей.
И двинулся вперед с головой, все еще вывернутой под странным углом.
Напавший на Мисору…
Главный герой дела о Лос-анджелесских Серийных Убийствах "ББ", Бейонд Бесдэй шагал вниз по улице, злобно ухмыляясь.
- А, Мисора. Опаздываете, - сказал Рюдзаки, не поворачиваясь, как раз в тот момент, как она вошла в квартиру Квортер Квин. – Пожалуйста, постарайтесь быть вовремя. Время деньги, а, следовательно, жизнь.
Эх…
Он был не на карачках. Когда Мисора вошла, он как раз исследовал верхний ящик комода. Но вряд ли подобные действия были лучшей альтернативой ползанию: ящик оказался наполнен нижним бельем тринадцатилетней жертвы. Рюдзаки просто позорил имя сыщика видом педофила, рассовывающего по карманам трусики. Не лучшее начало дня. Мисора планировала стравить пар от побоища на Рюдзаки, только вот он, даже не поворачиваясь, уже успел выдернуть из-под нее ковер. Если это было намеренно, она бы осталась под впечатлением, однако смотрелось непохоже. Куда более вероятной выглядела теория о том, что у него просто фетиш на детское белье.
Мисора еще раз вздохнула, оглядываясь. Вся квартира целиком была меньше спальни Брайдсмэйда. Одна разница в уровнях жизни практически отсекала возможности найти связь между первой и второй жертвами.
- Речь о матери-одиночке, верно? Которая сейчас переехала к родителям? Небогатой, очевидно…
- Да. Эти корпуса строились для студентов колледжа, и гостинки рассчитывались на одного, так что девочка с матерью привлекали определенное внимание. Я тут с утра поспрашивал немного и услышал кучу интересного. Хотя большинство из того уже есть в том досье, которое вы мне вчера показывали. На момент убийства матери не было в городе, а тело обнаружила соседка-студентка. Мать впервые увидела тело дочери только в морге.
В пол-уха слушая треп Рюдзаки, Мисора осмотрела дыры в местах, где были Вара Нинге. Из четырех стен гостинки стена с входной дверью осталась целой, но на каждой из трех прочих убийца оставил по кукле.
- Вас что-то беспокоит, Мисора?
- Да… вчера мы, - отозвалась она, подчеркнув "мы", - расшифровали сообщение преступника на месте первого убийства, но… Вара Нинге и запертые комнаты остаются загадкой.
- Угу, - согласился Рюдзаки, закрывая дверь и опускаясь на четвереньки.
Только вот в отличие от первой комнаты здесь жило два человека, и мебели было не так уж мало, она практически заполняла все жилое пространство. Ползать по такой квартире было бы затруднительно. Несмотря ни на что, Рюдзаки упрямо проделал ползком весь путь до противоположной стороны комнаты, хотя Мисоре очень хотелось, чтобы он сдался.
- Но, Мисора, я не думаю, что нам следует терять время на исследования проблемы запертой комнаты. Это не детектив и, если смотреть на вещи реалистичней, он мог просто воспользоваться копией ключа. Нет ключей, которые нельзя продублировать.
- Правдоподобно, но вы действительно думаете, что этот убийца станет размениваться на такие банальности? Во-первых, даже смысла в запертых комнатах не было. Но он запер. Что может быть очередной загадкой…
- Загадкой?
- Или какой-нибудь игрой.
- Да… да, может…
Мисора снова оглянулась на дверь, через которую вошла. Дизайн, конечно, отличался (вроде разницы между входной дверью гостинки и парадной дверью коттеджа), но конструкция и размеры в основном совпадали. Обыкновенный незатейливый замок. Вломиться внутрь проще простого, в отсутствие хозяев просверлив дверь и изнутри провернув защелку - американский комнатный замок запирается поворотом маленькой рукояти, однако ни в одной двери всех трех мест происшествия никаких отверстий обнаружено не было.
- Рюдзаки, что бы вы сделали? Если бы хотели запереть снаружи?
- Использовал ключ.
- Нет, я не о том… если вы потеряли ключ.
- Использовал второй.
- Я не о том… второго ключа у вас тоже нет.
- Тогда я бы и не запирал.
- М…
Ну не то, чтобы он был неправ.
Мисора шагнула вперед и подергала дверь.
- В детективах… запертыми комнаты обычно делают каким-то трюком, вроде нитки с иголкой или… в смысле, мы называем их запертыми комнатами, но комнаты сами-то по себе обычные, так что они никогда не бывают так уж изолированы и безопасны. Это вам не полки Брайдсмэйда, двери всегда имеют уйму щелей вдоль косяка. Струна туда пройдет без труда… протянуть под дверью небольшую бечевку, обвязать защелку и потянуть…
- Без толку. Просвет не такой большой, и угол блокирует всю силу. Можете попытаться, но слишком большая площадь веревки будет давить на саму дверь. Прежде чем вы наскучите замку, и он провернется, всю силу, приложенную к веревке, сожрет край двери, пытаясь открыть ее в вашу сторону.
- Угу… но такой элементарный замок просто не позволяет выдумать трюк сложнее. Двери детективных романов обычно орешки покрепче.
- Способов сделать комнату запертой множество. И мы не можем упускать из виду вероятность копии ключа. Сейчас более важным вопросом является почему он ее запер, Мисора. Нужды в этом не было, но он все же запер. Если он дал еще загадку, то для чего?
- Как игру. Ради прикола.
- Зачем?
Спроси еще что-нибудь из этого:
Зачем посылать кроссворд в ЛАОП, зачем прятать сообщение в книгах… и самое главное, чего ради убивать троих людей? Если у него были четкие мотивы, тогда какие? Даже если убийства бессистемны, что-то же должно было послужить причиной… L так сказал. Но они все еще понятия не имели, что связывало жертвы.
Мисора прислонилась к стене и достала из сумки стопку фотографий.
Снимки второй жертвы, убитой в этой комнате. Маленькая светловолосая девочка в очках, лежащая ничком. Если присмотреться, можно было различить вмятину от орудия убийства и выдавленные глаза. Глаза были повреждены уже посмертно, как и грудь Брайдсмэйда – издевательство над трупом. Никакой связи с причиной смерти. Она не могла вообразить, с чего бы ему уродовать глаза, однако от первой же попытки вообразить себе психологию человека, способного зверски выколоть глаза милой маленькой девочки, ее замутило. Даже будучи агентом, Мисора не была подвержена припадкам праведного гнева, однако существовали вещи, которые просто невозможно простить. То, что сделал убийца со второй жертвой, идеально подпадало под эту категорию.
- Ребенка убить… какой ужас.
- Убивать взрослых тоже ужас, Мисора. Убийства детей и взрослых одинаково ужасны, - сказал Рюдзаки спокойно, почти
Равнодушно.
- Рюдзаки…
- Я еще раз проверил, - перебил тот, поднимаясь, и потер ладони о джинсы. Он по крайней мере опасался, что может запачкать руки, ползая вот так. – Но не нашел ни копейки.
- Вы искали деньги?
Форточник.
Причем потрясающе наглый.
- Не, просто на всякий случай. Был вариант, что убийца охотится за наживой, но в этом случае малообеспеченная вторая жертва сильно выделяется на фоне первой и третьей. Были шансы на то, что они что-то зашхерили, но, видимо, нет. Давайте сделаем перерыв. Хотите кофе, Мисора?
- Э… конечно.
- Один момент, - отозвался Рюдзаки, направляясь на кухню. Мисора было подумала, что он снова притащит из холодильника банку джема, но одернула себя, заключив, что это ее не интересует, и присела за стол. Она как-то пропустила подходящий момент, чтобы рассказать Рюдзаки о нападении. Ну и ладно. Теперь она могла и дальше не упоминать о нем и посмотреть, как он отреагирует. Не было доказательств того, что нападавший как-то связан с Рюдзаки, но молчание на эту тему может помочь захватить его врасплох.
- А вот и мы.
Рюдзаки вернулся, притащив поднос с двумя кружками кофе. Одну он опустил перед ней, вторую поставил на другой стороне стола, придвинул стул и принял то же странное сидячее положение, что и вчера: подтянув колени к груди. Даже если не принимать во внимание совершенное несоответствие позы принятым в культурном обществе нормам поведения, просто сидеть в таком положении должно быть крайне сложно, нет? С этими мыслями Мисора глотнула кофе.
- Бха! – закашлялась она, отплевываясь. – Кха… хе… эээрррх…
- Что-то не так, Мисора? – невинно спросил Рюдзаки, отпивая из своей кружки. – Если что-то попало вам в рот, никогда не стоит вот так его выплевывать. Опять же, подобное поведение совершенно не подходит к вашему имиджу. Вы довольно красивы, стоит попытаться и подавать себя соответственно.
- У-убийственно сладко… отрава!
- Это не яд. Сахар.
- Уээ…
Так вот ты какой, убийца?
Мисора опустила глаза на содержимое кружки… которое было больше пастой, чем жидкостью. Скорее не кофе с сахаром, а сахар, смоченный кофе, вязкая тягучая масса загадочно поблескивала в глубине посуды. Пока ее внимание было отвлечено позой Рюдзаки, она позволила этой пакости коснуться своих губ…
- Как грязи напилась.
- Но грязь не такая сладкая.
- Сладкая Грязь…
Звучит, как название авангардистского холста. Теперь адское ощущение набитого песком рта так просто не исчезнет. Напротив нее счастливый Рюдзаки прихлебывал… посасывал из своей кружки. Очевидно, порция Мисоры была не плодом злого умысла, но именно такая консистенция отвечала его понятиям об идеальном составе нормального кофе.
- Уф… кофе всегда меня бодрит, - объявил Рюдзаки, приканчивая кружку с по меньшей мере двумястами граммами чистого сахара. – Теперь к делу.
Мисора не прочь была сейчас встать и пойти хорошенько вычистить ротовую полость, но постаралась держать себя в руках.
- Выкладывайте, - выдавила она.
- Насчет отсутствующего звена.
- Вы что-то выяснили?
- Видимо, цель убийцы определенно не деньги… но прошлой ночью, когда я вас покинул, я заметил кое-что интересное. Связь между жертвами, которую пока вроде никто не поднимал.
- Какую?
- Их инициалы, Мисора. У всех трех жертв довольно примечательные инициалы. Белив Брайдсмэйд, Квортер Квин, Бэкьярд Боттомслэш. Латиницей В. В., Q. Q. и В. В.. И имя, и фамилия начинаются с одной буквы… что такое, Мисора?
- Ничего…
И это все? Разочарование так отчетливо проступило на ее лице, что даже заставило Рюдзаки заткнуться, но было бесполезно и пытаться его скрыть. Что за бессмысленная потеря времени. Мисора заметила это, едва взглянув на имена. Можно было обойтись и без разжевываний.
- Рюдзаки… вы знаете, сколько в мире людей с аллитерационными инициалами? А в Лос-Анджелесе? В английском алфавите всего двадцать шесть букв, что даже при самых приблизительных подсчетах из двадцати шести дает одного с именем или фамилией на энную букву. Разве это связь?
- Да? А я думал, я вышел на что-то, - уныло протянул Рюдзаки. Трудно было сказать, насколько реакция была естественной.
Он надулся, что в его исполнении смотрелось совершенно не кавайно.
Потрясающе ужасная манера себя вести.
- В смысле, вы и сами Рюдзаки Рю. Р. Р.
- О! А я забыл.
"Смысла - ноль".
С самого начала не стоило от него чего-то ожидать. Весь тот вчерашний бред о манипулировании, подсказках не мог быть ничем, кроме паранойи.
Р. Р.?
- Мисора.
- А? Чего?
- Поскольку моя идея провалилась, может у вас есть хорошие?
- По правде говоря, нет. Тут мы в одной лодке… не могу придумать ничего лучше, чем начать поиски второго сообщения. Такое чувство, что я пляшу под его дудку, что меня до чертиков выводит, но…
- Ну тогда давайте попляшем. Играть в чужую игру, пока хозяин не расслабится и не даст промаха – хорошая стратегия. Итак, Мисора, если тут есть сообщение… тогда где?
- Ну, у нас есть догадки о его содержании. Предположительно это или имя Бэкьярд Боттомслэш или ее адрес. Кроссворд привел одному, книжная полка к другому, так что…
- Да, согласен.
- Но вот где оно спрятано, я ума не приложу. Если бы мы могли нащупать какую-то систему, это бы помогло, но…
Что-то, что должно быть здесь, но отсутствует.
Рюдзаки так это описал.
В отношении тела и книг.
Что-то вроде этого? Что-то, что должно быть здесь, но отсутствовало? Что-то, что должно быть здесь, но отсутствует начинало звучать, как риторическая лента Мебиуса.
- Так, - вклинился Рюдзаки в ее размышления. – Если то, что мы ищем, и так должно навести нас на третью жертву, возможно, будет более эффективно просто перейти к третьему месту? В конце концов, наша цель – предотвратить четвертое убийство в качестве раскрытия дела.
- Угу.
Это она упомянула о возможности четвертого… но реакция Рюдзаки позволяла предположить, что и он такого опасался, что и погружало ее в пучину сомнений прямо сейчас.
- Третье убийство уже произошло, и с этим ничего не поделаешь, но есть шансы остановить четвертое. Чем пытаться найти то, что мы уже и так знаем, будет намного более критично искать сообщение, которое приведет нас к следующей жертве.
- Пассивно нюхать и нюхать… как будто мы у него на поводке. Я к тому, что мы можем пропустить важную деталь относительно его личности, если оставим эту комнату. Даже если прямых улик не окажется, мы можем поймать нить или ощущение, которое поможет в будущем. Соглашусь, что новое убийство важно предотвратить, но если зациклиться на этом, мы потеряем шансы перехватить контроль, перейти к активным действиям.
- Не беспокойтесь. Я сверху.
- В смысле?
- Я актив, сверху, - пояснил Рюдзаки. – В жизни ни разу не был на подчинении. Одна из немногих вещей, которыми могу похвастать. Я даже светофору никогда не подчинялся.
- А стоило бы.
- Никогда.
Непробиваемо.
- Предотвращение убийства должно привести нас прямо к вычислению и поимке преступника. Именно этого в первую очередь хотят мои клиенты. Но я понимаю вашу мысль, Мисора. Я уже прочесал комнату, так что пока этим занимаетесь вы, я поразмыслю над третьей. Вы не против, если я еще разок взгляну на вчерашние материалы?
- Работа в разных направлениях? Я за…
Она в любом случае не намеревалась когда-нибудь с ним сотрудничать.
Мисора вытащила из сумки папку и, убедившись, что в ней именно полицейские отчеты, через стол протянула Рюдзаки.
- А это… фотографии с места.
- Спасибо.
- Но как я и говорила, новостей пока не было. Содержимое то же, что и вчера.
- Да, знаю. Но я хочу кое-что перепроверить… страшный снимок, правда? – сказал он, опуская одно фото на стол, чтобы Мисора могла увидеть. Фото тела Бэкьярд Боттомслэш. Мисора через многое прошла за годы работы в ФБР, но эта фотография каждый раз заставляла ее холодеть. Рядом с ним выколотые глазные яблоки и царапины на груди были просто ничем.
Тело лежало на спине, а левая рука и правая нога были отрезаны под корень.
Все место происшествия заливала кровь.
- Ногу нашли в ванной, но насчет руки догадок все еще нет. Очевидно, убийца забрал ее с собой. Но зачем?
- Опять этот вопрос? Рюдзаки, разве это не еще один пример того, что должно быть там, но уже не на месте? В данном случае левая рука жертвы.
- Убийце приспичило отрезать левую руку… но правую ногу он не взял. Просто бросил в ванной. Что это значит?
- Мы и так идем туда после обеда… но я бы хотела сперва несколько часов поработать здесь.
- Ладно. Ах да, в кабинете был фотоальбом жертвы, Мисора. Возможно, стоит проверить. Вы сможете выяснить что-нибудь о ее друзьях или ней самой.
- О`кей, посмотрю.
Рюдзаки вернулся к досье, а Мисора поднялась и совершила прямой марш-бросок до санузла и раковины в нем. Невозможно было и дальше выносить мелкие крупинки уже даже не растворяющегося в слюне сахара. Она быстро прополоскала рот, но одного раза было явно недостаточно, так что процедуру пришлось повторить. И еще раз.
Она подумала снова попробовать связаться с L. Раньше он не ответил, но… нет, сегодня повод был, но в такой крошечной квартире от Рюдзаки никуда не деться. Даже если звонить из ванной, ему и вставать не придется, чтобы впитать каждое слово. Нужно было немедленно сообщить L о нападении… или ему не было до этого дела?
Мисора подняла голову и встретилась глазами со своим отражением.
Мисора Наоми.
Это она.
Это ясно.
Каждому знакомо то ощущение, когда смотришь на слово так долго, что начинаешь сомневаться, правильно ли оно написано. Так же можно и сомневаться в ком-то, размышлять, как долго он все еще может оставаться собой. Была ли она все еще собой?
Почему это и было так важно.
Почему она и изучала собственное отражение, ища подтверждений этому снова и снова.
"А L так делает?" – неожиданно подумала она. Величайший детектив столетия, который никогда не показывал своего лица, персона инкогнита. Сколько народу могло сказать наверняка, что L это L? Такие вообще были? Мисора Наоми не могла знать, но она все же спрашивала себя, знал ли L, глядя в зеркало, кто смотрел на него оттуда.
"Зеркало… зеркало?"
Хмм.
Она что-то нащупала.
Зеркало… правое и левое в отражении меняются местами… отраженный свет… свет, отражающийся от гладкой поверхности… стекло, нитрат серебра… серебро? Нет, не материал имеет значение, только качество… качество… отражения света… нет, перемена правого и левого… в противостоянии?
"Противостояние… противостоящее… перевернутое!"
Мисора вывалилась из ванной прямо к столу. Удивленный Рюдзаки широко открытыми глазами посмотрел на нее поверх файла.
- Что случилось?
- Фото!
- Ээ?
- Фотографию!
- А, вы про фото с третьего места преступления? – уточнил Рюдзаки, снова выкладывая снимок расчлененного тела на стол. Мисора нашарила в сумке еще пару фотографий и разместила их рядом. Снимки мест первого и третьего убийств. Жертв. Запечатлевшие их в том состоянии, в котором они были обнаружены.
- Видите что-нибудь, Рюдзаки?
- Что?
- Вам в этих фотографиях ничего не кажется неестественным?
- Они все мертвы?
- Быть мертвым не неестественно.
- Глубокая мысль.
- Посерьезней. Смотрите, тела в разном положении. Белив Брайдсмэйд на спине, Квортер Квин на животе, Бэкьярд Боттомслэш тоже на спине.
- А, вы увидели систему? И связываете это с чередованием промежутков между убийствами, девять-четыре-девять? Согласно этому, следующая жертва будет завтра лежать ничком?
- Нет, не совсем. В смысле, это может оказаться правдой, но… я думала о другом. Проще говоря, сам факт того, что тело Квортер Квин было оставлено перевернутым, уже неестествен.
Реакция Рюдзаки оказалась не то чтобы удовлетворительной. По крайней мере, он так не выглядел. Возможно, мысль Мисоры еще не дошла. Она только что наткнулась на идею и, переполненная возбуждением, просто говорила, не заботясь обдумывать свои слова… что было нетрудно понять.
- Дайте мне поразмыслить минуту, - произнесла Мисора, опускаясь на стул рядом с ним.
- Мисора, для процесса мышления я рекомендую это положение.
"Это положение?"
Когда колени вот так напротив грудины? В самом деле, рекомендует?
- Серьезно. Это повышает дедуктивные способности на сорок процентов. Вы должны попробовать.
- Нет, я… эм… ладно, попробую.
Он не заставлял ее ползать, так что попытка не пытка. Может, это помогло бы немного успокоить разбушевавшееся вдохновение.
Она осторожно подняла ступни на край стула.
- Мнэ…
И сильно пожалела.
А самым печальным было осознание того, что все ее идеи моментально разлеглись по полочкам.
- Ну, Мисора? Вы клоните к тому, что лежащая ничком Квортер Квин это послание убийцы? Наводящее на третью жертву…
- Нет, не послание. Это отсутствующее звено, Рюдзаки. В продолжение того, что вы говорили об их инициалах…
Странные двое, странно сидящие, объясняют странные дедуктивные моменты – сцена повышенной странности, как опасалась Мисора. Но как бы то ни было, она принялась двигать снимки, чувствуя, что давно упустила свой шанс вернуть ноги на пол. И оставаться в этой позе было намного проще, чем казалось.
- Инициалы жертв: B. B., Q. Q., B. B.. Имени и фамилии, начинающихся с одной буквы, еще недостаточно, чтобы объявлять это отсутствующим звеном, но… у первой и третьей жертвы они одинаковы. В. В.. Если бы инициалы второй были В. В. Вместо Q. Q., это бы уже таковым было, верно? Элементарное умножение говорит, что двадцать шестью двадцать шесть дает одного из шестисот семидесяти шести человек. Если двигаться от инициалов на одну букву, все возможные варианты сведутся именно к этим цифрам… а принимая во внимание, как редки имена на "В", они еще сокращаются.
- Интересная теория. Но, Мисора, имя второй жертвы все же Квортер Квин, и ее инициалы все же Q. Q.. Вы утверждаете, что она была убита по ошибке? Что убийца нацеливался на В. В., но ошибочно убил Q. Q.?
- Что вы несете? Сообщение в первом доме ясно сказало: Квортер Квин. Никакой ошибки.
- А, точно. Я забыл.
Ах неужто? Больно фальшивой получилась фраза… но если она станет прикапываться к каждой реакции Рюдзаки, они ни к чему не придут.
- Девять, четыре, девять. В. В., Q. Q., В. В.. Спина, живот, спина. Конечно, можно расценить это и как чередование, как вы предположили, и я не отрицаю идеи, но… его педантичность… Чередование не подходит его типу личности. Люди такого типа обычно действуют более последовательно…
- А методы убийства: удушение, черепно-мозговая травма, удар ножом… ведь никакого сходства.
- Кроме того, что они совершенно различны. Он каждый раз старательно пробует что-то новое. Но чередование и подбор нового не одно и то же. Вот почему, Рюдзаки, минуту назад меня стукнуло. Глядя в зеркало, я поняла, что "В" и "Q" одной формы.
- "В" и "Q"? Совершенно разной!
- Заглавные да. А что строчные? – подхватила Мисора, кончиком пальца выводя буквы по крышке стола. "b" и "q". Снова и снова. b и q. b и q. b и q.
- Видите? Точно та же, просто вверх ногами.
- Поэтому она лицом вниз?
- Точно, - кивнула Мисора. – приблизительный подсчет дает одного из шестисот семидесяти шести человека с инициалами Б. Б., и если мы возьмем это за отсутствующее звено, тогда у убийцы был просто геморрой с поиском жертв. Найти одного еще довольно несложно, но двух, трех, даже четырех… более чем. У него не оставалось выбора, кроме использования Q. Q. вместо нужного.
- Я согласен со всем кроме последнего. Я не верю, что найти кого-то с инициалами Q. Q. легче, чем с инициалами В. В.. Даже если бы и так, мне кажется, что это скорее может быть еще одной задачкой для следователей. Если бы они все с самого начала были В. В., отсутствующее звено не пришлось бы даже искать – слишком явно. Но это только предположение. Не более, чем тридцатипроцентная вероятность.
"Тридцать процентов"…
Неудовлетворительно мало.
Будь это экзаменом, они бы провалились.
- Почему?
- Согласно вашей теории, ваши заключения объясняют, почему Квортер Квин лежала лицом вниз и только. Пункт о положении тела привел вас к теории переворота, b и q… но в прогрессии она не сработает логически, Мисора.
- Почему?
- Строчные буквы, - сказал Рюдзаки. – Инициалы всегда заглавными.
- А…
Верно.
Инициалы никогда не пишутся маленькими. Каждый раз прописными. Квортер Квин всегда была Q. Q. и никогда q. q.. Также как и В. В., которые никогда не были b. b..
- Мне казалось, я нащупала, - пробурчала Мисора, уткнувшись носом в колени.
Так близко… хотя даже вывод о психологическом портрете убийцы как о не приемлющем чередования был более чем притянут. Но связь между b и q манила такой значимостью…
- Ну ладно вам, Мисора. Не расстраивайтесь так.
Эх…
- Если честно, я рад, что ваша версия провалилась. Если Квортер Квин была убита только ради замены… то причина вроде этой ужасна для смерти ребенка ее лет.
- Угу… если только так…
Ммм?
Мисора неожиданно сдвинула брови. Только что Рюдзаки настаивал, что нет разницы между убийством ребенка и взрослого, что его беспокоит только мотив? Причина вроде этой… это имело какое-нибудь значение? Ребенка ее лет…
Ребенка? Ребенка?
Маленькой девочки?
- Нет, Рюдзаки. Здесь строчные буквы прекрасно подходят, - сказала Мисора. Голос ее дрогнул.
От ярости.
- Поэтому он и выбрал ребенка.
Тринадцатилетнего ребенка.
Ее инициалы.
Заглавные, строчные.
- Она ребенок, поэтому маленькие буквы. И она лицом вниз, поэтому вверх ногами!
Позже она поймет, что именно Рюдзаки в порыве энтузиазма вытащил одинаковые инициалы, что именно он напоил ее чудовищно сладким кофе, отправив ее в ванную, где зеркало послужило катализатором вдохновения, необходимого, чтобы вывести вещи на чистую воду.
Но как бы то ни было… Дело Лос-анджелесских Серийных Убийств "ББ".
Недостающее звено было найдено. Та самая краеугольная деталь, которая спустя годы даст название происходившим тогда событиям.
Если нам придется разъяснять, почему L так бескомпромиссно отказывался появляться на публике, сделать это будет предельно просто: это было опасно. Очень опасно. Поскольку предпринимаемые мировыми лидерами меры по обеспечению безопасности лучшим умам – не только детективам – были явно недостаточны и неэффективны, L был убежден, что у него не оставалось выбора, кроме как защищать свой разум собственными силами. Простая арифметика показывает, что к две тысячи второму году возможности L равнялись возможностям пяти рядовых сыскных агентств и семи разведслужб, и к тому моменту, как он предстал перед Кирой, они еще возросли. Этого более чем достаточно для уважения и восхищения, но позвольте расставить точки над i: такие способности, сосредоточенные в одном человеке, крайне опасны. Современные технологии позволяют в какой-то мере отвести риск, но само его существование сводило эти усилия на нет. Иными словами, если кто-то задумывал преступление, он мог резко повысить свои шансы, просто хлопнув L перед началом. Поэтому L скрывался. Не из природной застенчивости или потому что не любил гулять. Ради собственной безопасности. Для детективов уровня L собственная и мировая безопасность одно и то же, и некорректно было бы называть его поведение трусостью или эгоцентризмом. Хотя я не выношу мысли об их сравнении, но Кира, убивающий кого угодно простой записью имени в тетрадку, тоже не стал бы орать о своих способностях направо и налево примерно по той же причине. Самые умные люди скрывают факт своего ума. Мудрец не пишет ничего на лбу. Чем больше люди кричат о своих умениях, тем более они безнадежны. Их работа должна говорить сама за себя.
Так что, когда бы L ни брался за дело, он всегда должен был иметь кого-то в роли своего представителя, и в данном конкретном деле им стала агент Федерального Бюро Расследований Мисора Наоми. Мисора с самого начала понимала свою роль. Понимала, что служила щитом L. И какую опасность навлекала на нее прямая связь с ним… Мисора множество раз пыталась вычислить истинную личность Рюдзаки, но как бы оптимистично она ни рассматривала ситуацию, она не могла сказать ничего лучше, «ну, может, немного он и подслушал», и такая формулировка уверенности отнюдь не внушала. Если Рюдзаки заметил обращения Мисоры к L и все верно разложил по полочкам, она оказывалась в смертельной опасности раньше, чем успеешь сказать… раньше, чем ты подумать успеешь что-нибудь сказать, и мысль об этом заставляла нервничать даже уравновешенную Мисору. И явная его одаренность в детективном деле… на следующий день после вычисления спрятанного в комнате Белива Брайдсмэйда сообщения, Мисора начала подумывать, не были ли все ее заключения умелой манипуляцией Рюдзаки. Тогда-то она полагала, что все делала сама. Но вспоминая номера страниц, прокрутку… она заметила их только когда Рюдзаки подготовил почву. Была ли причина протягивать ей книгу, чтобы она сама прочитала каждое слово? Она не могла отогнать мысль о том, что весь этот спектакль был призван дать Мисоре почувствовать, что она принимает участие в разгадке важного ребуса, что он позволил ей самой сделать последний рывок, аккуратно решив все остальное за нее. Все это, конечно, могло быть и паранойей, вызванной весомой тенью от маячившей за спиной фигуры самого L… однако находка имени второй жертвы в библиотеке Брайдсмэйда стала большим шагом для расследования. Позже она проверила, и во всем городе не нашла больше ни одного человека по имени Квортер Квин, но легче от этого не стало.
Шестнадцатое августа.
Мисора Наоми шла по Третьей Авеню спальных районов, направляясь к месту второго убийства. Эти кварталы были незнакомы ей, так что в голове Мисора строила карту обратного пути. Поскольку место четвертого покушения оставалось неизвестно, она хотела отправиться из спальни Брайдсмэйда прямо сюда, однако все же еще были вещи, требующие предварительной проверки. Визит пришлось отложить на следующий день, учтя появление новых вещдоков и дальность поездки. Пошел третий день с момента совершения последнего убийства. Девять, четыре, девять и, если преступник собирался продолжить тенденцию, четвертое произойдет завтра. Но выбора не наблюдалось. Предотвратить? Нереально. Так что оставалось только одно: искать новые доказательства, способные помочь ей пережить наклевывающийся кризис.
Согласно выкладкам L, детектив Рюдзаки Рю действительно был нанят родителями Белива Брайдсмэйда, и не только ими. Родственники Квортер Квин и Бэкьярд Боттомслэш тоже просили Рюдзаки разобраться. Малость слишком хорошо для правды, по мнению Мисоры, но раз L сказал… сомнений быть не могло. Однако даже L еще не раскопал ничего о самом Рюдзаки и просил ее продолжать наблюдение, сотрудничество и по-прежнему притворяться, что они действительно работают вместе.
Неужели у L действительно не было соображений по поводу Рюдзаки? Мисора потратила несколько минут, исследуя вопрос. Возможно, объяснять ей что-либо было слишком опасно… Мисора ни на секунду не верила, что L делится с ней всеми сведениями, которыми располагает. Рюдзаки мог подпадать как раз под ту категорию… но и это могло оказаться беспочвенной манией. Рюдзаки, разумеется, вызывал подозрения, но он пока не сделал ничего действительно дурного, так что реальных оснований не было.
Мысль о нем, снова на четвереньках ползающем по месту преступления, положительно портила настроение. Ей приснился кошмар. Мисора обычно тратила целую вечность, чтобы по утрам оторваться от кровати, однако тот сон заставил ее вылететь из постели с еще закрытыми глазами, и сейчас, шестнадцатого августа в десять утра…
На Мисору Наоми напали.
Она решила срезать через темный, пустынный переулок, когда кто-то сзади ударил ее блэкджеком. Или, вернее, попытался ударить. Вовремя дернув головой, Мисора избежала встречи с объектом. Блэкджек оружие легкое: простейшая штука, мешочек с песком. Против лома нет приема, простота блэкджека служит залогом простоты его изготовления и несомненной эффективности. Легкий свист рассекаемого им воздуха и прикосновение к волосам помогли Мисоре уклониться автоматически. Она была в опасности с того момента, как согласилась служить L глазами, руками и бронежилетом, так что не была так уж чертовски удивлена и реагировала быстро. Атака мигом вышибла из головы все мысли о Рюдзаки, за что она могла бы даже поблагодарить нападавшего. Она, резко наклонившись, уперлась ладонями в асфальт и, раскинув ноги, прокрутилась на руках, метя ступней в челюсть противника. Промазала. Неважно, главной целью этого движения был поворот и взгляд на нападавшего. Всего один, причем в маске. Она мимоходом удивилась отсутствию подкрепления, но углядела в его левой руке довесок к блэкджеку: тяжелую дубинку, чей вид поверг ее в некоторую хандру. Это была не обычная бита. Оружия у Мисоры, как и вчера, не было. И, конечно, ни значка, ни наручников. Просто сбежать могло бы быть наилучшим выходом, только вот характер Мисоры ни за что не позволил бы ей убегать с поля боя. Ее позывным в ФБР была Резня Мисора. Само собой, определенная доля преувеличения в таком имени присутствовала, но все же давали его не от фонаря. Она снова прыгнула вперед, приземлившись на расставленные ноги лицом к лицу с нападавшим, выставив перед глазами правую ладонь и с низким центром тяжести, Мисора плавно покачивалась из стороны в сторону, готовая к драке.
Оценив ее позицию, он мгновение поколебался, а потом замахнулся на нее уже не блэкджеком, а дубиной. Мисора качнулась назад, пропуская ее, и совершила некое подобие колеса, нацелившись пяткой в висок нападавшего. Он снова уклонился, но бой был окончен. Мисора не собиралась отступать, однако ее оппонент не выглядел столь упрямым. Пока она принимала вертикальное положение, он развернулся и дал деру. В горячке Мисора было собралась преследовать его и даже двинулась следом, но быстро оставила идею. Она была практически уверена, что нападавший мужчина. Она была практически уверена, что могла уложить его в драке, но не в преследовании. Спринты не были ее сильной стороной, так что Мисора решила не расходовать силы на столь сомнительное занятие.
Вместо этого она пригладила волосы, достала телефон и набрала номер L. Гудки шли, но никто не отвечал. Величайший сыщик века был личностью занятой и, скорее всего, временами труднодоступной. К счастью, она не пострадала, так что отчет мог подождать. Наверное, лучшим выходом было бы как можно быстрее добраться до места. Нападение такого вида только увеличило подозрения Мисоры насчет Рюдзаки. Нельзя утверждать, что атаковавший был непременно связан с этим делом, им мог быть кто-нибудь, к убийствам совершенно непричастный, но знавший о ее связи с L, однако, учитывая время нападения, шансы на непричастность к нему Рюдзаки были крайне низки. Возможно, стоило проверить его самостоятельно, не оставляя все на L… исключительно ради собственной безопасности. Мисора решила позвонить Рэю, чтобы тот все потихоньку выяснил, но для начала она поспешно покинула переулок.
Как и ожидалось, Мисора Наоми не пошла за ним.
Он выскочил из переулка и прыгнул в заведенную легковушку, оставленную на главной улице. Быстро миновав несколько поворотов, он проверил зеркало заднего вида и припарковался на заранее выкупленном месте стоянки. Угнанный седан не приведет к нему, так что можно было оставить его прямо здесь. Обходя камеры видеонаблюдения, он на своих двоих покинул парковку, оставив маску, дубинку и блэкджек под сиденьем машины. Никаких отпечатков.
В план не входило причинять вред Мисоре Наоми, не сейчас. Просто тест, проверка ее способностей. Даже атакуя сзади, он не намеревался ранить ее или, тем более, убить.
Так что она не могла погибнуть.
Он знал, что она увернется.
Но даже если так, эта женщина впечатляла. Уклониться от удара, даже не поворачиваясь, и немедленно атаковать самой… он понимал, почему L выбрал ее на место пешки. У нее хватало и мозгов, и норова. Как и должно быть.
У нее было право.
Она достойна быть его противником.
Человек хрустнул шеей.
И двинулся вперед с головой, все еще вывернутой под странным углом.
Напавший на Мисору…
Главный герой дела о Лос-анджелесских Серийных Убийствах "ББ", Бейонд Бесдэй шагал вниз по улице, злобно ухмыляясь.
- А, Мисора. Опаздываете, - сказал Рюдзаки, не поворачиваясь, как раз в тот момент, как она вошла в квартиру Квортер Квин. – Пожалуйста, постарайтесь быть вовремя. Время деньги, а, следовательно, жизнь.
Эх…
Он был не на карачках. Когда Мисора вошла, он как раз исследовал верхний ящик комода. Но вряд ли подобные действия были лучшей альтернативой ползанию: ящик оказался наполнен нижним бельем тринадцатилетней жертвы. Рюдзаки просто позорил имя сыщика видом педофила, рассовывающего по карманам трусики. Не лучшее начало дня. Мисора планировала стравить пар от побоища на Рюдзаки, только вот он, даже не поворачиваясь, уже успел выдернуть из-под нее ковер. Если это было намеренно, она бы осталась под впечатлением, однако смотрелось непохоже. Куда более вероятной выглядела теория о том, что у него просто фетиш на детское белье.
Мисора еще раз вздохнула, оглядываясь. Вся квартира целиком была меньше спальни Брайдсмэйда. Одна разница в уровнях жизни практически отсекала возможности найти связь между первой и второй жертвами.
- Речь о матери-одиночке, верно? Которая сейчас переехала к родителям? Небогатой, очевидно…
- Да. Эти корпуса строились для студентов колледжа, и гостинки рассчитывались на одного, так что девочка с матерью привлекали определенное внимание. Я тут с утра поспрашивал немного и услышал кучу интересного. Хотя большинство из того уже есть в том досье, которое вы мне вчера показывали. На момент убийства матери не было в городе, а тело обнаружила соседка-студентка. Мать впервые увидела тело дочери только в морге.
В пол-уха слушая треп Рюдзаки, Мисора осмотрела дыры в местах, где были Вара Нинге. Из четырех стен гостинки стена с входной дверью осталась целой, но на каждой из трех прочих убийца оставил по кукле.
- Вас что-то беспокоит, Мисора?
- Да… вчера мы, - отозвалась она, подчеркнув "мы", - расшифровали сообщение преступника на месте первого убийства, но… Вара Нинге и запертые комнаты остаются загадкой.
- Угу, - согласился Рюдзаки, закрывая дверь и опускаясь на четвереньки.
Только вот в отличие от первой комнаты здесь жило два человека, и мебели было не так уж мало, она практически заполняла все жилое пространство. Ползать по такой квартире было бы затруднительно. Несмотря ни на что, Рюдзаки упрямо проделал ползком весь путь до противоположной стороны комнаты, хотя Мисоре очень хотелось, чтобы он сдался.
- Но, Мисора, я не думаю, что нам следует терять время на исследования проблемы запертой комнаты. Это не детектив и, если смотреть на вещи реалистичней, он мог просто воспользоваться копией ключа. Нет ключей, которые нельзя продублировать.
- Правдоподобно, но вы действительно думаете, что этот убийца станет размениваться на такие банальности? Во-первых, даже смысла в запертых комнатах не было. Но он запер. Что может быть очередной загадкой…
- Загадкой?
- Или какой-нибудь игрой.
- Да… да, может…
Мисора снова оглянулась на дверь, через которую вошла. Дизайн, конечно, отличался (вроде разницы между входной дверью гостинки и парадной дверью коттеджа), но конструкция и размеры в основном совпадали. Обыкновенный незатейливый замок. Вломиться внутрь проще простого, в отсутствие хозяев просверлив дверь и изнутри провернув защелку - американский комнатный замок запирается поворотом маленькой рукояти, однако ни в одной двери всех трех мест происшествия никаких отверстий обнаружено не было.
- Рюдзаки, что бы вы сделали? Если бы хотели запереть снаружи?
- Использовал ключ.
- Нет, я не о том… если вы потеряли ключ.
- Использовал второй.
- Я не о том… второго ключа у вас тоже нет.
- Тогда я бы и не запирал.
- М…
Ну не то, чтобы он был неправ.
Мисора шагнула вперед и подергала дверь.
- В детективах… запертыми комнаты обычно делают каким-то трюком, вроде нитки с иголкой или… в смысле, мы называем их запертыми комнатами, но комнаты сами-то по себе обычные, так что они никогда не бывают так уж изолированы и безопасны. Это вам не полки Брайдсмэйда, двери всегда имеют уйму щелей вдоль косяка. Струна туда пройдет без труда… протянуть под дверью небольшую бечевку, обвязать защелку и потянуть…
- Без толку. Просвет не такой большой, и угол блокирует всю силу. Можете попытаться, но слишком большая площадь веревки будет давить на саму дверь. Прежде чем вы наскучите замку, и он провернется, всю силу, приложенную к веревке, сожрет край двери, пытаясь открыть ее в вашу сторону.
- Угу… но такой элементарный замок просто не позволяет выдумать трюк сложнее. Двери детективных романов обычно орешки покрепче.
- Способов сделать комнату запертой множество. И мы не можем упускать из виду вероятность копии ключа. Сейчас более важным вопросом является почему он ее запер, Мисора. Нужды в этом не было, но он все же запер. Если он дал еще загадку, то для чего?
- Как игру. Ради прикола.
- Зачем?
Спроси еще что-нибудь из этого:
Зачем посылать кроссворд в ЛАОП, зачем прятать сообщение в книгах… и самое главное, чего ради убивать троих людей? Если у него были четкие мотивы, тогда какие? Даже если убийства бессистемны, что-то же должно было послужить причиной… L так сказал. Но они все еще понятия не имели, что связывало жертвы.
Мисора прислонилась к стене и достала из сумки стопку фотографий.
Снимки второй жертвы, убитой в этой комнате. Маленькая светловолосая девочка в очках, лежащая ничком. Если присмотреться, можно было различить вмятину от орудия убийства и выдавленные глаза. Глаза были повреждены уже посмертно, как и грудь Брайдсмэйда – издевательство над трупом. Никакой связи с причиной смерти. Она не могла вообразить, с чего бы ему уродовать глаза, однако от первой же попытки вообразить себе психологию человека, способного зверски выколоть глаза милой маленькой девочки, ее замутило. Даже будучи агентом, Мисора не была подвержена припадкам праведного гнева, однако существовали вещи, которые просто невозможно простить. То, что сделал убийца со второй жертвой, идеально подпадало под эту категорию.
- Ребенка убить… какой ужас.
- Убивать взрослых тоже ужас, Мисора. Убийства детей и взрослых одинаково ужасны, - сказал Рюдзаки спокойно, почти
Равнодушно.
- Рюдзаки…
- Я еще раз проверил, - перебил тот, поднимаясь, и потер ладони о джинсы. Он по крайней мере опасался, что может запачкать руки, ползая вот так. – Но не нашел ни копейки.
- Вы искали деньги?
Форточник.
Причем потрясающе наглый.
- Не, просто на всякий случай. Был вариант, что убийца охотится за наживой, но в этом случае малообеспеченная вторая жертва сильно выделяется на фоне первой и третьей. Были шансы на то, что они что-то зашхерили, но, видимо, нет. Давайте сделаем перерыв. Хотите кофе, Мисора?
- Э… конечно.
- Один момент, - отозвался Рюдзаки, направляясь на кухню. Мисора было подумала, что он снова притащит из холодильника банку джема, но одернула себя, заключив, что это ее не интересует, и присела за стол. Она как-то пропустила подходящий момент, чтобы рассказать Рюдзаки о нападении. Ну и ладно. Теперь она могла и дальше не упоминать о нем и посмотреть, как он отреагирует. Не было доказательств того, что нападавший как-то связан с Рюдзаки, но молчание на эту тему может помочь захватить его врасплох.
- А вот и мы.
Рюдзаки вернулся, притащив поднос с двумя кружками кофе. Одну он опустил перед ней, вторую поставил на другой стороне стола, придвинул стул и принял то же странное сидячее положение, что и вчера: подтянув колени к груди. Даже если не принимать во внимание совершенное несоответствие позы принятым в культурном обществе нормам поведения, просто сидеть в таком положении должно быть крайне сложно, нет? С этими мыслями Мисора глотнула кофе.
- Бха! – закашлялась она, отплевываясь. – Кха… хе… эээрррх…
- Что-то не так, Мисора? – невинно спросил Рюдзаки, отпивая из своей кружки. – Если что-то попало вам в рот, никогда не стоит вот так его выплевывать. Опять же, подобное поведение совершенно не подходит к вашему имиджу. Вы довольно красивы, стоит попытаться и подавать себя соответственно.
- У-убийственно сладко… отрава!
- Это не яд. Сахар.
- Уээ…
Так вот ты какой, убийца?
Мисора опустила глаза на содержимое кружки… которое было больше пастой, чем жидкостью. Скорее не кофе с сахаром, а сахар, смоченный кофе, вязкая тягучая масса загадочно поблескивала в глубине посуды. Пока ее внимание было отвлечено позой Рюдзаки, она позволила этой пакости коснуться своих губ…
- Как грязи напилась.
- Но грязь не такая сладкая.
- Сладкая Грязь…
Звучит, как название авангардистского холста. Теперь адское ощущение набитого песком рта так просто не исчезнет. Напротив нее счастливый Рюдзаки прихлебывал… посасывал из своей кружки. Очевидно, порция Мисоры была не плодом злого умысла, но именно такая консистенция отвечала его понятиям об идеальном составе нормального кофе.
- Уф… кофе всегда меня бодрит, - объявил Рюдзаки, приканчивая кружку с по меньшей мере двумястами граммами чистого сахара. – Теперь к делу.
Мисора не прочь была сейчас встать и пойти хорошенько вычистить ротовую полость, но постаралась держать себя в руках.
- Выкладывайте, - выдавила она.
- Насчет отсутствующего звена.
- Вы что-то выяснили?
- Видимо, цель убийцы определенно не деньги… но прошлой ночью, когда я вас покинул, я заметил кое-что интересное. Связь между жертвами, которую пока вроде никто не поднимал.
- Какую?
- Их инициалы, Мисора. У всех трех жертв довольно примечательные инициалы. Белив Брайдсмэйд, Квортер Квин, Бэкьярд Боттомслэш. Латиницей В. В., Q. Q. и В. В.. И имя, и фамилия начинаются с одной буквы… что такое, Мисора?
- Ничего…
И это все? Разочарование так отчетливо проступило на ее лице, что даже заставило Рюдзаки заткнуться, но было бесполезно и пытаться его скрыть. Что за бессмысленная потеря времени. Мисора заметила это, едва взглянув на имена. Можно было обойтись и без разжевываний.
- Рюдзаки… вы знаете, сколько в мире людей с аллитерационными инициалами? А в Лос-Анджелесе? В английском алфавите всего двадцать шесть букв, что даже при самых приблизительных подсчетах из двадцати шести дает одного с именем или фамилией на энную букву. Разве это связь?
- Да? А я думал, я вышел на что-то, - уныло протянул Рюдзаки. Трудно было сказать, насколько реакция была естественной.
Он надулся, что в его исполнении смотрелось совершенно не кавайно.
Потрясающе ужасная манера себя вести.
- В смысле, вы и сами Рюдзаки Рю. Р. Р.
- О! А я забыл.
"Смысла - ноль".
С самого начала не стоило от него чего-то ожидать. Весь тот вчерашний бред о манипулировании, подсказках не мог быть ничем, кроме паранойи.
Р. Р.?
- Мисора.
- А? Чего?
- Поскольку моя идея провалилась, может у вас есть хорошие?
- По правде говоря, нет. Тут мы в одной лодке… не могу придумать ничего лучше, чем начать поиски второго сообщения. Такое чувство, что я пляшу под его дудку, что меня до чертиков выводит, но…
- Ну тогда давайте попляшем. Играть в чужую игру, пока хозяин не расслабится и не даст промаха – хорошая стратегия. Итак, Мисора, если тут есть сообщение… тогда где?
- Ну, у нас есть догадки о его содержании. Предположительно это или имя Бэкьярд Боттомслэш или ее адрес. Кроссворд привел одному, книжная полка к другому, так что…
- Да, согласен.
- Но вот где оно спрятано, я ума не приложу. Если бы мы могли нащупать какую-то систему, это бы помогло, но…
Что-то, что должно быть здесь, но отсутствует.
Рюдзаки так это описал.
В отношении тела и книг.
Что-то вроде этого? Что-то, что должно быть здесь, но отсутствовало? Что-то, что должно быть здесь, но отсутствует начинало звучать, как риторическая лента Мебиуса.
- Так, - вклинился Рюдзаки в ее размышления. – Если то, что мы ищем, и так должно навести нас на третью жертву, возможно, будет более эффективно просто перейти к третьему месту? В конце концов, наша цель – предотвратить четвертое убийство в качестве раскрытия дела.
- Угу.
Это она упомянула о возможности четвертого… но реакция Рюдзаки позволяла предположить, что и он такого опасался, что и погружало ее в пучину сомнений прямо сейчас.
- Третье убийство уже произошло, и с этим ничего не поделаешь, но есть шансы остановить четвертое. Чем пытаться найти то, что мы уже и так знаем, будет намного более критично искать сообщение, которое приведет нас к следующей жертве.
- Пассивно нюхать и нюхать… как будто мы у него на поводке. Я к тому, что мы можем пропустить важную деталь относительно его личности, если оставим эту комнату. Даже если прямых улик не окажется, мы можем поймать нить или ощущение, которое поможет в будущем. Соглашусь, что новое убийство важно предотвратить, но если зациклиться на этом, мы потеряем шансы перехватить контроль, перейти к активным действиям.
- Не беспокойтесь. Я сверху.
- В смысле?
- Я актив, сверху, - пояснил Рюдзаки. – В жизни ни разу не был на подчинении. Одна из немногих вещей, которыми могу похвастать. Я даже светофору никогда не подчинялся.
- А стоило бы.
- Никогда.
Непробиваемо.
- Предотвращение убийства должно привести нас прямо к вычислению и поимке преступника. Именно этого в первую очередь хотят мои клиенты. Но я понимаю вашу мысль, Мисора. Я уже прочесал комнату, так что пока этим занимаетесь вы, я поразмыслю над третьей. Вы не против, если я еще разок взгляну на вчерашние материалы?
- Работа в разных направлениях? Я за…
Она в любом случае не намеревалась когда-нибудь с ним сотрудничать.
Мисора вытащила из сумки папку и, убедившись, что в ней именно полицейские отчеты, через стол протянула Рюдзаки.
- А это… фотографии с места.
- Спасибо.
- Но как я и говорила, новостей пока не было. Содержимое то же, что и вчера.
- Да, знаю. Но я хочу кое-что перепроверить… страшный снимок, правда? – сказал он, опуская одно фото на стол, чтобы Мисора могла увидеть. Фото тела Бэкьярд Боттомслэш. Мисора через многое прошла за годы работы в ФБР, но эта фотография каждый раз заставляла ее холодеть. Рядом с ним выколотые глазные яблоки и царапины на груди были просто ничем.
Тело лежало на спине, а левая рука и правая нога были отрезаны под корень.
Все место происшествия заливала кровь.
- Ногу нашли в ванной, но насчет руки догадок все еще нет. Очевидно, убийца забрал ее с собой. Но зачем?
- Опять этот вопрос? Рюдзаки, разве это не еще один пример того, что должно быть там, но уже не на месте? В данном случае левая рука жертвы.
- Убийце приспичило отрезать левую руку… но правую ногу он не взял. Просто бросил в ванной. Что это значит?
- Мы и так идем туда после обеда… но я бы хотела сперва несколько часов поработать здесь.
- Ладно. Ах да, в кабинете был фотоальбом жертвы, Мисора. Возможно, стоит проверить. Вы сможете выяснить что-нибудь о ее друзьях или ней самой.
- О`кей, посмотрю.
Рюдзаки вернулся к досье, а Мисора поднялась и совершила прямой марш-бросок до санузла и раковины в нем. Невозможно было и дальше выносить мелкие крупинки уже даже не растворяющегося в слюне сахара. Она быстро прополоскала рот, но одного раза было явно недостаточно, так что процедуру пришлось повторить. И еще раз.
Она подумала снова попробовать связаться с L. Раньше он не ответил, но… нет, сегодня повод был, но в такой крошечной квартире от Рюдзаки никуда не деться. Даже если звонить из ванной, ему и вставать не придется, чтобы впитать каждое слово. Нужно было немедленно сообщить L о нападении… или ему не было до этого дела?
Мисора подняла голову и встретилась глазами со своим отражением.
Мисора Наоми.
Это она.
Это ясно.
Каждому знакомо то ощущение, когда смотришь на слово так долго, что начинаешь сомневаться, правильно ли оно написано. Так же можно и сомневаться в ком-то, размышлять, как долго он все еще может оставаться собой. Была ли она все еще собой?
Почему это и было так важно.
Почему она и изучала собственное отражение, ища подтверждений этому снова и снова.
"А L так делает?" – неожиданно подумала она. Величайший детектив столетия, который никогда не показывал своего лица, персона инкогнита. Сколько народу могло сказать наверняка, что L это L? Такие вообще были? Мисора Наоми не могла знать, но она все же спрашивала себя, знал ли L, глядя в зеркало, кто смотрел на него оттуда.
"Зеркало… зеркало?"
Хмм.
Она что-то нащупала.
Зеркало… правое и левое в отражении меняются местами… отраженный свет… свет, отражающийся от гладкой поверхности… стекло, нитрат серебра… серебро? Нет, не материал имеет значение, только качество… качество… отражения света… нет, перемена правого и левого… в противостоянии?
"Противостояние… противостоящее… перевернутое!"
Мисора вывалилась из ванной прямо к столу. Удивленный Рюдзаки широко открытыми глазами посмотрел на нее поверх файла.
- Что случилось?
- Фото!
- Ээ?
- Фотографию!
- А, вы про фото с третьего места преступления? – уточнил Рюдзаки, снова выкладывая снимок расчлененного тела на стол. Мисора нашарила в сумке еще пару фотографий и разместила их рядом. Снимки мест первого и третьего убийств. Жертв. Запечатлевшие их в том состоянии, в котором они были обнаружены.
- Видите что-нибудь, Рюдзаки?
- Что?
- Вам в этих фотографиях ничего не кажется неестественным?
- Они все мертвы?
- Быть мертвым не неестественно.
- Глубокая мысль.
- Посерьезней. Смотрите, тела в разном положении. Белив Брайдсмэйд на спине, Квортер Квин на животе, Бэкьярд Боттомслэш тоже на спине.
- А, вы увидели систему? И связываете это с чередованием промежутков между убийствами, девять-четыре-девять? Согласно этому, следующая жертва будет завтра лежать ничком?
- Нет, не совсем. В смысле, это может оказаться правдой, но… я думала о другом. Проще говоря, сам факт того, что тело Квортер Квин было оставлено перевернутым, уже неестествен.
Реакция Рюдзаки оказалась не то чтобы удовлетворительной. По крайней мере, он так не выглядел. Возможно, мысль Мисоры еще не дошла. Она только что наткнулась на идею и, переполненная возбуждением, просто говорила, не заботясь обдумывать свои слова… что было нетрудно понять.
- Дайте мне поразмыслить минуту, - произнесла Мисора, опускаясь на стул рядом с ним.
- Мисора, для процесса мышления я рекомендую это положение.
"Это положение?"
Когда колени вот так напротив грудины? В самом деле, рекомендует?
- Серьезно. Это повышает дедуктивные способности на сорок процентов. Вы должны попробовать.
- Нет, я… эм… ладно, попробую.
Он не заставлял ее ползать, так что попытка не пытка. Может, это помогло бы немного успокоить разбушевавшееся вдохновение.
Она осторожно подняла ступни на край стула.
- Мнэ…
И сильно пожалела.
А самым печальным было осознание того, что все ее идеи моментально разлеглись по полочкам.
- Ну, Мисора? Вы клоните к тому, что лежащая ничком Квортер Квин это послание убийцы? Наводящее на третью жертву…
- Нет, не послание. Это отсутствующее звено, Рюдзаки. В продолжение того, что вы говорили об их инициалах…
Странные двое, странно сидящие, объясняют странные дедуктивные моменты – сцена повышенной странности, как опасалась Мисора. Но как бы то ни было, она принялась двигать снимки, чувствуя, что давно упустила свой шанс вернуть ноги на пол. И оставаться в этой позе было намного проще, чем казалось.
- Инициалы жертв: B. B., Q. Q., B. B.. Имени и фамилии, начинающихся с одной буквы, еще недостаточно, чтобы объявлять это отсутствующим звеном, но… у первой и третьей жертвы они одинаковы. В. В.. Если бы инициалы второй были В. В. Вместо Q. Q., это бы уже таковым было, верно? Элементарное умножение говорит, что двадцать шестью двадцать шесть дает одного из шестисот семидесяти шести человек. Если двигаться от инициалов на одну букву, все возможные варианты сведутся именно к этим цифрам… а принимая во внимание, как редки имена на "В", они еще сокращаются.
- Интересная теория. Но, Мисора, имя второй жертвы все же Квортер Квин, и ее инициалы все же Q. Q.. Вы утверждаете, что она была убита по ошибке? Что убийца нацеливался на В. В., но ошибочно убил Q. Q.?
- Что вы несете? Сообщение в первом доме ясно сказало: Квортер Квин. Никакой ошибки.
- А, точно. Я забыл.
Ах неужто? Больно фальшивой получилась фраза… но если она станет прикапываться к каждой реакции Рюдзаки, они ни к чему не придут.
- Девять, четыре, девять. В. В., Q. Q., В. В.. Спина, живот, спина. Конечно, можно расценить это и как чередование, как вы предположили, и я не отрицаю идеи, но… его педантичность… Чередование не подходит его типу личности. Люди такого типа обычно действуют более последовательно…
- А методы убийства: удушение, черепно-мозговая травма, удар ножом… ведь никакого сходства.
- Кроме того, что они совершенно различны. Он каждый раз старательно пробует что-то новое. Но чередование и подбор нового не одно и то же. Вот почему, Рюдзаки, минуту назад меня стукнуло. Глядя в зеркало, я поняла, что "В" и "Q" одной формы.
- "В" и "Q"? Совершенно разной!
- Заглавные да. А что строчные? – подхватила Мисора, кончиком пальца выводя буквы по крышке стола. "b" и "q". Снова и снова. b и q. b и q. b и q.
- Видите? Точно та же, просто вверх ногами.
- Поэтому она лицом вниз?
- Точно, - кивнула Мисора. – приблизительный подсчет дает одного из шестисот семидесяти шести человека с инициалами Б. Б., и если мы возьмем это за отсутствующее звено, тогда у убийцы был просто геморрой с поиском жертв. Найти одного еще довольно несложно, но двух, трех, даже четырех… более чем. У него не оставалось выбора, кроме использования Q. Q. вместо нужного.
- Я согласен со всем кроме последнего. Я не верю, что найти кого-то с инициалами Q. Q. легче, чем с инициалами В. В.. Даже если бы и так, мне кажется, что это скорее может быть еще одной задачкой для следователей. Если бы они все с самого начала были В. В., отсутствующее звено не пришлось бы даже искать – слишком явно. Но это только предположение. Не более, чем тридцатипроцентная вероятность.
"Тридцать процентов"…
Неудовлетворительно мало.
Будь это экзаменом, они бы провалились.
- Почему?
- Согласно вашей теории, ваши заключения объясняют, почему Квортер Квин лежала лицом вниз и только. Пункт о положении тела привел вас к теории переворота, b и q… но в прогрессии она не сработает логически, Мисора.
- Почему?
- Строчные буквы, - сказал Рюдзаки. – Инициалы всегда заглавными.
- А…
Верно.
Инициалы никогда не пишутся маленькими. Каждый раз прописными. Квортер Квин всегда была Q. Q. и никогда q. q.. Также как и В. В., которые никогда не были b. b..
- Мне казалось, я нащупала, - пробурчала Мисора, уткнувшись носом в колени.
Так близко… хотя даже вывод о психологическом портрете убийцы как о не приемлющем чередования был более чем притянут. Но связь между b и q манила такой значимостью…
- Ну ладно вам, Мисора. Не расстраивайтесь так.
Эх…
- Если честно, я рад, что ваша версия провалилась. Если Квортер Квин была убита только ради замены… то причина вроде этой ужасна для смерти ребенка ее лет.
- Угу… если только так…
Ммм?
Мисора неожиданно сдвинула брови. Только что Рюдзаки настаивал, что нет разницы между убийством ребенка и взрослого, что его беспокоит только мотив? Причина вроде этой… это имело какое-нибудь значение? Ребенка ее лет…
Ребенка? Ребенка?
Маленькой девочки?
- Нет, Рюдзаки. Здесь строчные буквы прекрасно подходят, - сказала Мисора. Голос ее дрогнул.
От ярости.
- Поэтому он и выбрал ребенка.
Тринадцатилетнего ребенка.
Ее инициалы.
Заглавные, строчные.
- Она ребенок, поэтому маленькие буквы. И она лицом вниз, поэтому вверх ногами!
Позже она поймет, что именно Рюдзаки в порыве энтузиазма вытащил одинаковые инициалы, что именно он напоил ее чудовищно сладким кофе, отправив ее в ванную, где зеркало послужило катализатором вдохновения, необходимого, чтобы вывести вещи на чистую воду.
Но как бы то ни было… Дело Лос-анджелесских Серийных Убийств "ББ".
Недостающее звено было найдено. Та самая краеугольная деталь, которая спустя годы даст название происходившим тогда событиям.
Хемуль
Another note. Глава вторая.
Рюдзаки
В кругу частных сыщиков L не жаловали. Завистники называли его раком-отшельником или компьютерной легавой, но ни одно из прозвищ не соответствовало истине. По крайней мере, полностью. Мисора Наоми тоже склонялась к мысли о нем, как о "детективе в кресле", но на деле L был совершенно противоположной, очень активной и агрессивной личностью. Несмотря на то, что социальная жизнь не представляла для него никакого интереса, он был не из тех сыщиков, которые запираются в темной комнате, опускают шторы и отказываются выходить. Сейчас ни для кого не секрет, что трое величайших послевоенных сыщиков – L, Эральд Коил и Денёв – были одним человеком. Конечно, кто бы ни читал мои записи, он должен это знать… хотя он может пребывать в неведении, что L развязал войну с настоящими Эральдом Коилом и Денёвом, и одержал победу. Захватив в качестве трофеев их имена. Детали той войны детективов я оставлю для другого случая, но кроме названных имен L оперировал и множеством иных псевдонимов. Я понятия не имею, сколькими, но число было по меньшей мере трехзначным. Причем многие из них действительно вращались в толпе. Как, должно быть, знает читатель, он предстал перед Кирой под именем Рюдзаки или Рюуги Хидеки. Конечно, Мисора Наоми не могла этого знать, но, по-моему, имя L было для него просто одним из многих. Он никогда не был связан с этой личностью. Он никогда не думал о себе, как об L, это был просто известнейший и влиятельнейший из его псевдонимов. Это имя имело применения, но таинственности ему недоставало. У L было настоящее имя, которого никто не знал и не узнает никогда, но то имя, известное ему одному, никогда не служило его идентификатором. Я иногда думаю, знал ли сам L, какое имя было записано в Тетрадь Смерти, какое имя его убило.
Если бы я знал.
Но вернемся к делу о Лос-анджелесских Серийных Убийствах "ББ".
- Рюдзаки, - уточнила Мисора, разглядывая полученную черную визитку, даже не пытаясь скрыть подозрительность. – Рюдзаки Рю, верно?
- Да. Рюдзаки Рю, - повторил человек все так же невозмутимо. Он грыз ноготь большого пальца, тараща на нее огромные глаза.
Они переместились из спальни в гостиную Белива Брайдсмэйда и сейчас сидели друг напротив друга на дорогих диванах. Рюдзаки, сев, поджал колени к груди и обхватил их руками. Мисоре эта поза показалась детской, но, поскольку Рюдзаки уже был далеко не маленьким, в его исполнении она смотрелась жутковато. Мисора ничего не отпустила по этому поводу только потому, что сама уже немного слишком выросла. Чтобы избежать неловкой паузы, Мисора снова опустила глаза на карточку: "Рюдзаки Рю, детектив".
- Если верить визитке, вы детектив?
- Да, так есть.
- В смысле… частный детектив?
- Нет, это определение верно не полностью. Мне кажется, слово "частный" отдает нездоровым эгоизмом… можно сказать, что я нечастный детектив, просто представитель вида.
- Ясно…
Иными словами, лицензии у него не было.
Если бы у нее была ручка, Мисора бы надписала визитку: "дебил", - но никаких письменных принадлежностей в пределах досягаемости, к сожалению, не оказалось, так что она просто отложила ее на стол подальше от себя, как нечистую.
- Итак, Рюдзаки… позвольте мне снова спросить, что конкретно вы там делали?
- То же, что и вы. Расследовал, - ответил тот, ни на йоту не меняя тона.
Его глаза в черных пятнах теней никогда не моргали. Довольно неуютно.
- Меня наняли родители владельца дома, мистера Брайдсмэйда, и в данный момент я веду расследование убийств. Мне показалось, вы здесь примерно по тому же делу, Мисора.
К этому моменту Мисоре уже было все равно, кто Рюдзаки такой, частный детектив или нечастный, ей от него ничего не нужно. Единственной загвоздкой оставался вопрос, сколько он успел подслушать из-под кровати… что в худшем случае могло угробить ее будущую карьеру. Если какая-нибудь информация о загадочном L будет предана гласности из-за нее, Мисоре придется сделать гораздо, гораздо больше, чем просто поджать хвост. Она между делом прощупала предмет, но тип заявил, слышно из-под кровати было плохо, и он не смог ничего разобрать, однако что-то ей не особо в это верилось.
- Да… я тоже детектив, - сказала Мисора, не видя иного выхода. Если бы не увольнение, можно было бы назваться агентом ФБР, но, поскольку все сошлось так, как сошлось, рисковать не стоило. Что если он попросит ее значок? Нет, безопасней солгать: в конце концов, оставалась стойкая вероятность того, что он тоже врет. Так что виноватой она себя не чувствовала ни грамма.
- Я не могу сказать вам, на кого работаю, но меня просили провести секретное расследование. Выяснить, кто убил Белива Брайдсмэйда, Квортер Квин и Бэкьярд Боттомслэш…
- Правда? Тогда можно объединиться! – немедленно предложил Рюдзаки.
Наглость такого уровня даже как-то в тонус приводила.
- Так вот, Рюдзаки. Нашли вы под кроватью что-нибудь полезное? Я думаю, вы искали что-то, оброненное убийцей, но…
- Не, ничего подобного. Я услышал, как кто-то вошел в дом, и решил спрятаться и отследить ситуацию. Вскоре стало ясно, что вы персонаж не опасный, так что я вылез.
- Персонаж не опасный?
- Ну да. Например, сам убийца, вернувшийся что-то забрать. Какая была бы удача! Но, видимо, мои надежды оказались напрасны.
Врет.
Она просто чуяла ложь.
Теперь Мисора практически на все сто убедилась, что он залез под кровать, чтобы послушать ее разговор с L. В любой другой ситуации это могло бы быть просто паранойей, но этот Рюдзаки явно тот еще фрукт.
Не было в нем ничего, что не было бы подозрительно.
- Ну, мне, по крайней мере, посчастливилось встретить вас вместо маньяка, так что в конечном счете я не прогорел. Это не роман и не комиксы, так что нет резона товарищам-детективам друг друга избегать. Что скажете, Мисора? Согласитесь на обмен информацией?
- Нет. Спасибо за предложение, но я должна отказаться. Хранение секретов входит в мои обязанности, - ответила Мисора. L предоставил ей все, что удалось собрать по делу, непохоже было, что она не сможет прожить без информации всяких нечастных дилетантов. И она, разумеется, делиться с ними не собиралась. – Уверена, у вас тоже есть свои секреты.
- Нету.
- Конечно есть. Вы же детектив.
- А? Тогда есть.
Гибко.
Нашему подлецу все к лицу.
- Но мне казалось, расследование этого дела должно стать исключением… очень хорошо, Мисора. Как насчет такого: я делюсь с вами всем, что знаю, в обмен на просто так.
- Э..? Эм, я, вероятно, не смогу…
- Пожалста. По большому счету без разницы, кто раскроет дело – вы или я. Мои заказчики хотят видеть его раскрытым и точка. Если ваш ум острее моего, тогда все вам рассказать может быть более эффективно.
Все это, конечно, очень мило, но вряд ли он действительно так думал, так что подозрения Мисоры отточились до крайности. Чего он добивается? Всего несколько минут назад он наскоро стряпал лапшу о том, что она может оказаться возвратившимся преступником, однако эта версия, видимо, подходила самому залезшему под кровать парню куда лучше, чем ей.
- Вы можете решить, давать или нет информацию взамен. Итак, для начала вот это, - сказал Рюдзаки, вытаскивая из кармана джинсов сложенный листок. Он протянул его Мисоре, не потрудившись развернуть. Мисора приняла его и, конечно, сама развернула… кроссворд. Сетка и вопросы мелким шрифтом. Мисора догадывалась, что это был за кроссворд.
- Это…
- А? Вы знали?
- Нет… не конкретно, - запнулась она, не уверенная, как реагировать. Было очевидно, что именно такой кроссворд пришел в ЛАОП двадцать второго июля, но L сказал, что оригинал выбросили. Значит, это копия? Как этот парень… каким образом Рюдзаки мог шастать с ним в кармане? Пока Мисора лихорадочно соображала, Рюдзаки оценивающе разглядывал ее. Как бы изучая ее способности по реакции…
- Позвольте объяснить. В прошлом месяце, двадцать второго июля, неизвестный отправил этот кроссворд в Лос-анджелесское отделение полиции. Никто не смог разгадать его, но если бы разгадал, получил бы адрес этого дома. Это, предположительно, было чем-то вроде предупреждения от убийцы для полиции и общества. Объявление войны, можно сказать.
- Ясно. И все таки…
Несмотря на все сказанное L, Мисора все же до поры не расценивала кроссворды, как что-то серьезное, но теперь, своими глазами увидев задания, она осознала всю их сложность. Ключи выглядели так безнадежно, что большинство сдалось бы и не пытаясь ответить хотя бы на один. Но парень напротив сам заполнил всю сетку?
- Вы уверены, что ответ – этот адрес?
- Да. Можете оставить его и решить заново на досуге, если сомневаетесь во мне. Как бы то ни было, преступники, шлющие предупреждения, как правило, просто ищут внимания. И Вара Нинге, и запертые комнаты подходят под этот портрет. Так что есть хорошие шансы на новые сообщения… или чего-нибудь вроде них, оставленные на местах происшествия. Вы согласны, Мисора?
Те же выводы, что у L.
Да кто он такой?
Если бы он начал пересказывать заключения L и только, она бы просто расценила их, как подслушанные, но у него была копия кроссворда, который мог расколоть только кто-то вроде L… вопрос о личности Рюдзаки снова встал ребром.
- Извините, - сказал тот, опуская босые ноги на пол и, все так же сгорбившись, направляясь в сторону кухни, как бы ускользая, чтобы дать Мисоре собраться. Он деловито открыл холодильник и по-хозяйски извлек банку. Оставив дверцу открытой, Рюдзаки вернулся и снова сложился на софе. Банка оказалась банкой клубничного джема.
- Что за джем?
- А это мой. Я принес с собой и поставил туда, чтоб остыл. Пора бы подкрепиться.
- Подкрепиться?
В холодильнике погибшего две недели назад человека и не могло быть никакой еды, но подкрепиться? Мисора и сама любила джем, но она нигде не видела ни кусочка хлеба. И как только эта мысль пронеслась у нее в голове, Рюдзаки лязгнул крышкой, сунул руку внутрь, зачерпнул немного джема и принялся слизывать его с пальцев.
Мисора вытаращилась на него.
Лишившись дара речи.
- Ммм? В чем дело. Мисора?
- У в-вас странные манеры.
- Правда? Я так не думаю.
Рюдзаки отправил в рот следующую пригоршню.
- Когда я начинаю думать, мне всегда хочется сладкого. Если я хочу хорошо работать, джем просто необходим. Сахар полезен для мозга.
- Хф...
Мисора придерживалась мнения, что его мозги скорее нуждались во внимании специалиста, а не в сахаре, однако прямо сейчас у нее не хватило наглости это озвучить. Жестами он напоминал Винни-Пуха, но Рюдзаки не был ни желтым, ни милым, и вообще больше походил на оглоблю с запущенным сколиозом, чем на веселого мишку. Поглотив четыре пригоршни джема, он поднес банку к губам, наподобие кружки, и с хлюпом допил остатки. За какие-то секунды весь джем перекочевал в его желудок.
- Прошу прощения за задержку.
- А… нет, ничего страшного.
- У меня есть еще в холодильнике, хотите?
- Н-нет, спасибо…
Это не обед, а каторга. Она бы скорее умерла с голоду, чем своим согласием продлила его. Каждый фибр ее души выл об отторжении Рюдзаки. Полном. Собственное умение фальшиво улыбаться никогда не внушало Мисоре уверенности, однако улыбка, отправленная сейчас в его сторону, была потрясающе убедительна.
Люди могут улыбаться даже когда напуганы.
- Окей, - Рюдзаки, облизывая пальцы, будто не замечал ее реакции. – Ну, Мисора, пойдемте.
- Куда пойдемте? – выдавила Мисора, отчаянно подыскивая способ отказаться, если он удумает пожать ей руку.
- Как это куда, - сказал Рюдзаки. – Продолжать расследование.
На данный момент Мисора все еще могла контролировать свои действия. Она бы просто вышвырнула придурка из дома Брайдсмэйда, и это, могу сказать, стало бы наиболее эмоциональной из всех реакций на его компанию, однако, несмотря на очень, очень сильное стремление проявить эмоциональную реакцию, Мисора взяла себя в руки и великодушно позволила ему остаться. Более всего потому, что отпускать человека, подслушавшего разговор с L, было недопустимым риском, а ведь к тому добавлялась еще его подозрительность, типаж, зловещий в принципе, и прессовал все это кроссворд. Необходимо было приглядывать за ним, пока на предмет его личности не появится догадок получше. Разумеется, кто-нибудь, более сведущий в ситуации, кто-нибудь вроде меня может легко сказать, на что надеялся Рюдзаки, чего он добивался, но ожидать того же от Мисоры Наоми было бы слишком. В конце концов, спустя несколько лет после дела о Лос-анджелесских Серийных Убийствах "ББ", когда она была убита Кирой, Мисора все еще была убеждена, что никогда не встречалась с L лично, что только получала команды электронного голоса. Все, конечно, зависит от ваших взглядов, но миру могла бы быть оказана большая услуга. Если бы Кира знал, насколько прочно Мисора связана с L, он ни за что не убил бы ее так быстро. Жизнь L была бы продлена всего на несколько лет, но спасибо Мисоре и на этом… р-р, лучше не думать.
К делу.
Любой, читавший о приключениях Шерлока Холмса, припомнит яркие описания великого сыщика, нарезающего круги по комнате и разглядывающего вещи сквозь лупу. Эта картинка прочно ассоциируется со старыми детективными романами, однако сегодня подобного поведения в среде сыщиков не увидишь. И словосочетание "детективный роман" уже практически вышло из употребления, такие новеллы называют мистическими детективами или триллерами. Никому не нужен сыщик, действительно оперирующий дедуктивными методами, куда более эффектно, если он просто выплывает на правду. Процесс дедукции требует больших усилий, а настоящий гений, как известно, в усилиях не нуждается. Со знаменитыми японскими комиксами для мальчиков та же история. Герои самых популярных сериалов всегда наделены сверхспособностями.
Так что, когда они вошли в спальню, а Рюдзаки рухнул на четвереньки и принялся рассекать по всей комнате (без увеличительного стекла, разумеется), Мисора была просто потрясена. Видимо, прятки под кроватью – не единственная причина поползать на четырех костях. Он выглядел настолько привыкшим к такому положению в пространстве, что, казалось, вот-вот заползет на стену и даст пару виражей по потолку.
- Чего вы ждете, Мисора? Присоединяйтесь!
Мисора так быстро замотала головой, что в глазах поплыло.
Ее женская гордость этого не допускала. Нет, человеческая. Присоединиться к нему значило навеки лишиться чего-то невообразимо важного.
- М-м? Стыд и срам, - донеслось от Рюдзаки, никогда, очевидно, не придававшего значения ничему из упомянутого. Он печально покачал головой и продолжил свои изыскания.
- Н-но Рюдзаки… я не думаю, что здесь можно что-то еще обнаружить. То есть, полиция уже довольно тщательно все обследовала…
- Но она проглядела кроссворд. Я совсем не удивлюсь, если она проглядела еще что-нибудь.
- Ну, с этой стороны… но этого слишком мало для работы. Хотелось бы иметь хоть какую-то подсказку, что именно искать. Комната слишком мала, просто кружить по ней толку нет. А дом слишком большой.
- Подсказку? – Рюдзаки завис посреди шага. Он медленно прикусил ноготь большого пальца, так осторожно, что жест даже показался признаком напряжения ума. Однако сам по себе он был настолько детским, что с тем же успехом делал из него совершенного идиота. Мисора все не могла решить, какое впечатление сильнее. – Что думаете, Мисора? Когда вы вошли, о чем подумали? Какие-нибудь идеи?
- Ну… да, но…
Были раны на груди жертвы. Она не была уверена, что стоит рассказывать о них Рюдзаки. Но ведь и другого пути действительно не оставалось… или дело, или Рюдзаки. Возможно, стоило бы проверить его по его же принципу, как когда он наблюдал ее реакцию на кроссворд. Если она правильно разыграет карты, получится точно выяснить, что он наподслушивал под кроватью.
- Ладно. Рюдзаки, больше в благодарность за давешнее, чем в рамках обмена информацией… взгляните на эту фотографию.
- Фотогра-афию? – с ненатуральным удивлением повторил тот. Можно было подумать, в жизни не слышал слова. Он двинулся к Мисоре… все еще на четырех костях и не беспокоясь о развороте.
Наконец, Рюдзаки все-таки изволил развернуться прямо перед ней. У детей такое без предупреждения обычно вызывает приступ рева..
- Снимок жертвы, - уточнила Мисора, протягивая ему крупный план.
Рюдзаки взял фото, важно кивая. Или устраивая сцену из важного кивания. Так что из реакции на проверку реакции она не смогла вывести решительно ничего.
- Хорошая работа, Мисора!
- Да?
- В новостях не упоминали про эти раны, что значит, что фотография из полицейских отчетов. Прямо удивительно, куда вы можете запустить руки. Вы точно не обычный детектив.
- …А как вы достали кроссворд, Рюдзаки?
- Хранение секретов – мой долг.
Атака была отбита играючи. Девушка мимоходом пожалела, что тогда не позволила ему продолжать утверждать, что у него нет секретов, не проучила его, не отходя от кассы.
Хотя и подозревала, что в конечном счете это бы роли не сыграло.
- А я не буду спрашивать, как вы достали фотографию, Мисора. Но какое это имеет отношение к вашей идее?
- Да, ну… Я подумала, что сообщение может быть оставлено на том, чего больше нет в комнате, но было на момент убийства. И самое очевидное, что было здесь, но пропало…
- Это жилец, Белив Брайдсмэйд. Умно.
- Если посмотреть на снимок под правильным углом… вам эти раны не кажутся похожими на буквы? Я думала, они и могут быть чем-то вроде…
- О? – проронил Рюдзаки, выдерживая идеальное положение снимка и дергая головой вокруг него. У него в шее кости были вообще? Гуттаперчевый мальчик. Мисора поборола желание отвести глаза. – Нет, не буквы…
- Нет? Должно быть, слишком всматривалась.
- Нет-нет, Мисора, я не отрицаю идею в целом, только часть. Это не буквы, а римские цифры.
А.
Точно, римские цифры. Которые она каждый день видела на часах и прочем. V и I, разумеется, и C, M, D, X и L… она должна была догадаться, когда увидела три I подряд. Не три "i", а III. Но за ними стояла еще L, так что она завела все на имя детектива и сама себя запутала.
- I это один, II – два, III – три, IV – четыре,V – пять, VI – шесть, VII –семь, VIII – восемь, IX – девять, X – десять, L –пятьдесят, C – сто, D – пятьсот, М – тысяча. Так что эти раны можно прочитать, как пятьдесят девять, тысяча четыреста двадцать три, сто пятьдесят девять, тринадцать, семь, пятьсот восемьдесят два, семьсот двадцать четыре, тысяча один, сорок, пятьдесят один и тридцать один, - Рюдзаки проговаривал сложные числа без секундной запинки. Римские цифры его конек или действительно так быстро соображает?
- Это просто фотография, так что я мог прочитать неверно, но восемьдесят процентов, что я прав.
"Процентов?"
- Как бы то ни было, это дела не меняет. Пока мы не выясним, что они должны означать, опасно заключать, что это непременно сообщение от убийцы. Вероятно, это просто способ сбить со следа.
- Извините, Рюдзаки, - сказала Мисора, пятясь.
- За что?
- Мне нужно поправить макияж.
Не дожидаясь ответа, она покинула комнату и вскарабкалась по лестнице, направляясь в туалет на втором этаже. Запершись изнутри, она достала телефон и, поколебавшись немного, позвонила L. По линии номер пять. Что-то коротко пищало, пока вызов перенаправлялся, и трубку, наконец, подняли.
- Что такое, Мисора Наоми?
Электронный голос.
Понизив тон и прикрыв рот ладонью, Мисора отозвалась:
- Мне нужно доложить.
- Продвижение в деле? Очень быстрая работа.
- Нет… ну, немного. Я, возможно, наткнулась на послание убийцы.
- Великолепно.
- Но его обнаружила не я. Как бы сказать… таинственный частный детектив…
Таинственный частный детектив.
Она едва не фыркнула сама себе.
- …всплыл.
- Ясно, - сказал голос и затих.
Повисла неловкая пауза. В конце концов, она сама приняла решение показать фотографию и проверить его. Когда L ничего не ответил, Мисора пустилась в объяснения, что Рюдзаки сказал о снимке. И у него была копия кроссворда. Этот момент вызвал реакцию со стороны L, но из-за искажений голоса она не смогла уловить ее характер.
- Что мне делать? Честно сказать, я думаю, выпускать его из виду опасно.
- Он крут?
- Нэ?
Вопрос L попал настолько не в тему, что тот был вынужден повторить его, чтобы добиться ответа от Мисоры, все еще не схватывающей, к чему он ведет.
- Нет, абсолютно нет, - честно сказала она.- Страшный и жалкий, и такой подозрительный, что не будь я отстранена, арестовала бы сразу, как только он попался мне на глаза. Если бы мы делили, кому на свете жить, а кому не стоит, я бы ни секунды не сомневалась, что он окажется в числе последних. Это такой ушлёпок, что я поражаюсь, как он до сих пор сам себя не убил.
Ответа не было.
К чему бы это?
- Мисора Наоми, ваши инструкции.
- Да?
- Я догадываюсь, что вы думаете о том же, о чем и я, но сейчас позвольте этому частному детективу делать, что ему нравится. Отчасти потому, что опасно выпускать его из поля зрения, но гораздо важнее наблюдение за его действиями. Я уверен, что открытие на фотографии принадлежит вам в гораздо большей степени, чем ему, но он определенно не обычный человек.
- Согласна.
- Он неподалеку?
- Нет, я одна. Я звоню из ванной наверху, в задней части дома, до спальни далеко.
- Возвращайтесь на место. Я прослежу за ним и попытаюсь выяснить, нанимали ли родители Брайдсмэйда детектива по имени Рюдзаки.
- Идет.
- В следующий раз можете воспользоваться этой же линией, - и он повесил.
Мисора захлопнула телефон.
Нужно было возвращаться быстрее, чтобы он ничего не заподозрил, однако отсутствие сильно затянулось, думала Мисора, покидая ванную.
Рюдзаки стоял под дверью.
- И-ик!
- Мисора, вы там были?
Он был не на четвереньках, но Мисора все равно нервно сглотнула. Долго он тут торчит?
- После вашего ухода я обнаружил кое-что интересное и не мог ждать. Так что пошел вас встречать. Вы всё?
- Д-да…
- Сюда.
Все так же скрюченный, он повернулся к лестнице. Мисора, все так же в легкой трясучке, последовала за ним. Он подслушивал через дверь? Вопрос не давал покоя. Нашел кое-что интересное? Это мог быть просто оборот… она говорила очень тихо, он не мог услышать, но, даже если так, именно этим и пытался заниматься. Более чем наверняка.
- А, Мисора, - выдал Рюдзаки, не оборачиваясь. – Почему я не слышал звука смыва перед тем, как вы вышли?
- Довольно невежливо спрашивать девушку о таких вещах, Рюдзаки, - нашлась Мисора, коря себя за ошибку. Рюдзаки не подумал смутиться.
- Правда? Никогда бы не подумал… если вы забыли смыть, еще не поздно. Вы еще можете вернуться. Оба пола равны в вопросах гигиены.
Что за мерзость.
В каждом слове.
- Я говорила по телефону. Просто рядовой созвон с моим клиентом. Но я не хотела, чтобы вы слышали.
- Вот как? Но тем не менее, с настоящего момента я рекомендую смывать. Это обеспечивает хорошую маскировку.
- Не сомневаюсь.
Спальня. Едва перешагнув порог, Рюдзаки снова опустился на карачки. Это выглядело скорее разновидностью религиозного обряда, чем дедуктивным методом, основанным на методе Шерлока Холмса.
- Вот здесь, - он через ковер потрусил к полкам.
Книжные полки Белива Брайдсмэйда с пятьюдесятью семью тесно составленными томами. Первое место, которое Мисора проверила после разговора с L.
- Вы сказали, вы нашли что-то новое?
- Да, кое-что новое. Нет, давайте без излишней скромности. Я открыл важный факт.
Его попытки казаться крутым раздражали. Она проигнорировала.
- Так вы говорите, вы нашли какую-то подсказку на полках?
- Посмотрите сюда, - сказал Рюдзаки, указывая на правую сторону второй снизу. Там стояло одиннадцать томов популярных японских комиксов "Акадзукин Чача".
- И что?
- Я люблю эту мангу.
- Правда?
- Правда.
А что она должна была ответить? Вопреки ее намерениям, интонация получилась слишком мягкой, однако плевать Рюдзаки хотел на ее намерения и внутреннюю борьбу, так что он продолжил:
- Вы же никки?
- Никки..? Мои родители оба японцы. Сейчас у меня американский паспорт, но до окончания старшей школы я жила в Японии…
- Значит вы должны знать эту мангу. Легендарное творение Аяхана Мина-сенсея. Я читал каждый выпуск, как только он выходил. Шиине такой кавай! А аниме мне понравилось почти так же, как и манга. Любовь и храбрость, и надежда! Поспешай!
- Рюдзаки, вы долго собираетесь продолжать в таком духе? Если да, я могу подождать в другой комнате…
- Зачем вы пойдете в другую комнату, если я с вами говорю?
- Хм… эм… в смысле, мне тоже понравилась "Акадзукин Чача". Я смотрела аниме. Я тоже в курсе о любви, храбрости, надежде и поспешае.
Ей очень хотелось донести до Рюдзаки, как мало ее интересуют его хобби, однако сомнительно было, что этот частный детектив способен воспринимать мнения, отличные от его. Также сомнительно, как и сам Рюдзаки.
Или это просто субъективное?
- Хорошо. Мы детально обсудим прелести аниме и манги в другой раз, а сейчас посмотрите сюда.
- Эммм, - промычала Мисора, послушно разглядывая тома "Акадзукин Чачи".
- Заметили?
- Не совсем…
Просто стопка комиксов. Все, что можно было сказать по этому поводу, это что Белив Брайдсмэйд не чурался Японии и любил мангу… но таких в Америке множество. Читать оригиналы вместо перевода тоже не чертовски необычно. С изобретением Интернет-магазинов доставать их стало предельно просто.
Внимательные глаза не отрываясь глядели на нее. Неуютно. Мисора избегала встречаться с ними, поочередно просматривая каждый том. Но даже после окончания проверки не всплыло ничего любопытного.
- Я ничего не вижу… дело в одном из этих томов?
- Нет.
- Э? – в ее голос закрались нотки ярости. Мисора не любила, когда ее водили за нос. – Нет? Что это значит?
- Не один из этих, - проговорил Рюдзаки. – Что-то, что должно быть, но отсутствует. Мисора, ведь именно вы это вычислили – послания убийцы определяются отсутствием того, что должно быть. Именно вы вышли на то, что это относится к телу Белива Брайдсмэйда. Не думал, что придется вам это объяснять. Посмотрите хорошенько, Мисора. Они здесь не все. Четвертого и девятого нет.
- А?
- В "Акадзукин Чаче" тринадцать томов. Не одиннадцать.
Мисора снова опустила глаза на книжки. Номера шли с одного до трех, с пяти до восьми и с десяти до тринадцати. Итак, двух не было: четвертого и девятого.
- Хмм… верно. Но… Рюдзаки, что с того? Вы думаете, что убийца взял их с собой? Это, конечно, возможно, но с тем же успехом можно предположить, что их не было с самого начала. Может, хозяин хотел купить их позже. Вы же знаете, не все читают мангу по порядку. В смысле, он же, похоже, остановился посреди сериала "Диквуд", так что…
- Невозможно, - отрезал Рюдзаки. – Никто на планете не станет пропускать два тома в середине "Акадзукин Чачи". Я абсолютно уверен, что этот факт выдержит любые судебные проверки.
Он бывал в суде, интересно?
- По крайней мере, если присяжные будут знакомы с японскими комиксами.
- Что за пристрастные присяжные.
- Их несомненно унес убийца, - продолжал Рюдзаки, самым наглым образом ее игнорируя. Мисора больше не собирать давать этому фарсу зеленый свет. Ее ноги стояли на более твердой почве.
- Но у вас нет никаких доказательств, Рюдзаки. Он мог одолжить их другу.
- "Акадзукин Чачу"?! Да вы бы и родителям ее не одолжили! Вы бы сказали им, чтобы купили свою! Единственное возможное объяснение, это убийца, который их забрал! – напирал вошедший в раж Рюдзаки.
Но и на этом он не остановился.
- Более того, никто на планете не станет читать только четвертый и девятый тома, ставлю свой джем!
- Если вы о джеме, которым недавно подкреплялись, то банка такого стоит примерно пять баксов.
Аяхана Мин-сенсей был бы разочарован.
- Так вот, Мисора, отсюда следует, что если убийца забрал только эти два тома, значит у него была на то совершенно посторонняя причина.
- Поскольку отсутствующие тома – данность, то, если не брать в расчет логику и вероятности и допустить, что это только гипотеза, - это странно, не так ли? В смысле, полка…
Была заставлена полностью. Так тесно, что вытащить книгу было довольно проблематично. Если он действительно убрал два тома манги, значит было что-то, заполнившее место… или подожди…
- Рюдзаки. Вы знаете, сколько страниц в тех томах "Акадзукин Чачи"?
- Знаю. Сто девяносто две и сто восемьдесят четыре.
Она не ожидала, что он действительно сможет ответить… но сто девяносто две и сто восемьдесят четыре в сумме давали триста семьдесят шесть. Мисора оглядела полку, разыскивая среди пятидесяти семи книг издания примерно той же толщины, что и триста семьдесят шесть страниц манги. Таковое оказалось в единственном экземпляре: "Неудовлетворительная релаксация" Пермит Уинтер.
Когда Мисора извлекла ее с полки, выяснилось, что та располагала точно тремястами семьюдесятью шестью страницами.
Мисора с надеждой листала томик, но так и не видела ничего примечательного.
- Что там, Мисора?
- А… я подумала, что убийца заменил мангу чем-то еще, и та книга может быть сообщением.
Учитывая, что хозяин дома тщательно подбирал книги, чтобы плотно заставить полки, просто изъять мангу было очень рискованно, и убийца умышленно заполнил пробел книгами из другой комнаты. И, если продолжить мысль, даже нельзя было сказать, принадлежала ли "Акадзукин Чача" Брайдсмэйду изначально. Лишенные пометок, они все могли быть частью сообщения убийцы. И что с того? Если так, факт существования послания делался только более убедительным. Но если ничего более необычного, чем книги, здесь не было, то вся теория шла ко дну. Ничего, кроме домыслов.
- Неплохая идея. Нет, даже хорошая идея. Больше ничего не имеет значения, - сказал Рюдзаки, потянувшись к Мисоре.
На секунду Мисора запаниковала, заключив, что он все-таки решил пожать ей руку, но потом поняла, что на деле ему была нужна "Неудовлетворительная релаксация", и протянула книгу Рюдзаки. Рюдзаки подцепил ее двумя пальцами и углубился в чтение. Скорочтение. Переворачивая листы замечательно быстро.
Он проглотил все триста семьдесят шесть страниц менее чем за пять минут.
Мисоре захотелось заставить его почитать Кьёгоку Кацухико.
- Ага!
- М? Что-то нашли?
- Нет. Здесь нет совершенно ничего. Не смотрите на меня так, клянусь, я не шучу. Просто обычное развлекательное чтиво, не послание и даже не метафора вроде Вара Нинге. И здесь, конечно, нет никаких букв или чего-то еще между страниц, и на полях тоже чисто.
- На полях?
- Да, ничего, кроме номеров страниц.
- Номеров? – эхом повторила Мисора. Номера страниц… номера? Числа, как… римские цифры? – Рюдзаки, допустим, что раны на груди жертвы действительно римские цифры. Что они говорят?
- Пятьдесят девять, тысяча четыреста двадцать три, сто пятьдесят девять, тринадцать, семь, пятьсот восемьдесят два, семьсот двадцать четыре, тысяча один, сорок, пятьдесят один и тридцать один.
Хорошая память. Даже не нужно снова смотреть на снимок. Буквально фотографическая. Сначала количество страниц, теперь это.
- А что?
- Я просто подумала, что если они означают номера страниц этой книги, но… два четырехзначны, а тут всего триста семьдесят шесть. Не подходит.
- Да… Мисора, а что если их прокрутить? Например, четыреста семьдесят шесть можно рассматривать как триста семьдесят шесть и сто, и искомая страница будет сотой.
- Что значит?..
- Не знаю, но давайте попробуем… Так, пятьдесят девять это просто, сто пятьдесят девять, тысяча четыреста двадцать три, сто пятьдесят девять, тринадцать, семь, пятьсот восемьдесят два, семьсот двадцать четыре, тысяча один, сорок, пятьдесят один, тридцать один…
Он прищурился.
Даже не глядя в книгу. Что, серьезно? Даже читая на такой скорости, он точно запомнил содержимое целиком? Такое возможно? И Рюдзаки может? Как бы то ни было, Мисоре оставалось только стоять и ждать.
- …Ясно.
- Что там ничего нет?
- Нет… кое-что есть. Кое-что особенное, Мисора, - Рюдзаки вновь вручил ей "Неудовлетворительную релаксацию". – Откройте пятьдесят девятую.
- Открыла.
- Какое первое слово на странице?
- Квадратные.
- Следующая двести пятьдесят девятая. Тысячу четыреста двадцать три проворачиваем три раза и получаем двести пятьдесят девять на четвертом круге. Первое слово?
- Слева.
- Сто пятьдесят девятая?
- Откидную.
И поехало. Тринадцать это тринадцатая, семь - седьмая, пятьсот восемьдесят два – двести шестая, семьсот двадцать четыре – триста сорок восьмая, тысяча один – двести сорок девятая, сорок - сороковая, пятьдесят один – пятьдесят первая и тридцать один – тридцать первая. На каждой странице Мисора находила первое слово. По порядку: "рефери", "тесные", "уезд", "орешником", "такой", "в", "индифферентно" и "никогда".
- Итак.
- Итак… что?
- Возьмите первую букву каждого слова.
- Первую букву, эм…
Мисора быстро пролистала книгу. Она тоже на память не жаловалась, но все же не могла запомнить одиннадцать слов подряд за один взгляд. По крайней мере, без предупреждения.
- К-С-О-Р-Т-У-О-Т-В-И-Н… К сорту от вин? Что за?
- Очень похоже на имя второй жертвы, вам не кажется?
- Наверное…
Вторая жертва. Тринадцатилетняя Квортер Квин.
- Определенно, похоже… Квортер Квин… не сходится всего четыре буквы.
- Да. Как бы то ни было, - протянул Рюдзаки, - четыре буквы из одиннадцати это слишком много. Больше трети неправильно. А ведь даже если одна буква не совпадает, теория неверна. Только если совпадение будет стопроцентным можно назвать его сообщением. Я думал, в этом что-то есть, но это может быть просто случайностью.
- Но… для совпадения…
Семь букв из одиннадцати слишком много.
Как такое может быть?
Это намеренно.
Намеренно… или ненормально.
- И все же, Мисора… не подходит значит не подходит. Мы были близки, но…
- Нет, Рюдзаки. Подумайте сами. Все четыре неверные буквы приходятся на числа больше трехсот семидесяти шести. На те, которые мы проворачивали.
Она снова открыла книгу. Страница двести пятьдесят девять, первое слово: слева. Первая буква: С, вторая буква: Л, третья буква: Е, четвертая буква… В.
- Проворачиваем три раза и останавливаемся на четвертом – не первая буква нужна, а четвертая. Не С, а В. И с пятьсот восемьдесят второй: проворачиваем один полный раз, так что от "уезда" берем не У, а Е. И "орешник" дает не О, а Р, что превращает Ксортуо в Квортер.
Аналогично "такой", соответствующее семистам двадцати четырем, дает слову "твин" начальную К. Квортер Квин.
L был прав.
Убийца оставил сообщение.
Порезы на теле, пропавшие книги… убийца оставил сообщение. Описывающее следующую жертву, как и кроссворд, присланный полиции…
- Хорошая работа, Мисора, - невозмутимо произнес Рюдзаки. – Очень хорошая дедукция. В жизни бы не додумался.
Рюдзаки
В кругу частных сыщиков L не жаловали. Завистники называли его раком-отшельником или компьютерной легавой, но ни одно из прозвищ не соответствовало истине. По крайней мере, полностью. Мисора Наоми тоже склонялась к мысли о нем, как о "детективе в кресле", но на деле L был совершенно противоположной, очень активной и агрессивной личностью. Несмотря на то, что социальная жизнь не представляла для него никакого интереса, он был не из тех сыщиков, которые запираются в темной комнате, опускают шторы и отказываются выходить. Сейчас ни для кого не секрет, что трое величайших послевоенных сыщиков – L, Эральд Коил и Денёв – были одним человеком. Конечно, кто бы ни читал мои записи, он должен это знать… хотя он может пребывать в неведении, что L развязал войну с настоящими Эральдом Коилом и Денёвом, и одержал победу. Захватив в качестве трофеев их имена. Детали той войны детективов я оставлю для другого случая, но кроме названных имен L оперировал и множеством иных псевдонимов. Я понятия не имею, сколькими, но число было по меньшей мере трехзначным. Причем многие из них действительно вращались в толпе. Как, должно быть, знает читатель, он предстал перед Кирой под именем Рюдзаки или Рюуги Хидеки. Конечно, Мисора Наоми не могла этого знать, но, по-моему, имя L было для него просто одним из многих. Он никогда не был связан с этой личностью. Он никогда не думал о себе, как об L, это был просто известнейший и влиятельнейший из его псевдонимов. Это имя имело применения, но таинственности ему недоставало. У L было настоящее имя, которого никто не знал и не узнает никогда, но то имя, известное ему одному, никогда не служило его идентификатором. Я иногда думаю, знал ли сам L, какое имя было записано в Тетрадь Смерти, какое имя его убило.
Если бы я знал.
Но вернемся к делу о Лос-анджелесских Серийных Убийствах "ББ".
- Рюдзаки, - уточнила Мисора, разглядывая полученную черную визитку, даже не пытаясь скрыть подозрительность. – Рюдзаки Рю, верно?
- Да. Рюдзаки Рю, - повторил человек все так же невозмутимо. Он грыз ноготь большого пальца, тараща на нее огромные глаза.
Они переместились из спальни в гостиную Белива Брайдсмэйда и сейчас сидели друг напротив друга на дорогих диванах. Рюдзаки, сев, поджал колени к груди и обхватил их руками. Мисоре эта поза показалась детской, но, поскольку Рюдзаки уже был далеко не маленьким, в его исполнении она смотрелась жутковато. Мисора ничего не отпустила по этому поводу только потому, что сама уже немного слишком выросла. Чтобы избежать неловкой паузы, Мисора снова опустила глаза на карточку: "Рюдзаки Рю, детектив".
- Если верить визитке, вы детектив?
- Да, так есть.
- В смысле… частный детектив?
- Нет, это определение верно не полностью. Мне кажется, слово "частный" отдает нездоровым эгоизмом… можно сказать, что я нечастный детектив, просто представитель вида.
- Ясно…
Иными словами, лицензии у него не было.
Если бы у нее была ручка, Мисора бы надписала визитку: "дебил", - но никаких письменных принадлежностей в пределах досягаемости, к сожалению, не оказалось, так что она просто отложила ее на стол подальше от себя, как нечистую.
- Итак, Рюдзаки… позвольте мне снова спросить, что конкретно вы там делали?
- То же, что и вы. Расследовал, - ответил тот, ни на йоту не меняя тона.
Его глаза в черных пятнах теней никогда не моргали. Довольно неуютно.
- Меня наняли родители владельца дома, мистера Брайдсмэйда, и в данный момент я веду расследование убийств. Мне показалось, вы здесь примерно по тому же делу, Мисора.
К этому моменту Мисоре уже было все равно, кто Рюдзаки такой, частный детектив или нечастный, ей от него ничего не нужно. Единственной загвоздкой оставался вопрос, сколько он успел подслушать из-под кровати… что в худшем случае могло угробить ее будущую карьеру. Если какая-нибудь информация о загадочном L будет предана гласности из-за нее, Мисоре придется сделать гораздо, гораздо больше, чем просто поджать хвост. Она между делом прощупала предмет, но тип заявил, слышно из-под кровати было плохо, и он не смог ничего разобрать, однако что-то ей не особо в это верилось.
- Да… я тоже детектив, - сказала Мисора, не видя иного выхода. Если бы не увольнение, можно было бы назваться агентом ФБР, но, поскольку все сошлось так, как сошлось, рисковать не стоило. Что если он попросит ее значок? Нет, безопасней солгать: в конце концов, оставалась стойкая вероятность того, что он тоже врет. Так что виноватой она себя не чувствовала ни грамма.
- Я не могу сказать вам, на кого работаю, но меня просили провести секретное расследование. Выяснить, кто убил Белива Брайдсмэйда, Квортер Квин и Бэкьярд Боттомслэш…
- Правда? Тогда можно объединиться! – немедленно предложил Рюдзаки.
Наглость такого уровня даже как-то в тонус приводила.
- Так вот, Рюдзаки. Нашли вы под кроватью что-нибудь полезное? Я думаю, вы искали что-то, оброненное убийцей, но…
- Не, ничего подобного. Я услышал, как кто-то вошел в дом, и решил спрятаться и отследить ситуацию. Вскоре стало ясно, что вы персонаж не опасный, так что я вылез.
- Персонаж не опасный?
- Ну да. Например, сам убийца, вернувшийся что-то забрать. Какая была бы удача! Но, видимо, мои надежды оказались напрасны.
Врет.
Она просто чуяла ложь.
Теперь Мисора практически на все сто убедилась, что он залез под кровать, чтобы послушать ее разговор с L. В любой другой ситуации это могло бы быть просто паранойей, но этот Рюдзаки явно тот еще фрукт.
Не было в нем ничего, что не было бы подозрительно.
- Ну, мне, по крайней мере, посчастливилось встретить вас вместо маньяка, так что в конечном счете я не прогорел. Это не роман и не комиксы, так что нет резона товарищам-детективам друг друга избегать. Что скажете, Мисора? Согласитесь на обмен информацией?
- Нет. Спасибо за предложение, но я должна отказаться. Хранение секретов входит в мои обязанности, - ответила Мисора. L предоставил ей все, что удалось собрать по делу, непохоже было, что она не сможет прожить без информации всяких нечастных дилетантов. И она, разумеется, делиться с ними не собиралась. – Уверена, у вас тоже есть свои секреты.
- Нету.
- Конечно есть. Вы же детектив.
- А? Тогда есть.
Гибко.
Нашему подлецу все к лицу.
- Но мне казалось, расследование этого дела должно стать исключением… очень хорошо, Мисора. Как насчет такого: я делюсь с вами всем, что знаю, в обмен на просто так.
- Э..? Эм, я, вероятно, не смогу…
- Пожалста. По большому счету без разницы, кто раскроет дело – вы или я. Мои заказчики хотят видеть его раскрытым и точка. Если ваш ум острее моего, тогда все вам рассказать может быть более эффективно.
Все это, конечно, очень мило, но вряд ли он действительно так думал, так что подозрения Мисоры отточились до крайности. Чего он добивается? Всего несколько минут назад он наскоро стряпал лапшу о том, что она может оказаться возвратившимся преступником, однако эта версия, видимо, подходила самому залезшему под кровать парню куда лучше, чем ей.
- Вы можете решить, давать или нет информацию взамен. Итак, для начала вот это, - сказал Рюдзаки, вытаскивая из кармана джинсов сложенный листок. Он протянул его Мисоре, не потрудившись развернуть. Мисора приняла его и, конечно, сама развернула… кроссворд. Сетка и вопросы мелким шрифтом. Мисора догадывалась, что это был за кроссворд.
- Это…
- А? Вы знали?
- Нет… не конкретно, - запнулась она, не уверенная, как реагировать. Было очевидно, что именно такой кроссворд пришел в ЛАОП двадцать второго июля, но L сказал, что оригинал выбросили. Значит, это копия? Как этот парень… каким образом Рюдзаки мог шастать с ним в кармане? Пока Мисора лихорадочно соображала, Рюдзаки оценивающе разглядывал ее. Как бы изучая ее способности по реакции…
- Позвольте объяснить. В прошлом месяце, двадцать второго июля, неизвестный отправил этот кроссворд в Лос-анджелесское отделение полиции. Никто не смог разгадать его, но если бы разгадал, получил бы адрес этого дома. Это, предположительно, было чем-то вроде предупреждения от убийцы для полиции и общества. Объявление войны, можно сказать.
- Ясно. И все таки…
Несмотря на все сказанное L, Мисора все же до поры не расценивала кроссворды, как что-то серьезное, но теперь, своими глазами увидев задания, она осознала всю их сложность. Ключи выглядели так безнадежно, что большинство сдалось бы и не пытаясь ответить хотя бы на один. Но парень напротив сам заполнил всю сетку?
- Вы уверены, что ответ – этот адрес?
- Да. Можете оставить его и решить заново на досуге, если сомневаетесь во мне. Как бы то ни было, преступники, шлющие предупреждения, как правило, просто ищут внимания. И Вара Нинге, и запертые комнаты подходят под этот портрет. Так что есть хорошие шансы на новые сообщения… или чего-нибудь вроде них, оставленные на местах происшествия. Вы согласны, Мисора?
Те же выводы, что у L.
Да кто он такой?
Если бы он начал пересказывать заключения L и только, она бы просто расценила их, как подслушанные, но у него была копия кроссворда, который мог расколоть только кто-то вроде L… вопрос о личности Рюдзаки снова встал ребром.
- Извините, - сказал тот, опуская босые ноги на пол и, все так же сгорбившись, направляясь в сторону кухни, как бы ускользая, чтобы дать Мисоре собраться. Он деловито открыл холодильник и по-хозяйски извлек банку. Оставив дверцу открытой, Рюдзаки вернулся и снова сложился на софе. Банка оказалась банкой клубничного джема.
- Что за джем?
- А это мой. Я принес с собой и поставил туда, чтоб остыл. Пора бы подкрепиться.
- Подкрепиться?
В холодильнике погибшего две недели назад человека и не могло быть никакой еды, но подкрепиться? Мисора и сама любила джем, но она нигде не видела ни кусочка хлеба. И как только эта мысль пронеслась у нее в голове, Рюдзаки лязгнул крышкой, сунул руку внутрь, зачерпнул немного джема и принялся слизывать его с пальцев.
Мисора вытаращилась на него.
Лишившись дара речи.
- Ммм? В чем дело. Мисора?
- У в-вас странные манеры.
- Правда? Я так не думаю.
Рюдзаки отправил в рот следующую пригоршню.
- Когда я начинаю думать, мне всегда хочется сладкого. Если я хочу хорошо работать, джем просто необходим. Сахар полезен для мозга.
- Хф...
Мисора придерживалась мнения, что его мозги скорее нуждались во внимании специалиста, а не в сахаре, однако прямо сейчас у нее не хватило наглости это озвучить. Жестами он напоминал Винни-Пуха, но Рюдзаки не был ни желтым, ни милым, и вообще больше походил на оглоблю с запущенным сколиозом, чем на веселого мишку. Поглотив четыре пригоршни джема, он поднес банку к губам, наподобие кружки, и с хлюпом допил остатки. За какие-то секунды весь джем перекочевал в его желудок.
- Прошу прощения за задержку.
- А… нет, ничего страшного.
- У меня есть еще в холодильнике, хотите?
- Н-нет, спасибо…
Это не обед, а каторга. Она бы скорее умерла с голоду, чем своим согласием продлила его. Каждый фибр ее души выл об отторжении Рюдзаки. Полном. Собственное умение фальшиво улыбаться никогда не внушало Мисоре уверенности, однако улыбка, отправленная сейчас в его сторону, была потрясающе убедительна.
Люди могут улыбаться даже когда напуганы.
- Окей, - Рюдзаки, облизывая пальцы, будто не замечал ее реакции. – Ну, Мисора, пойдемте.
- Куда пойдемте? – выдавила Мисора, отчаянно подыскивая способ отказаться, если он удумает пожать ей руку.
- Как это куда, - сказал Рюдзаки. – Продолжать расследование.
На данный момент Мисора все еще могла контролировать свои действия. Она бы просто вышвырнула придурка из дома Брайдсмэйда, и это, могу сказать, стало бы наиболее эмоциональной из всех реакций на его компанию, однако, несмотря на очень, очень сильное стремление проявить эмоциональную реакцию, Мисора взяла себя в руки и великодушно позволила ему остаться. Более всего потому, что отпускать человека, подслушавшего разговор с L, было недопустимым риском, а ведь к тому добавлялась еще его подозрительность, типаж, зловещий в принципе, и прессовал все это кроссворд. Необходимо было приглядывать за ним, пока на предмет его личности не появится догадок получше. Разумеется, кто-нибудь, более сведущий в ситуации, кто-нибудь вроде меня может легко сказать, на что надеялся Рюдзаки, чего он добивался, но ожидать того же от Мисоры Наоми было бы слишком. В конце концов, спустя несколько лет после дела о Лос-анджелесских Серийных Убийствах "ББ", когда она была убита Кирой, Мисора все еще была убеждена, что никогда не встречалась с L лично, что только получала команды электронного голоса. Все, конечно, зависит от ваших взглядов, но миру могла бы быть оказана большая услуга. Если бы Кира знал, насколько прочно Мисора связана с L, он ни за что не убил бы ее так быстро. Жизнь L была бы продлена всего на несколько лет, но спасибо Мисоре и на этом… р-р, лучше не думать.
К делу.
Любой, читавший о приключениях Шерлока Холмса, припомнит яркие описания великого сыщика, нарезающего круги по комнате и разглядывающего вещи сквозь лупу. Эта картинка прочно ассоциируется со старыми детективными романами, однако сегодня подобного поведения в среде сыщиков не увидишь. И словосочетание "детективный роман" уже практически вышло из употребления, такие новеллы называют мистическими детективами или триллерами. Никому не нужен сыщик, действительно оперирующий дедуктивными методами, куда более эффектно, если он просто выплывает на правду. Процесс дедукции требует больших усилий, а настоящий гений, как известно, в усилиях не нуждается. Со знаменитыми японскими комиксами для мальчиков та же история. Герои самых популярных сериалов всегда наделены сверхспособностями.
Так что, когда они вошли в спальню, а Рюдзаки рухнул на четвереньки и принялся рассекать по всей комнате (без увеличительного стекла, разумеется), Мисора была просто потрясена. Видимо, прятки под кроватью – не единственная причина поползать на четырех костях. Он выглядел настолько привыкшим к такому положению в пространстве, что, казалось, вот-вот заползет на стену и даст пару виражей по потолку.
- Чего вы ждете, Мисора? Присоединяйтесь!
Мисора так быстро замотала головой, что в глазах поплыло.
Ее женская гордость этого не допускала. Нет, человеческая. Присоединиться к нему значило навеки лишиться чего-то невообразимо важного.
- М-м? Стыд и срам, - донеслось от Рюдзаки, никогда, очевидно, не придававшего значения ничему из упомянутого. Он печально покачал головой и продолжил свои изыскания.
- Н-но Рюдзаки… я не думаю, что здесь можно что-то еще обнаружить. То есть, полиция уже довольно тщательно все обследовала…
- Но она проглядела кроссворд. Я совсем не удивлюсь, если она проглядела еще что-нибудь.
- Ну, с этой стороны… но этого слишком мало для работы. Хотелось бы иметь хоть какую-то подсказку, что именно искать. Комната слишком мала, просто кружить по ней толку нет. А дом слишком большой.
- Подсказку? – Рюдзаки завис посреди шага. Он медленно прикусил ноготь большого пальца, так осторожно, что жест даже показался признаком напряжения ума. Однако сам по себе он был настолько детским, что с тем же успехом делал из него совершенного идиота. Мисора все не могла решить, какое впечатление сильнее. – Что думаете, Мисора? Когда вы вошли, о чем подумали? Какие-нибудь идеи?
- Ну… да, но…
Были раны на груди жертвы. Она не была уверена, что стоит рассказывать о них Рюдзаки. Но ведь и другого пути действительно не оставалось… или дело, или Рюдзаки. Возможно, стоило бы проверить его по его же принципу, как когда он наблюдал ее реакцию на кроссворд. Если она правильно разыграет карты, получится точно выяснить, что он наподслушивал под кроватью.
- Ладно. Рюдзаки, больше в благодарность за давешнее, чем в рамках обмена информацией… взгляните на эту фотографию.
- Фотогра-афию? – с ненатуральным удивлением повторил тот. Можно было подумать, в жизни не слышал слова. Он двинулся к Мисоре… все еще на четырех костях и не беспокоясь о развороте.
Наконец, Рюдзаки все-таки изволил развернуться прямо перед ней. У детей такое без предупреждения обычно вызывает приступ рева..
- Снимок жертвы, - уточнила Мисора, протягивая ему крупный план.
Рюдзаки взял фото, важно кивая. Или устраивая сцену из важного кивания. Так что из реакции на проверку реакции она не смогла вывести решительно ничего.
- Хорошая работа, Мисора!
- Да?
- В новостях не упоминали про эти раны, что значит, что фотография из полицейских отчетов. Прямо удивительно, куда вы можете запустить руки. Вы точно не обычный детектив.
- …А как вы достали кроссворд, Рюдзаки?
- Хранение секретов – мой долг.
Атака была отбита играючи. Девушка мимоходом пожалела, что тогда не позволила ему продолжать утверждать, что у него нет секретов, не проучила его, не отходя от кассы.
Хотя и подозревала, что в конечном счете это бы роли не сыграло.
- А я не буду спрашивать, как вы достали фотографию, Мисора. Но какое это имеет отношение к вашей идее?
- Да, ну… Я подумала, что сообщение может быть оставлено на том, чего больше нет в комнате, но было на момент убийства. И самое очевидное, что было здесь, но пропало…
- Это жилец, Белив Брайдсмэйд. Умно.
- Если посмотреть на снимок под правильным углом… вам эти раны не кажутся похожими на буквы? Я думала, они и могут быть чем-то вроде…
- О? – проронил Рюдзаки, выдерживая идеальное положение снимка и дергая головой вокруг него. У него в шее кости были вообще? Гуттаперчевый мальчик. Мисора поборола желание отвести глаза. – Нет, не буквы…
- Нет? Должно быть, слишком всматривалась.
- Нет-нет, Мисора, я не отрицаю идею в целом, только часть. Это не буквы, а римские цифры.
А.
Точно, римские цифры. Которые она каждый день видела на часах и прочем. V и I, разумеется, и C, M, D, X и L… она должна была догадаться, когда увидела три I подряд. Не три "i", а III. Но за ними стояла еще L, так что она завела все на имя детектива и сама себя запутала.
- I это один, II – два, III – три, IV – четыре,V – пять, VI – шесть, VII –семь, VIII – восемь, IX – девять, X – десять, L –пятьдесят, C – сто, D – пятьсот, М – тысяча. Так что эти раны можно прочитать, как пятьдесят девять, тысяча четыреста двадцать три, сто пятьдесят девять, тринадцать, семь, пятьсот восемьдесят два, семьсот двадцать четыре, тысяча один, сорок, пятьдесят один и тридцать один, - Рюдзаки проговаривал сложные числа без секундной запинки. Римские цифры его конек или действительно так быстро соображает?
- Это просто фотография, так что я мог прочитать неверно, но восемьдесят процентов, что я прав.
"Процентов?"
- Как бы то ни было, это дела не меняет. Пока мы не выясним, что они должны означать, опасно заключать, что это непременно сообщение от убийцы. Вероятно, это просто способ сбить со следа.
- Извините, Рюдзаки, - сказала Мисора, пятясь.
- За что?
- Мне нужно поправить макияж.
Не дожидаясь ответа, она покинула комнату и вскарабкалась по лестнице, направляясь в туалет на втором этаже. Запершись изнутри, она достала телефон и, поколебавшись немного, позвонила L. По линии номер пять. Что-то коротко пищало, пока вызов перенаправлялся, и трубку, наконец, подняли.
- Что такое, Мисора Наоми?
Электронный голос.
Понизив тон и прикрыв рот ладонью, Мисора отозвалась:
- Мне нужно доложить.
- Продвижение в деле? Очень быстрая работа.
- Нет… ну, немного. Я, возможно, наткнулась на послание убийцы.
- Великолепно.
- Но его обнаружила не я. Как бы сказать… таинственный частный детектив…
Таинственный частный детектив.
Она едва не фыркнула сама себе.
- …всплыл.
- Ясно, - сказал голос и затих.
Повисла неловкая пауза. В конце концов, она сама приняла решение показать фотографию и проверить его. Когда L ничего не ответил, Мисора пустилась в объяснения, что Рюдзаки сказал о снимке. И у него была копия кроссворда. Этот момент вызвал реакцию со стороны L, но из-за искажений голоса она не смогла уловить ее характер.
- Что мне делать? Честно сказать, я думаю, выпускать его из виду опасно.
- Он крут?
- Нэ?
Вопрос L попал настолько не в тему, что тот был вынужден повторить его, чтобы добиться ответа от Мисоры, все еще не схватывающей, к чему он ведет.
- Нет, абсолютно нет, - честно сказала она.- Страшный и жалкий, и такой подозрительный, что не будь я отстранена, арестовала бы сразу, как только он попался мне на глаза. Если бы мы делили, кому на свете жить, а кому не стоит, я бы ни секунды не сомневалась, что он окажется в числе последних. Это такой ушлёпок, что я поражаюсь, как он до сих пор сам себя не убил.
Ответа не было.
К чему бы это?
- Мисора Наоми, ваши инструкции.
- Да?
- Я догадываюсь, что вы думаете о том же, о чем и я, но сейчас позвольте этому частному детективу делать, что ему нравится. Отчасти потому, что опасно выпускать его из поля зрения, но гораздо важнее наблюдение за его действиями. Я уверен, что открытие на фотографии принадлежит вам в гораздо большей степени, чем ему, но он определенно не обычный человек.
- Согласна.
- Он неподалеку?
- Нет, я одна. Я звоню из ванной наверху, в задней части дома, до спальни далеко.
- Возвращайтесь на место. Я прослежу за ним и попытаюсь выяснить, нанимали ли родители Брайдсмэйда детектива по имени Рюдзаки.
- Идет.
- В следующий раз можете воспользоваться этой же линией, - и он повесил.
Мисора захлопнула телефон.
Нужно было возвращаться быстрее, чтобы он ничего не заподозрил, однако отсутствие сильно затянулось, думала Мисора, покидая ванную.
Рюдзаки стоял под дверью.
- И-ик!
- Мисора, вы там были?
Он был не на четвереньках, но Мисора все равно нервно сглотнула. Долго он тут торчит?
- После вашего ухода я обнаружил кое-что интересное и не мог ждать. Так что пошел вас встречать. Вы всё?
- Д-да…
- Сюда.
Все так же скрюченный, он повернулся к лестнице. Мисора, все так же в легкой трясучке, последовала за ним. Он подслушивал через дверь? Вопрос не давал покоя. Нашел кое-что интересное? Это мог быть просто оборот… она говорила очень тихо, он не мог услышать, но, даже если так, именно этим и пытался заниматься. Более чем наверняка.
- А, Мисора, - выдал Рюдзаки, не оборачиваясь. – Почему я не слышал звука смыва перед тем, как вы вышли?
- Довольно невежливо спрашивать девушку о таких вещах, Рюдзаки, - нашлась Мисора, коря себя за ошибку. Рюдзаки не подумал смутиться.
- Правда? Никогда бы не подумал… если вы забыли смыть, еще не поздно. Вы еще можете вернуться. Оба пола равны в вопросах гигиены.
Что за мерзость.
В каждом слове.
- Я говорила по телефону. Просто рядовой созвон с моим клиентом. Но я не хотела, чтобы вы слышали.
- Вот как? Но тем не менее, с настоящего момента я рекомендую смывать. Это обеспечивает хорошую маскировку.
- Не сомневаюсь.
Спальня. Едва перешагнув порог, Рюдзаки снова опустился на карачки. Это выглядело скорее разновидностью религиозного обряда, чем дедуктивным методом, основанным на методе Шерлока Холмса.
- Вот здесь, - он через ковер потрусил к полкам.
Книжные полки Белива Брайдсмэйда с пятьюдесятью семью тесно составленными томами. Первое место, которое Мисора проверила после разговора с L.
- Вы сказали, вы нашли что-то новое?
- Да, кое-что новое. Нет, давайте без излишней скромности. Я открыл важный факт.
Его попытки казаться крутым раздражали. Она проигнорировала.
- Так вы говорите, вы нашли какую-то подсказку на полках?
- Посмотрите сюда, - сказал Рюдзаки, указывая на правую сторону второй снизу. Там стояло одиннадцать томов популярных японских комиксов "Акадзукин Чача".
- И что?
- Я люблю эту мангу.
- Правда?
- Правда.
А что она должна была ответить? Вопреки ее намерениям, интонация получилась слишком мягкой, однако плевать Рюдзаки хотел на ее намерения и внутреннюю борьбу, так что он продолжил:
- Вы же никки?
- Никки..? Мои родители оба японцы. Сейчас у меня американский паспорт, но до окончания старшей школы я жила в Японии…
- Значит вы должны знать эту мангу. Легендарное творение Аяхана Мина-сенсея. Я читал каждый выпуск, как только он выходил. Шиине такой кавай! А аниме мне понравилось почти так же, как и манга. Любовь и храбрость, и надежда! Поспешай!
- Рюдзаки, вы долго собираетесь продолжать в таком духе? Если да, я могу подождать в другой комнате…
- Зачем вы пойдете в другую комнату, если я с вами говорю?
- Хм… эм… в смысле, мне тоже понравилась "Акадзукин Чача". Я смотрела аниме. Я тоже в курсе о любви, храбрости, надежде и поспешае.
Ей очень хотелось донести до Рюдзаки, как мало ее интересуют его хобби, однако сомнительно было, что этот частный детектив способен воспринимать мнения, отличные от его. Также сомнительно, как и сам Рюдзаки.
Или это просто субъективное?
- Хорошо. Мы детально обсудим прелести аниме и манги в другой раз, а сейчас посмотрите сюда.
- Эммм, - промычала Мисора, послушно разглядывая тома "Акадзукин Чачи".
- Заметили?
- Не совсем…
Просто стопка комиксов. Все, что можно было сказать по этому поводу, это что Белив Брайдсмэйд не чурался Японии и любил мангу… но таких в Америке множество. Читать оригиналы вместо перевода тоже не чертовски необычно. С изобретением Интернет-магазинов доставать их стало предельно просто.
Внимательные глаза не отрываясь глядели на нее. Неуютно. Мисора избегала встречаться с ними, поочередно просматривая каждый том. Но даже после окончания проверки не всплыло ничего любопытного.
- Я ничего не вижу… дело в одном из этих томов?
- Нет.
- Э? – в ее голос закрались нотки ярости. Мисора не любила, когда ее водили за нос. – Нет? Что это значит?
- Не один из этих, - проговорил Рюдзаки. – Что-то, что должно быть, но отсутствует. Мисора, ведь именно вы это вычислили – послания убийцы определяются отсутствием того, что должно быть. Именно вы вышли на то, что это относится к телу Белива Брайдсмэйда. Не думал, что придется вам это объяснять. Посмотрите хорошенько, Мисора. Они здесь не все. Четвертого и девятого нет.
- А?
- В "Акадзукин Чаче" тринадцать томов. Не одиннадцать.
Мисора снова опустила глаза на книжки. Номера шли с одного до трех, с пяти до восьми и с десяти до тринадцати. Итак, двух не было: четвертого и девятого.
- Хмм… верно. Но… Рюдзаки, что с того? Вы думаете, что убийца взял их с собой? Это, конечно, возможно, но с тем же успехом можно предположить, что их не было с самого начала. Может, хозяин хотел купить их позже. Вы же знаете, не все читают мангу по порядку. В смысле, он же, похоже, остановился посреди сериала "Диквуд", так что…
- Невозможно, - отрезал Рюдзаки. – Никто на планете не станет пропускать два тома в середине "Акадзукин Чачи". Я абсолютно уверен, что этот факт выдержит любые судебные проверки.
Он бывал в суде, интересно?
- По крайней мере, если присяжные будут знакомы с японскими комиксами.
- Что за пристрастные присяжные.
- Их несомненно унес убийца, - продолжал Рюдзаки, самым наглым образом ее игнорируя. Мисора больше не собирать давать этому фарсу зеленый свет. Ее ноги стояли на более твердой почве.
- Но у вас нет никаких доказательств, Рюдзаки. Он мог одолжить их другу.
- "Акадзукин Чачу"?! Да вы бы и родителям ее не одолжили! Вы бы сказали им, чтобы купили свою! Единственное возможное объяснение, это убийца, который их забрал! – напирал вошедший в раж Рюдзаки.
Но и на этом он не остановился.
- Более того, никто на планете не станет читать только четвертый и девятый тома, ставлю свой джем!
- Если вы о джеме, которым недавно подкреплялись, то банка такого стоит примерно пять баксов.
Аяхана Мин-сенсей был бы разочарован.
- Так вот, Мисора, отсюда следует, что если убийца забрал только эти два тома, значит у него была на то совершенно посторонняя причина.
- Поскольку отсутствующие тома – данность, то, если не брать в расчет логику и вероятности и допустить, что это только гипотеза, - это странно, не так ли? В смысле, полка…
Была заставлена полностью. Так тесно, что вытащить книгу было довольно проблематично. Если он действительно убрал два тома манги, значит было что-то, заполнившее место… или подожди…
- Рюдзаки. Вы знаете, сколько страниц в тех томах "Акадзукин Чачи"?
- Знаю. Сто девяносто две и сто восемьдесят четыре.
Она не ожидала, что он действительно сможет ответить… но сто девяносто две и сто восемьдесят четыре в сумме давали триста семьдесят шесть. Мисора оглядела полку, разыскивая среди пятидесяти семи книг издания примерно той же толщины, что и триста семьдесят шесть страниц манги. Таковое оказалось в единственном экземпляре: "Неудовлетворительная релаксация" Пермит Уинтер.
Когда Мисора извлекла ее с полки, выяснилось, что та располагала точно тремястами семьюдесятью шестью страницами.
Мисора с надеждой листала томик, но так и не видела ничего примечательного.
- Что там, Мисора?
- А… я подумала, что убийца заменил мангу чем-то еще, и та книга может быть сообщением.
Учитывая, что хозяин дома тщательно подбирал книги, чтобы плотно заставить полки, просто изъять мангу было очень рискованно, и убийца умышленно заполнил пробел книгами из другой комнаты. И, если продолжить мысль, даже нельзя было сказать, принадлежала ли "Акадзукин Чача" Брайдсмэйду изначально. Лишенные пометок, они все могли быть частью сообщения убийцы. И что с того? Если так, факт существования послания делался только более убедительным. Но если ничего более необычного, чем книги, здесь не было, то вся теория шла ко дну. Ничего, кроме домыслов.
- Неплохая идея. Нет, даже хорошая идея. Больше ничего не имеет значения, - сказал Рюдзаки, потянувшись к Мисоре.
На секунду Мисора запаниковала, заключив, что он все-таки решил пожать ей руку, но потом поняла, что на деле ему была нужна "Неудовлетворительная релаксация", и протянула книгу Рюдзаки. Рюдзаки подцепил ее двумя пальцами и углубился в чтение. Скорочтение. Переворачивая листы замечательно быстро.
Он проглотил все триста семьдесят шесть страниц менее чем за пять минут.
Мисоре захотелось заставить его почитать Кьёгоку Кацухико.
- Ага!
- М? Что-то нашли?
- Нет. Здесь нет совершенно ничего. Не смотрите на меня так, клянусь, я не шучу. Просто обычное развлекательное чтиво, не послание и даже не метафора вроде Вара Нинге. И здесь, конечно, нет никаких букв или чего-то еще между страниц, и на полях тоже чисто.
- На полях?
- Да, ничего, кроме номеров страниц.
- Номеров? – эхом повторила Мисора. Номера страниц… номера? Числа, как… римские цифры? – Рюдзаки, допустим, что раны на груди жертвы действительно римские цифры. Что они говорят?
- Пятьдесят девять, тысяча четыреста двадцать три, сто пятьдесят девять, тринадцать, семь, пятьсот восемьдесят два, семьсот двадцать четыре, тысяча один, сорок, пятьдесят один и тридцать один.
Хорошая память. Даже не нужно снова смотреть на снимок. Буквально фотографическая. Сначала количество страниц, теперь это.
- А что?
- Я просто подумала, что если они означают номера страниц этой книги, но… два четырехзначны, а тут всего триста семьдесят шесть. Не подходит.
- Да… Мисора, а что если их прокрутить? Например, четыреста семьдесят шесть можно рассматривать как триста семьдесят шесть и сто, и искомая страница будет сотой.
- Что значит?..
- Не знаю, но давайте попробуем… Так, пятьдесят девять это просто, сто пятьдесят девять, тысяча четыреста двадцать три, сто пятьдесят девять, тринадцать, семь, пятьсот восемьдесят два, семьсот двадцать четыре, тысяча один, сорок, пятьдесят один, тридцать один…
Он прищурился.
Даже не глядя в книгу. Что, серьезно? Даже читая на такой скорости, он точно запомнил содержимое целиком? Такое возможно? И Рюдзаки может? Как бы то ни было, Мисоре оставалось только стоять и ждать.
- …Ясно.
- Что там ничего нет?
- Нет… кое-что есть. Кое-что особенное, Мисора, - Рюдзаки вновь вручил ей "Неудовлетворительную релаксацию". – Откройте пятьдесят девятую.
- Открыла.
- Какое первое слово на странице?
- Квадратные.
- Следующая двести пятьдесят девятая. Тысячу четыреста двадцать три проворачиваем три раза и получаем двести пятьдесят девять на четвертом круге. Первое слово?
- Слева.
- Сто пятьдесят девятая?
- Откидную.
И поехало. Тринадцать это тринадцатая, семь - седьмая, пятьсот восемьдесят два – двести шестая, семьсот двадцать четыре – триста сорок восьмая, тысяча один – двести сорок девятая, сорок - сороковая, пятьдесят один – пятьдесят первая и тридцать один – тридцать первая. На каждой странице Мисора находила первое слово. По порядку: "рефери", "тесные", "уезд", "орешником", "такой", "в", "индифферентно" и "никогда".
- Итак.
- Итак… что?
- Возьмите первую букву каждого слова.
- Первую букву, эм…
Мисора быстро пролистала книгу. Она тоже на память не жаловалась, но все же не могла запомнить одиннадцать слов подряд за один взгляд. По крайней мере, без предупреждения.
- К-С-О-Р-Т-У-О-Т-В-И-Н… К сорту от вин? Что за?
- Очень похоже на имя второй жертвы, вам не кажется?
- Наверное…
Вторая жертва. Тринадцатилетняя Квортер Квин.
- Определенно, похоже… Квортер Квин… не сходится всего четыре буквы.
- Да. Как бы то ни было, - протянул Рюдзаки, - четыре буквы из одиннадцати это слишком много. Больше трети неправильно. А ведь даже если одна буква не совпадает, теория неверна. Только если совпадение будет стопроцентным можно назвать его сообщением. Я думал, в этом что-то есть, но это может быть просто случайностью.
- Но… для совпадения…
Семь букв из одиннадцати слишком много.
Как такое может быть?
Это намеренно.
Намеренно… или ненормально.
- И все же, Мисора… не подходит значит не подходит. Мы были близки, но…
- Нет, Рюдзаки. Подумайте сами. Все четыре неверные буквы приходятся на числа больше трехсот семидесяти шести. На те, которые мы проворачивали.
Она снова открыла книгу. Страница двести пятьдесят девять, первое слово: слева. Первая буква: С, вторая буква: Л, третья буква: Е, четвертая буква… В.
- Проворачиваем три раза и останавливаемся на четвертом – не первая буква нужна, а четвертая. Не С, а В. И с пятьсот восемьдесят второй: проворачиваем один полный раз, так что от "уезда" берем не У, а Е. И "орешник" дает не О, а Р, что превращает Ксортуо в Квортер.
Аналогично "такой", соответствующее семистам двадцати четырем, дает слову "твин" начальную К. Квортер Квин.
L был прав.
Убийца оставил сообщение.
Порезы на теле, пропавшие книги… убийца оставил сообщение. Описывающее следующую жертву, как и кроссворд, присланный полиции…
- Хорошая работа, Мисора, - невозмутимо произнес Рюдзаки. – Очень хорошая дедукция. В жизни бы не додумался.
Хемуль
Пока не забыла. Вечно теряющийся и с таким трудом найденный человеческий перевод:
Нисио Исин
читать дальшеПеревод с английского: WermoongRey
Беты: Эль_live, Fierry
Особые спасиба Snowhitekite, Sulakul, DANYA
Для:
www.deathnote.ru/forum www.dn-game.biz
Авторы перевода не имеют ничего против некоммерческого размещения перевода целиком или его частей, если размещающий не заявляет его автором себя
Содержание:
(Ctrl+клик для перехода)
Страница 00: How To Use It
Страница 01: Связь
Страница 02: Рюдзаки
Страница 03: Противостояние
Страница 04: Бог Смерти
Страница 05: Часы
Страница 06: Промах
Последняя страница
Третье оказалось проблематичным. Пока все не было кончено, я оставался обращен в пустоту, в отсутствующий взгляд. Представьте себе, я был лишь парой глаз, прикрытых плотью для маскировки. В таком состоянии было глупо ждать от меня ответственности или какой-либо человечной реакции.
Киоси Касаи, «Прощай, ангел»
Страница 00
How To Use It
Собираясь на третье убийство, Бейонд Бесдэй задумывал эксперимент. Если точнее, намеревался посмотреть, может ли человеческое существо умереть от внутреннего кровотечения притом, что ни один орган не поврежден. Для этого он вколол жертве наркотик, и, связав бессознательное тело, принялся наносить выверенные удары по его левой руке. Бейонд Бесдэй надеялся не повреждая кожу вызвать летальное внутреннее кровотечение, но, к сожалению, потерпел фиаско. Кровь собиралась в конечности, уже окрасив руку в глубокий багрово-фиолетовый цвет, но жертва все дышала, сотрясаясь в конвульсиях и только. Он был уверен, что такого обескровливания будет более чем достаточно, но, видимо, недорассчитал. Как все больше убеждался Бейонд, подобный метод убийства на шкале интересности располагался довольно низко, и получился не более чем занимательным экспериментом. В принципе, успех или провал не играли для него большой роли, так что Бейонд Бесдэй просто пожал плечами и вытащил нож…
Нет. Нет, нет, нет, нет.
Ни манера, ни стиль. Я ни за что не выдержу такой тон до конца. Чем больше усилий приложу, тем быстрее наскучу сам себе, и тем неохотнее буду продолжать писать. Использование слов Холдена Колфилда, одного из исторически самых известных литературных трепачей, для детализирования того, что Бейонд Бесдэй думал и что делал, не подойдет, даже если я со своей стороны испытываю к первому огромную симпатию. Подробные описания фарсов Бесдэя в выграненных предложениях никоим образом не поднимут ценности моих записей. Это не отчет, и не роман тем более. Даже если они и примут одну из этих форм, это не значит, что я остался доволен. Ненавижу затасканные фразы, но, полагаю, к тому времени, как кто-то увидит эти слова, я уже не буду продолжать коптить небо.
Вряд ли нужно напоминать читателю об эпохальной битве между величайшим детективом современности, L, и Кирой, этим бредовым убийцей. Орудие убийства было несколько более оригинально, чем, к примеру, гильотина, но все, что Кира из себя представлял, это очередная власть террора и жалкий инфантильный склад ума. Оглядываясь назад, я могу предполагать, что боги победы улыбнулись Кире лишь к собственному горькому удивлению. Возможно, эти самые боги на деле хотели мира кровососов, стоящего на предательствах и клевете. Возможно, весь этот спектакль имел место только для того, чтобы научить нас разнице между богами смерти и богами вообще. Кто знает? Лично я не собираюсь больше терять время на размышления о самых темных событиях в моей памяти.
К черту Киру.
Кто имеет значение, так это L.
L.
Величайший сыщик века. Если принять во внимание его невероятные умственные способности, L умер неподобающей и несвоевременной смертью. Он раскрыл около трех с половиной тысяч сложнейших преступлений – это только общеизвестных – и отправил по тюрьмам втрое большее количество дегенератов. Он ворочал необыкновенными силами, он был способен поднять любое сыскное бюро по всему миру и срывал всеобщие овации за свои достижения. И за все это время ни разу не показал своего лица. Я хочу передать его слова максимально точно. И я хочу, чтобы кто-нибудь нашел их. Вроде кого-нибудь, кому выпал шанс пройти по его стопам. Как бы то ни было, я не могу унаследовать ему, но оставлю за собой несколько страниц.
Итак, то, что вы читаете, - мои воспоминания об L. Это предсмертная записка, причем не моя, причем не адресованная всему миру. Первым это, скорее всего, найдет большеголовая ошибка природы по кличке Ниа. В таком случае я не стану говорить ему не рвать или не палить эти страницы. Если ему окажется неприятно, что я знаю об L такие вещи, которых он не знает – замечательно. Существует также вероятность, что их прочитает Кира, и, я надеюсь, так и будет. Если они дадут понять убийце, который как дерьмо в проруби до сих пор болтается на плаву только за счет читерской убивающей тетрадки, что он в любых иных обстоятельствах был бы просто грязью под подошвами L, тогда они свою функцию выполнят.
Я один из горстки людей, которые когда-либо виделись с L, как с L. Когда и как произошла эта встреча… это самое дорогое из моих воспоминаний, которое я не буду описывать здесь, но в тот раз L доверил мне истории трех своих подвигов, и эпизод с Бейондом Бесдеем как раз один из них. Если я, отбросив обиняки, просто назову его Делом Лос-анджелесских Серийных Убийств "ББ", думаю, многие из вас вспомнят, что слышали о таком. Само собой, никогда не предавалось огласке самое непосредственное отношение к происшедшему L и, что еще важнее, Дома Вамми, где я и воспитывался до пятнадцати лет, но в действительности дело обстояло именно так. L из принципа не брался за расследование, пока на кону не оказывалось больше десяти жизней или миллиона долларов, так что именно эта связь и послужила настоящей причиной того, что он запоздало, но с энтузиазмом бросился в распутывание столь незначительного дела со всего тремя или четырьмя трупами. Ниже я все объясню, но по кое-какой причине Дело Лос-анджелесских Убийств "ББ" является знаковым событием для L, для меня и даже Киры. Это веха для всех нас.
Почему?
Потому что именно здесь L впервые назвался Рюдзаки.
Так что давайте опустим все эти утомительные рассусоливания того, что там Бейонд Бесдэй подумал, пропустим третью жертву, поскольку я заинтересован в главном, и пойдем дальше, оставив первое и второе убийства без подробного описания, переводя стрелки часов на утро следующего дня, на тот блестящий момент, когда величайший детектив современности, L, впервые вошел в игру. Да, совсем забыл. В случае, если эту тетрадь открыл кто-то кроме голована Ниа или маньяка, заблуждающегося насчет собственной значимости, я должен хотя бы ради соблюдения некоторых приличий представиться здесь, в конце пролога. Я ваш летописец, навигатор и рассказчик. Вряд ли у кого-то кроме этих двоих моя личность вызовет интерес, но перед вами лауреат второго места Старого Света, лучший закулисный техник, сдохший, как пес, Михаэль Кель. Однажды я назвался Мелло и с тех пор отзывался на это имя, но было это очень давно.
Хорошие воспоминания. И кошмары.
Содержание
Страница 01
Связь
Сейчас это называется Делом Лос-анджелесских Серийных Убийств «ББ» – довольно броско. Когда оно только развивалось, в самом центре водоворота, никто никогда не выдумывал ему ярких идентификаторов. Средства массовой информации называли его "Убийствами Вара Нингё" или "Лос-анджелесскими Серийными Убийствами в Запертой Комнате", или прочими кричащими словосочетаниями всех сортов. Этот факт, несомненно, был источником величайшего раздражения Бейонда Бесдея, непосредственного этих убийств виновника, но я, если честно, думаю, первый вариант наиболее точно передает суть действительно имевших место событий. Как бы то ни было, на следующий день после того, как Бейонд Бесдэй распластал третью из своих жертв, четырнадцатого августа две тысячи второго года в восемь пятнадцать утра местного времени озадаченный агент ФБР Мисора Наоми возлежала на кровати, только что проснувшись. Она была одета в темные кожаные штаны и жакет, но ошибочно было бы заключать, что она просто легла в постель в таком виде. Несколько часов проносившись по городу в седле мотоцикла в безуспешных попытках выжечь стресс вон, по возвращении домой Мисора просто обрушилась в звуконепроницаемый обморок, не заботясь ни о душе, ни о раздевании. Также связанная с громким названием, она теперь известна широкой публике, как человек, в конце концов расколовший Дело Лос-анджелесских Серийных Убийств «ББ», но если быть абсолютно точным, на момент тех событий она была отстранена от обязанностей, как агент ФБР. Согласно официальным записям, Мисора Наоми находилась в увольнении, но чисто потому, что совершенно не могла выносить давление начальства и коллег. Увольнение, отпуск, летние каникулы. Не думаю, что нам здесь стоит рыться в причинах. Основные данные: это Америка, она японка, женщина, очень хороша в своей работе, а ФБР – большая организация… этого должно быть достаточно. Ясное дело, были сотрудники, придерживающиеся о ней высокого мнения, что собственно и позволяло ей до сих пор работать в Бюро, но месяцем раньше, незадолго до Лос-анджелесских Серийных Убийств "ББ", Мисора совершила одну грубую ошибку. Настолько грубую, что сама поверить не могла. А тот промах привел прямо к настоящей ситуации. Эта проблема была не из тех, что выветриваются из памяти полуночной мотогонкой по улицам.
Мисора всерьез задумывалась о том, чтобы оставить ФБР. Перечеркнуть, считай, целую жизнь и вернуться в Японию. Конечно, в какой-то мере ее уже достала вся эта ерунда на службе, но гораздо тяжелее ощущалась вина за свою ошибку, повисшая на плечах мертвым грузом. Даже без давления окружающих, чего и чисто гипотетически избежать было бы невозможно, - даже без него Мисора бы все равно была бы вынуждена просить о передышке.
Или даже просто поджала бы хвост.
Мисора медленно сползла с постели, намереваясь отмыть тело от липкого пота, напоминания о прошлой ночи, но на полпути заметила на столе почему-то включенный лэптоп. Мысленная реконструкция вчерашних действий не дала информации о его включении; сегодняшних, впрочем, тоже: она ведь только что проснулась. Могла ли она задеть кнопку вчера по пути к кровати? А потом рухнуть спать, не выключив? Мисора не помнила, чтобы делала что-то подобное, но запущенная заставка не оставляла иных разумных объяснений. Хотя если у нее нашлись силы на включение компьютера, должны были найтись и смену одежды. Мисора стянула жакет и штаны. Почувствовав себя гораздо легче, она выбралась из постели, подошла к столу и поерзала мышкой. Заставка отключилась, но тут Мисора смутилась еще больше. Почтовый клиент был запущен и пыхал "вам новым сообщением". Она еще могла заснуть, не выключив компьютер, но заснуть посреди проверки почты? Все еще гадая, она щелкнула "входящие". Одно новое, от Рэя Пенбера. Нынешний парень Мисоры, тоже агент ФБР. Он представлял собой самый яркий пример коллеги, придерживающегося о ней высокого мнения, что, впрочем, не мешало ему умолять Мисору перевестись в отдел побезопасней, стоило только чему-то случиться. Поскольку ее отпуск уже практически закончился, предметом могли быть какие-то рабочие дела, так что Мисора просто открыла письмо…
"Мисора Наоми-сама,
Прошу прощения, что связываюсь с вами таким образом.
Я бы хотел просить вашей помощи в расследовании одного конкретного дела.
Если вы пожелаете ассистировать мне, пожалуйста, войдите в третий блок третьей секции сервера Фанни Диш четырнадцатого августа в девять утра. Линия будет доступна в течении ровно пяти минут (пожалуйста, отключите свой фаерволл).
L.
PS: Для того, чтобы связаться с вами, я взял на себя смелость одолжить адрес вашего друга. Это был самый простой и безопасный способ, так что, пожалуйста, простите меня. Независимо от вашего ответа, я вынужден просить вас уничтожить этот компьютер в течение двадцати четырех часов после прочтения сообщения."
Уткнувшись глазами в последнюю точку, Мисора немедленно перечитала сообщение целиком и наконец еще раз проверила имя отправителя.
L.
Отстранение отстранением, но она все еще оставалась агентом и, разумеется, узнала подпись. Ее невозможно было не узнать. Наскоро обдумав вероятность того, что это Рэй или еще кто-то решил так ее разыграть, Мисора сразу осознала бредовость идеи. Чтобы кто-то оказался настолько туп, чтобы так подписаться… L никогда не являлся публике или лично кому-то как L, но Мисоре приходилось слышать кое-какие страшилки о том, что бывает с детективами, пытающимися не по праву рассекать под этой литерой. Можно было с уверенностью говорить, что никто бы просто не осмелился использовать это имя даже в шутку.
Так что.
- Вот же черт, - проворчала Мисора, стоя под струями теплой воды. Освободившись от напоминаний о прошлой ночи, она наконец высушила длинные темные волосы и выпила чашку горячего кофе.
Хотя Мисора просто притворялась, что обдумывает ситуацию: выбора, по сути, не было. Ни один агент ФБР, особенно рядовой, не мог пропустить мимо ушей просьбу L. Однако к этому моменту мнение Мисоры о великом L еще не перешло в преклонение, так что она должна была притвориться, что решает, просто для того, чтобы почувствовать себя лучше. Если вы знаете Мисору, причины этого должны быть ясны: понятно, что виной включения лэптопа был L, его хакнувший, поэтому настроение ее было более чем, мягко говоря, не очень из-за того, что теперь придется просто уничтожить новенький компьютер, который и месяца не послужил.
- Я не против… в смысле, против, но…
Выбора не было.
Как только стукнуло восемь пятьдесят, Мисора села за ноутбук, которому теперь оставалось жить менее двадцати трех часов, и последовала инструкциям L. Хотя специалистом по взлому она не являлась, основы все же входили в обязательную программу подготовки агента.
Как только доступ к серверу был получен, экран мигнул белым. Мисора только успела насторожиться, как заметила гигантскую каллиграфическую L, повисшую в центре экрана, и выдохнула.
- Мисора Наоми, - после небольшой паузы из динамиков ноутбука раздался голос. Электронный, конечно, но именно этот голос был известен любому сыскному бюро во всем мире, как голос L. Мисора слышала его и раньше, но сейчас он впервые обратился к ней лично. Возникало странное ощущение, будто она услышала свое имя по телевизору. Не то, чтобы такое хоть когда-то бывало, но ведь воображения никто не отменял.
- Это L.
- Здравствуйте, - начала Мисора, но вдруг запнулась. L не мог услышать ее, поскольку в комплектацию ноутбука девушки не входил встроенный микрофон. Вместо этого она напечатала: "Это Мисора Наоми. Для меня честь говорить с вами, L". Если канал связи не ограничивался только звуком, сообщение должно было дойти.
- Мисора Наоми, вы знакомы с ходом расследования убийств, произошедших в Лос-Анджелесе?
L перешел прямо к делу, никак не отреагировав на ее слова. Наверняка потому, что должен был оборвать связь ровно в девять ноль пять, но его манеры и отношение Мисора расценила иначе. Можно подумать, она и так была обречена помогать ему… что истине не противоречило, но, без сомнения, задевало ее гордость. Мисора дала себе волю бить по кнопкам посильней.
"Моих возможностей пока не хватает на то, чтобы отслеживать каждый труп в Лос-Анджелесе и его дальнейшую судьбу."
- О-о? А моих хватает.
Сдачи не надо.
- Я говорю о серийных убийствах, - продолжал L. – Вчера произошло третье. Я уверен, жертва не последняя. Новости HNN называют это Убийствами Вара Нинге.
"Убийства Вара Нинге?"
Об этом она не слышала. Находясь в увольнении, она намеренно избегала новостей такого типа. Мисора до самого окончания школы жила в Японии, и термин был знаком, но вот слышать его с английским акцентом оказалось непривычно.
- Я бы хотел раскрыть дело, - сказал L. – Я должен арестовать убийцу. Но ваша помощь в этом деле жизненно необходима, Мисора Наоми.
"Почему я?" – набрала она. Вопрос можно было расценить как "почему вам нужна моя помощь?" или "с какой стати я должна вам помогать?", но L принял первый вариант без секундного колебания. Его сарказм улетучился.
- Естественно потому, что вы опытный следователь, Мисора Наоми.
"Я отстранена."
- Я знаю. Разве неудобно?
Три жертвы, он сказал.
Само собой, еще надо посмотреть, что там за жертвы, но из сказанного L следовало, что размах дела пока не дотягивает до уровня ФБР. Она вполне могла бы заключить, что именно по этой причине L связался с ней не через руководство, но все пошло как-то слишком неожиданно. Кроме того, времени на раздумья не оставалось. Однако его оказалось достаточно, чтобы удивиться, с чего бы это L брался за дело, на которое ФБР не обращало внимания. Хотя смешно было бы полагать, что он просто возьмет и ответит через компьютер.
Девушка взглянула на часы.
Оставалась еще минута.
"Хорошо, я сделаю все, что в моих силах".
L ответил незамедлительно.
- Спасибо. Я знал, что вы согласитесь.
Особой благодарностью заявление не отдавало.
Но возможно следовало винить синтетический голос.
- Позвольте объяснить, как вы будете связываться со мной в будущем. У нас нет времени, так что буду краток. Сначала…
Сначала ей пришлось в общих чертах ознакомиться с Делом о Лос-анджелесских Серийных Убийствах "ББ". Тридцать первого июля две тысячи второго года в спальне небольшого дома по Инсист-стрит в Голливуде был убит мужчина по имени Белив Брайдсмэйд, живущий один и зарабатывающим писательством. В его работу входило написание статей для дюжин журналов, причем под кучей псевдонимов, и он был относительно хорошо известен в пределах своего цеха. Что, по сути, ничего не значило, но в данном случае было исчерпывающей информацией. Он был задушен. Накачан каким-то наркотиком, а потом задушен сзади чем-то вроде струны. Никаких признаков борьбы, все наводило на мысли о прекрасно спланированном преступлении. Второе убийство произошло четырьмя днями позже, четвертого августа две тысячи второго. На этот раз следователям пришлось выезжать в спальные районы, в квартиру по Третьей авеню; жертвой оказалась Квортер Квин. Причина смерти – черепно-мозговая травма. Ее череп был проломлен спереди твердым продолговатым предметом. И снова жертва была погружена в наркотический транс и на момент смерти была без сознания, что позволило связать эти убийства, как дело рук одного и того же человека… впрочем, любой, оказавшийся на местах происшествия не мог не заметить связи.
И там и там на стенах висели соломенные куклы Вуду. Конкретно эти куклы были известны как Вара Нинге.
Четыре на Инсист-стрит.
Три на Третьей авеню.
Прибитые к стенам.
Вара Нинге упоминались в новостях, так что по чести оставался бы еще шанс на "клона", копирующего преступление, но совпали и другие детали, так что полиция объединила обе смерти в одно дело о серийщике. Однако в получившемся деле оставался открытым один очень большой вопрос: Белива Брайдсмэйда абсолютно невозможно было связать с Квортер Квин. Ни один из них не хранил номер другого в телефонной книжке мобильного, в визитницах не было никаких визиток друг друга, в конце концов, у Квортер Квин даже не было мобильного или визитницы: откуда визитницы у тринадцатилетней девочки? Какое отношение она могла иметь к сорокачетырехлетнему вольнонаемному писателю-профессионалу? Если связь была, то она, возможно, шла через мать девочки, которой на момент убийства не было в городе, но, принимая во внимание разницу в местах жительства и социальном положении этих двоих, какую-то весомую зацепку увидеть было сложно. Если говорить языком старомодных детективов, наметилось отсутствующее звено. Они не могли найти связи между двумя жертвами. Следствие, естественно, устроило мозговой штурм этого вопроса, а через девять дней (к тому моменту СМИ уже изобрели название Убийствам Вара Нинге), тринадцатого августа две тысячи второго, была обнаружена третья жертва.
На стенах висели две Вара Нинге. Куклой меньше с каждым убийством.
Третье убийство произошло в Западном Лос-Анджелесе, в городском коттедже, снимаемом Бэкьярд Боттомслэш, неподалеку от станции метро "Оптика". Убита хозяйка - еще одна женщина. Двадцать восемь лет – в промежутке между первой и второй жертвами. Банковская служащая.
И снова совершенно никакой связи с Беливом Брайдсмэйдом или Квортер Квин. Было непохоже, что они вообще когда-нибудь сталкивались на улице. Бэкьярд Боттомслэш умерла от потери крови. Удушение, черепно-мозговая травма, теперь ножевые ранения. Каждый раз иной метод, оставляющий неестественное ощущение того, что убийца каждый раз пробовал что-то новое. И нигде не оставлял улик. Единственной зацепкой могла стать связь между жертвами, но таковой не прослеживалось, что было необычно для убийств такого типа. Третье убийство поставило полицию в глухой тупик. В этом следователи уступали преступнику.
Я не собираюсь превозносить Бейонда Бесдея, но в данном случае оценка заслужена.
А, точно. Была еще одна общая деталь вдобавок к Вара Нинге. Двери всех мест происшествия были заперты изнутри. Как в старой мистике. Следователи, ведущие дело, не уделяли большого внимания этой детали... но когда Мисора Наоми получила от L материалы дела, именно этот момент занял ее в первую очередь.
Днем, когда Мисора Наоми начала работу над делом не как агент Федерального Бюро Расследований, а как частное лицо под патронатом L, оказалось пятнадцатое августа. Тот разговор состоялся вчера. На время отпуска она сдала и значок, и пистолет, оставшись с не большими правами на оружие, чем обычный горожанин.
Но она по большому счету не возражала. Мисора никогда не была агентом из тех, что любят давить авторитетом. Немного загнанная, с нервами на взводе, она была не в лучшей форме, чтобы браться за дело, но ее ментальный склад оказался сходным с L. Иными словами, она не блистала, работая в группе, и ее способности проявлялись ярче всего, когда всевозможное начальство переставало связывать ей руки и Мисора могла действовать свободно. Возможно, именно этим объяснялась та ложка дегтя в бочке подчинения величайшему сыщику столетия.
Однако, пятнадцатое августа, после полудня. Мисора Наоми стояла на голливудской Инсист-стрит, напротив места первого убийства. Она залезла в сумку, достала телефон и набрала полученный номер, не отводя глаз от дома, казавшегося несколько великоватым для человека, живущего в одиночестве. Было сказано, что вызов перенаправляется пять раз и совершенно безопасен. Безопасен не только для L, но также и для отстраненной Мисоры.
- L, я на месте.
- Хорошо, - произнес искусственный голос, будто его обладатель ждал ее там.
Мисора мельком задумалась, где мог находиться L, в каких условиях он проводил свои расследования, но быстро поняла, что это в любом случае погоды не сделает.
- Что я должна делать?
- Мисора Наоми, вы снаружи здания или внутри?
- Снаружи, я смотрю на место происшествия, но еще не входила во двор.
- Тогда войдите, пожалуйста. Там должно быть не заперто, я обо всем позаботился.
- Спасибо.
Хорошая подготовка.
Она скрипнула зубами, подавляя желание выдать что-нибудь издевательское. По идее, она должна была бы счесть приготовления проявлением уважения, однако принять подобную заботу было непросто.
Толкнув дверь, она вошла. Хозяин был убит в спальне, и Мисора получила достаточный опыт в ФБРовских расследованиях, чтобы с взгляда снаружи определить ее расположение. В домах такого типа спальни обычно располагались на первом этаже, так что по нему она и двинулась с осмотром. Прошло две недели с момента убийства, но дом содержался в чистоте. Нигде ни пылинки.
- Но L...
- Что?
- Согласно данным, которые я получила вчера, полиция уже обследовала место.
- Да.
- Я не уверена, как вы это сделали, но у вас уже есть все полицейские отчеты по этому поводу.
- Да.
Не помогает.
- Значит мое нахождение здесь бессмысленно?
- Нет, - сказал L. – Я ожидаю, что вы окажетесь способны найти то, что полиция пропустила.
- Ну… так уже яснее.
Точнее, это и дураку ясно.
Это ровным счетом ничего не объясняло.
- Говорят, нужно выехать на место происшествия сотню раз. Так что вряд ли бессмысленно. Прошло время, так что что-то, может, всплыло. Мисора Наоми, первое, на чем мы должны остановиться в расследовании, это связь между жертвами. Что связывает Белива Брайдсмэйда, Квортер Квин и последнюю жертву, Бэкьярд Боттомслэш? Или связи нет и убийства совершенно случайны? Но если они случайны, должен быть какой-то принцип, по которому убийца выбирает свои жертвы. Что я прошу вас сделать, Мисора Наоми, это найти отсутствующее звено.
- Ясно…
На самом деле ничего не было ясно, но она начала понимать, что пререкания с L не заставят его прекратить ходить кругами и прямо сказать то, что она хотела знать, так что Мисора решила не задавать лишних вопросов. Кроме того, она как раз нашла спальню. Дверь открывалась внутрь, а на ней была защелка.
Запертая комната.
Во второй и третьей комнате тоже были защелки… связь? Нет. Эта информация была в папке. Полиция уже заметила. L искал что-то еще.
Комната оказалась небольшой, но и избытка мебели внутри не наблюдалось, так что тесной она не выглядела. Посреди комнаты стояла большая кровать, но единственным предметом интерьера кроме нее было несколько книжных полок, заполненных в основном книгами вроде "как делать то-то" на темы различных досужих дел и знаменитыми японскими комиксами. Все это позволяло предположить, что Белив Брайдсмэйд использовал эту комнату исключительно для отдыха. Он, видимо, был из людей, бережно отделяющих рабочее время от личного, среди вольнонаемных писателей такие встречаются нечасто. Кабинет, должно быть, на втором этаже, - размышляла Мисора, отсутствующе взирая на потолок. Она потом еще поднимется.
- Кстати, Мисора Наоми. Какие у вас мысли по поводу фигуры, стоящей за этими убийствами? Я бы хотел услышать ваши соображения на этот момент.
- Сомневаюсь, что мои соображения могут быть как-то полезны вам, L.
- Все соображения полезны.
О?
Мисора на мгновение задумалась.
- Он ненормален, - ответила она, не заботясь о выборе слов, просто озвучивая мнение. Именно это, главное слово всплыло вчера при прочтении ей полицейского досье. – Не только потому, что убил троих, а… каждое его действие вызывает именно это впечатление. И он даже не пытается это скрыть.
- Например?
- Например отпечатки. На местах происшествия не было найдено ни одного. Все стерты начисто.
- Верно… но Мисора Наоми, не оставлять отпечатков – самая примитивная техника.
- Не до такой же степени, - раздраженно произнесла Мисора. Она знала, что L прекрасно понимает, к чему она клонит, и просто проверяет ее способности, что бы он там ни говорил. Проверяет, приемлема ли она для роли его человека на месте событий. – Если вы не хотите оставить отпечатков, большинство просто наденет перчатки или, в крайнем случае, протрет бы все поверхности, к которым прикасалось. Но этот парень… чего-то ради вытер начисто весь дом. Все три. Сначала я думала, он бывал в доме жертвы так часто, что уже не помнил, что трогал, а что нет, но когда увидела в файле, что он повыворачивал лампочки и протер патроны – это совсем другое дело. Как вы еще можете это назвать, если не ненормальностью?
- Согласен.
Да, наконец?
- Так что, L, к чему я это говорю: если он предпринимает такие предосторожности, тогда сомневаюсь, что смогу найти здесь что-то новое. Это в лучшем случае ложные надежды. Такие не станут совершать ошибки.
Ошибки.
Вроде той, что она сама совершила в прошлом месяце.
- Обычно такое следствие начинается с нахождения ошибки преступника, от которой потом и пляшут, но сейчас я не уверена, что мы обнаружим что-либо подобное.
- Да, я тоже не думаю, - ответствовал голос L. - Но что если это не ошибка?
- Не ошибка?
- Да. Что-то, что он оставил намеренно. И если полицейские следователи потерпели поражение в поисках именно этого, то у нас может быть шанс.
Намеренно оставлять улики? Такое вообще бывает? Не в этой жизни, нет. Чего ради кому-то оставлять вещи, которые потом могут быть использованы против него? Или постой. Теперь, когда L упомянул… ведь у них на руках уже была пара примеров именно такого поведения. Один это Вара Нинге, развешанные по стенам, а второй – защелки, создающие запертые комнаты. Это не было ошибками, это было намеренно оставлено убийцей. Особенно последнее. Та самая штука, к которой Мисора питала наибольший интерес. Комнату запирали изнутри почти всегда, когда убийца пытался инсценировать самоубийство. Но первая жертва была задушена сзади, второй проломили голову орудием, которого неподалеку не оказалось, третью закололи, и снова орудия не было на месте происшествия. Все это сводило смысл запертой комнаты на нет. Это не ошибка, но неестественно.
То же самое с Вара Нинге.
Она понятия не имела, что они могли означать.
Поскольку Вара Нинге использовались для проклятий в Японии, нашлись и люди, кричавшие о том, что убийца непременно японец или нацист, настроенный против японцев, но, по причине дешевизны именно таких Вара Нинге, которые могли быть куплены в любом игрушечном магазине за туда-сюда три доллара, ни одна из теорий всерьез не рассматривалась.
Мисора прикрыла за собой дверь и, нашарив за спиной защелку примерно на уровне талии, решительно повернула ее, запираясь.
Затем она проверила местонахождение каждой из кукол.
Их было четыре.
По одной на каждой из стен квадратной комнаты. Полиция, разумеется, забрала их, как вещественное доказательство, однако по дырам в стенах было несложно сказать, где они висели. Мисора вынула из сумки шесть фотографий. По одному снимку каждой из кукол. Один запечатлел жертву, Белива Брайдсмэйда, навзничь лежащим на кровати. На шее его отчетливо выделялись отметины от шнура.
И последнее фото.
Не с места происшествия, а крупный план, снятый во время вскрытия. На груди Брайдсмэйда оставалось несколько крупных ран, сделанных, предположительно, ножом. Неглубокие, они разбегались во всех направлениях. Согласно отчету, порезы были нанесены уже после смерти жертвы.
- Вообще, когда убийца прибегает к подобному бессмысленному уродованию тела, это, как правило, говорит о глубокой личной неприязни к жертве…я бы не удивилась, если бы у вольнонаемного писателя, берущегося за любую работу, нашлись враги. Он вел множество сплетнических колонок…
- Но, Мисора Наоми, это не объясняет связи со вторым и третьим убийствами. Оба тела также были повреждены способами, не имеющими прямого отношения к причинам смерти. Собственно, повреждения имеют тенденцию возрастания от убийства к убийству.
- Возможно, он испытывал ненависть только к Брайдсмэйду, а остальные убийства призваны увести от этого. Или, возможно, это не Брайдсмэйд, а кто-то из двух других… или два из трех, а третье – маскировка. Повреждения могут ухудшаться, как средство сбить с толку или…
- Уверены, что убийца просто притворяется, что убивает по принципу случайности?
- Нет. Это просто одно из предположений. Эта гипотеза не объясняет Вара Нинге. В смысле, он мог намеренно оставить их, чтобы показать, что все трое были убиты одним человеком, то же может быть и с запертыми дверями.
В таком случае, переезды от Голливуда к даунтауну и западным районам могут быть расценены, как средство сбить с толку следствие, привлечь больше отделений. Чем больше людей возьмется за расследование, тем больший хаос они туда внесут… а выбор маленькой девочки на место второй жертвы мог быть сделан намеренно, чтобы заставить его казаться психом.
- Притворяется ненормальным… ну, даже такая идея сама по себе достаточно ненормальна, - сказал L.
Мисора не ожидала услышать почти человеческие сентиментальные нотки в синтетическом голосе. Эмоции самой Мисоры в этот момент пронеслись слишком близко к отметке "поражена", так что, чтобы не показать вида, она быстро вернула разговор к теме.
- Итак, L, мне кажутся смешными попытки вычислить связь между жертвами. Я думаю, полиция неплохо с этим справляется, и… честно говоря, вычисление того, кто из них был знаком с другим, может оказаться полезнее. Я имею с виду третью, Бэкьярд Боттомслэш… она по долгу службы могла быть в курсе каких-то деловых операций.
- Но Мисора Наоми, - вклинился L. – Нет времени на подобные разработки. Я убежден, в самом ближайшем будущем будет и четвертое убийство.
Он упоминал что-то такое днем раньше. Что будут еще жертвы. Но на основании чего? Пока преступник на свободе, всегда остается вероятность, но убийства, по всему похоже, должны были остановиться на цифре "три". Все зависело от убийцы и его капризов. Как следователь, она с трудом могла бы оценить соотношение ставок иначе, чем пятьдесят на пятьдесят.
- Количество Вара Нинге, - пояснил L. – Четыре там, где вы сейчас, три в даунтауне со второй жертвой и две в доме на западе города. Одной меньше с каждым убийством.
- Да. И что?
- Оно все еще может уменьшиться на одну.
Она должна была догадаться. Действительно, в отсчете с четырех до двух и последующей остановке логичного мало. Даже если теория Мисоры была верна, и все убийства маскировали одно ключевое, то чем больше жертв, тем больше вероятность успеха такого плана. Конечно, с каждым новым убийством риск возрастал, но он таким образом окупался. Откровенно говоря, даже нельзя было с уверенностью утверждать, что убийца считал убийство рисковым предприятием: существовали же маньяки, находящие сам процесс достаточной компенсацией за сложности. Кроме того, притворяться ненормальным уже ненормально…
- Так, L… вы полагаете, вдобавок будет еще около двух убийств?
- Более чем на девяносто процентов, - ответил тот. – Я бы сказал, на все сто, но остается вероятность какого-то происшествия с самим убийцей, что не позволит ему продолжить. Так что, наверное, девяносто два процента. Но, Мисора, если убийства продолжатся, то их будет не два; всего одно. Шансы на пятую жертву не выше тридцати процентов.
- Тридцати процентов?
Одну минуту.
- Почему? В последний раз было две Вара Нинге… и если он использует их для олицетворения жертв…
- Но в таком случае он не сможет оставить Вара Нинге на месте пятого убийства. Количество кукол уменьшится с двух до одной, когда не станет четвертой жертвы. Эта кукла ясно покажет, что это дело именно его рук, и…
- А! Поняла, - протянула Мисора, дивясь собственной непроходимости. Чем бы ни руководствовался убийца, часть его почерка – Вара Нинге на месте преступления. Вряд ли он пойдет на пятую жертву, когда их количество сойдет на нет.
- Тридцать процентов на то, что убийца не продумывал все так глубоко, но это крайне сомнительно. В конце концов, он вывернул лампочки…
- Таким образом, всего жертв будет четыре. Следующая – последняя.
- Нет. Последней была третья, - перебил L. Даже сквозь программу синтезирования слышались резкие нотки. – Других не будет. Только не при моем участии в расследовании.
Уверенность?
Или бравада?
Мисора на данный момент была лишена обеих. Последние несколько недель, если быть точными.
Что за вещь уверенность?
Что за штука гордость?
Мисора больше не знала.
- Но мне необходима ваша помощь, Мисора Наоми. Я ожидаю хороших результатов от вашего расследования.
- Правда?
- Да. Пожалуйста, во время работы держите себя в руках. Согласно моему опыту, раскрытию таких дел прежде всего способствует ясный разум. Ведите себя, как при игре в шашки на льду.
"Что?"
Уж не кёрлинг ли он имел в виду?
- L, вы ведь знаете, что я в увольнении?
- Да. Поэтому и попросил вас о помощи. В этом деле мне нужен был опытный специалист, который может работать самостоятельно.
- Так что, полагаю, причины моего увольнения вам тоже известны?
- Нет, - ответил он к удивлению Мисоры. – Этого я не знаю.
- Вы не проверяли?
- Меня это не интересовало. Вы опытны, свободны в действиях на данный момент, и это все, что имело значение. Есть что-то такое, что я должен был знать? В таком случае, я могу это выяснить в течение минуты.
- Не надо, - скривилась она.
Мисоре казалось, целый свет знает о ее промахе, но величайший детектив в мире не знал. Причем охарактеризовал увольнение Мисоры как ее "свободу действий". Она никогда бы не подумала, но L, по всей видимости, обладал чувством юмора.
- Ладно, L, если мы хотим предотвратить четвертое убийство, нам пора начать. Что я должна делать в первую очередь?
- А что вы можете?
- Я могу все, что могу, - сказала Мисора. – Знаю, что задаю много вопросов, но если я собираюсь заново обследовать место преступления… разыскивая то, что он оставил кроме Вара Нинге… что конкретно мне искать?
- Какого-либо рода послание.
- Послание?
- Да. Это не указывалось в полученных вами данных, но двадцать второго июля, за девять дней до первого убийства ЛАОП получило письмо.
- И?
К чему он ведет? Лос-анджелесское отделение полиции?..
- Оно имеет отношение к делу?
- На данный момент ни один следователь не уловил связи. Я не уверен до конца, но она, кажется, есть.
- Сколько процентов?
- Восемьдесят процентов.
Немедленный ответ.
- Отправитель неизвестен, система отслеживания не дала результатов по тому, откуда оно было послано. В конверте лежал единственный лист бумаги с кроссвордом-головоломкой.
- Ребус? Х-хах.
- Не расслабляйтесь. Это был очень сложный кроссворд, его не смог решить никто. Конечно, нужно справедливости ради упомянуть, что никто и не принял его всерьез, но тем не менее несколько полицейских объединив усилия не смогли его расколоть.
- Ясно. И?
- В конце концов они сочли кроссворд розыгрышем и выбросили… но моя служба сбора информации через свои каналы вчера получила копию.
"Только вчера".
Так вот почему этого не оказалось в пакете. Даже отправляя Мисору на собственное расследование, L продолжал грызть с другого конца.
- Я решил ее, - сказал L.
По-видимому, утверждение насчет сложности задачки носило хвастовской характер. И попыхтел же он, должно быть, - подумала Мисора. Хотя чья бы корова мычала.
- Если я не ошибся, то ответ на кроссворд как раз то место, где вы находитесь. Адрес первого убийства.
- Инсист-стрит 221, Голливуд? Где я? Но это значит… тогда…
- Точно. Он сообщил, что собирается начать. Но поскольку уровень сложности даже этой первой задачи оказался слишком высок, предположение о том, что он добивался какого-то противодействия, не выдерживает критики…
- ЛАОП больше не получало писем вроде этого? С указаниями адресов второго и третьего?
- Нет. Я на всякий случай проверил по всей Калифорнии. Ни обычных, ни электронных. Я планирую продолжать отслеживание, но…
- Может это быть совпадением? Нет, никак. Если оно точно указывает на адрес… тогда почему за девять дней?
- Промежуток между вторым и третьим убийствами тоже девять дней. С четвертого до тринадцатого августа. Возможно, ему просто нравится число.
- Но между первым и вторым прошло всего четыре… случайность?
- Резонное объяснение. Но чередование больше подходит. Девять дней, четыре, девять. Как бы то ни было, убийца относится к типу, предваряющему свои свершения для полиции. Даже если он просто таковым притворяется, все равно остаются хорошие шансы на находку скрытого сообщения. Кроме Вара Нинге.
- Хммм… итак…
Преднамеренное.
Сообщение, гораздо труднее поддающееся расшифровке, чем Вара Нинге… что-нибудь вроде вызывающего кроссворда. Мисоре показалось, она наконец начала понимать, для чего понадобилась L. Из своего кресла детектив никак не смог бы обнаружить что-то подобное самостоятельно. Нужно своими глазами увидеть место, суметь достать и потрогать каждую вещь… и тут требовалось качество, помноженное на количество. Нужен был человек, способный смотреть его глазами и думать его головой…
Однако еще Мисора полагала, что он слишком много навешивает на нее. Если ей предстояло быть глазами L… слишком тяжело для плеч обычного агента ФБР.
- Что-то не так, Мисора?
- Нет… ничего.
- Ладно. Позвольте на этом закончить наши переговоры. Еще много дел требует моего участия.
- Разумеется.
Это же L. Он, без сомнения, решал несколько сложных дел за раз. По всему миру. Для него это дело было просто одним из параллельных расследований. Как бы он еще заслужил репутацию величайшего детектива в мире?
Величайший детектив столетия, L.
Детектив без клиентов.
- Я буду ждать от вас хороших новостей. При следующем вызове, пожалуйста, используйте линию номер пять, Мисора Наоми, - сказал L и дал отбой.
Мисора снова убрала в сумку телефон и направилась к полкам, приступая к исследованию. Поскольку в комнате кроме полок и кровати ровным счетом ничего не было, исследовать оказалось больше нечего.
"Не более тяжелыми, чем его последний гость, но идеями фикс Белив Брайдсмэйд определенно обладал…"
Книги плотно комплектовали полки, не оставляя свободным ни дюйма. Мисора наскоро пересчитала – пятьдесят семь томов. Она хотела вытащить одну, но с этим возникли определенные сложности. В одиночку указательный палец потерпел сокрушительное поражение, так что пришлось подключать большой, плюс состроить гримасу, чтобы извлечь книгу. Мисора переворачивала страницы, сильно опасаясь, что это бесполезно. Она просто занимала руки, пытаясь сообразить, что делать. Жизнь была бы легка и прекрасна, если бы сейчас между парой страниц она просто наткнулась на вложенное послание, но надеяться было глупо. Согласно материалам дела, каждая страница каждой книги была протерта подобно патронам лампочек, что указывало не только на педантичность убийцы, но и на работу полиции, излазившей каждую книжку вдоль и поперек. Из чего следовало, что сообщений там быть не может.
Или сообщение имело такой вид, что полиция его не заметила… что-нибудь вроде обычной пометки со скрытым кодом внутри… Но, перевернув несколько томов, она дала и этой теории отставку. Пометок не было. Белив Брайдсмэйд, видимо, в пометках не нуждался. Многие книжные черви не выносят подобного неуважения к страницам.
Что, собственно, означало, что даже самый изощренный из убийц мог и не думать оставить что-то в книге.
Мисора отвернулась от полок. Взгляд, брошенный на кровать, подсказал, что там поле для деятельности еще меньше. Кроме сдирания простыней и переворачивания матраца не оставалось ничего. Ей даже не нужно было перечитывать дело, чтобы увериться в том, что полиция уже обо всем позаботилась, и искать что-то на кровати бесполезно.
"Под ковром… За обоями… нет, нет, где бы он прятал? По его задумке сообщение должны найти. Если не найдено, значит смысла в нем нет. Он же послал в полицию кроссворд… эгоистично, очень. Он хочет, чтобы загадки были трудными… чтобы доказать, что мы придурки".
Он не пытался их провести.
Он издевался.
"Вы ниже меня, вам меня не взять" – вот что говорят сообщения. Отсюда… он не пытался сделать все правильно и избежать поимки, его истинная цель глубже очевидной… или насмешки над нами и есть цель? Над кем над "нами"? Полицией? ЛАОП? США? Миром? Нет… поуже. Более личное. Так что это сообщение… или что-то вроде… оно должно быть где-то здесь, в комнате… или подожди…"
Тут ошибка.
Может, нет.
"Что-то, что должно быть, но чего нет, то, что было, но пропало… Вара Нинге? Нет, это олицетворение жертв, а не сообщение. Спальня… точно! Жилец! Жильца нет."
То, чего здесь больше нет.
Вроде хозяина комнаты, Белива Брайдсмэйда.
Мисора снова достала фотографии и внимательно рассмотрела снимки тела Брайдсмэйда – один с места, другой с аутопсии. Если убийца оставил что-то на теле, отметинами от веревки это быть не могло; только ранами на груди. Как она сказала L, обычно такие повреждения являются ясным признаком личной ненависти, но теперь, когда Мисора присмотрелась, они показались неестественными. На фото с места происшествия труп лежал на спине, одетый в футболку с несколькими пятнами крови… но сама футболка повреждена не была. Что означало, что после убийства преступник снял ее, покромсал тело и снова одел. Будь мотивом ненависть, он бы просто резал через ткань. Была ли причина оставлять футболку нетронутой? Но он, казалось, не имел ничего против того, чтобы запачкать ее… и футболка несомненно принадлежала жертве, именно в ней Брайдсмэйд обычно спал…
"Если на них правильно посмотреть… эти отметины… похожи на буквы… вроде."
Хотя снимок придется повертеть.
"V… c… i? Нет, n… еще v…x? D… а это три i в ряд…L? Похоже на L. Хм… скорее I, я притягиваю…"
Это срабатывало только если вы знали, что искать. Это было непохоже на кандзи или Хангульский алфавит: буквы составляли простые линии и кривые, и обычные каракули – от карандаша ли или ножа – выглядели бы точно так же.
"Нормально. Хотела бы я знать, что об этом думают в следственной группе… но значка у меня нет, так что можно и не мечтать. Само собой, L, наверное, отслеживает для меня курс."
Мисора начинала понимать, насколько труднее работать в одиночку, без поддержки организации. В ФБР она вечно чувствовала себя не в своей тарелке, но только сейчас она осознала, как много брала от ресурсов, которыми располагало Бюро.
- Думаю, нужно проверить остальные комнаты… бессмысленно, конечно. Но отпечатки он постирал во всем доме, - ворчала Мисора, поворачиваясь к двери.
Но тут до нее дошло, что одно место она пропустила. Под кроватью. Достаточно легко проглядеть, и намного более вероятно, чем под ковром или за обоями. Глупо было бы думать, что и полиция упустит такое явное слепое пятно, но стоило проползти там просто на всякий случай. Возможно, она бы увидела что-то оттуда. С этими мыслями Мисора наклонилась к кровати…
И вдруг из-под нее показалась рука.
- А?!
Мисора рефлекторно отлетела назад, подавляя в зародыше бурю эмоций, взбаламученных таким поворотом, и подняла кулаки. Оружия не было. Не столько из-за отстранения, сколько потому, что она и не привыкала постоянно иметь его при себе. Без оружия нет и курка, который можно спустить.
- Что… ты кто? – заорала она, пытаясь запугать новое лицо. Но к руке невозмутимо, будто голос Мисоры был не страшнее ветра в поле, присоединилась вторая, а за ней последовало и тело. Из-под кровати вылез человек.
Сколько… и долго он там сидел?
Он с самого начала был под кроватью?
Он слышал ее разговор с L?
Вопросы со всех сторон сыпались на Мисору.
- Отвечай! Кто ты!
Она сунула руку за пазуху, как бы схватившись за пистолет. Человек поднял голову.
И медленно выпрямился.
Естественно черные волосы.
Однотонная водолазка, потертые джинсы.
Молодой человек с подведенными темным огромными выпученными глазами.
Худой, он, наверное, мог быть довольно высоким, если бы не ссутуленная спина, оставляющая его внимательный взгляд на две головы ниже мисориного, так что смотрел он на нее снизу вверх.
- Приятно познакомиться, - совершенно спокойно произнес он и согнулся еще ниже. – Пожалуйста, называйте меня Рюдзаки.
Нисио Исин
Another Note
читать дальшеПеревод с английского: WermoongRey
Беты: Эль_live, Fierry
Особые спасиба Snowhitekite, Sulakul, DANYA
Для:
www.deathnote.ru/forum www.dn-game.biz
Авторы перевода не имеют ничего против некоммерческого размещения перевода целиком или его частей, если размещающий не заявляет его автором себя
Содержание:
(Ctrl+клик для перехода)
Страница 00: How To Use It
Страница 01: Связь
Страница 02: Рюдзаки
Страница 03: Противостояние
Страница 04: Бог Смерти
Страница 05: Часы
Страница 06: Промах
Последняя страница
Третье оказалось проблематичным. Пока все не было кончено, я оставался обращен в пустоту, в отсутствующий взгляд. Представьте себе, я был лишь парой глаз, прикрытых плотью для маскировки. В таком состоянии было глупо ждать от меня ответственности или какой-либо человечной реакции.
Киоси Касаи, «Прощай, ангел»
Страница 00
How To Use It
Собираясь на третье убийство, Бейонд Бесдэй задумывал эксперимент. Если точнее, намеревался посмотреть, может ли человеческое существо умереть от внутреннего кровотечения притом, что ни один орган не поврежден. Для этого он вколол жертве наркотик, и, связав бессознательное тело, принялся наносить выверенные удары по его левой руке. Бейонд Бесдэй надеялся не повреждая кожу вызвать летальное внутреннее кровотечение, но, к сожалению, потерпел фиаско. Кровь собиралась в конечности, уже окрасив руку в глубокий багрово-фиолетовый цвет, но жертва все дышала, сотрясаясь в конвульсиях и только. Он был уверен, что такого обескровливания будет более чем достаточно, но, видимо, недорассчитал. Как все больше убеждался Бейонд, подобный метод убийства на шкале интересности располагался довольно низко, и получился не более чем занимательным экспериментом. В принципе, успех или провал не играли для него большой роли, так что Бейонд Бесдэй просто пожал плечами и вытащил нож…
Нет. Нет, нет, нет, нет.
Ни манера, ни стиль. Я ни за что не выдержу такой тон до конца. Чем больше усилий приложу, тем быстрее наскучу сам себе, и тем неохотнее буду продолжать писать. Использование слов Холдена Колфилда, одного из исторически самых известных литературных трепачей, для детализирования того, что Бейонд Бесдэй думал и что делал, не подойдет, даже если я со своей стороны испытываю к первому огромную симпатию. Подробные описания фарсов Бесдэя в выграненных предложениях никоим образом не поднимут ценности моих записей. Это не отчет, и не роман тем более. Даже если они и примут одну из этих форм, это не значит, что я остался доволен. Ненавижу затасканные фразы, но, полагаю, к тому времени, как кто-то увидит эти слова, я уже не буду продолжать коптить небо.
Вряд ли нужно напоминать читателю об эпохальной битве между величайшим детективом современности, L, и Кирой, этим бредовым убийцей. Орудие убийства было несколько более оригинально, чем, к примеру, гильотина, но все, что Кира из себя представлял, это очередная власть террора и жалкий инфантильный склад ума. Оглядываясь назад, я могу предполагать, что боги победы улыбнулись Кире лишь к собственному горькому удивлению. Возможно, эти самые боги на деле хотели мира кровососов, стоящего на предательствах и клевете. Возможно, весь этот спектакль имел место только для того, чтобы научить нас разнице между богами смерти и богами вообще. Кто знает? Лично я не собираюсь больше терять время на размышления о самых темных событиях в моей памяти.
К черту Киру.
Кто имеет значение, так это L.
L.
Величайший сыщик века. Если принять во внимание его невероятные умственные способности, L умер неподобающей и несвоевременной смертью. Он раскрыл около трех с половиной тысяч сложнейших преступлений – это только общеизвестных – и отправил по тюрьмам втрое большее количество дегенератов. Он ворочал необыкновенными силами, он был способен поднять любое сыскное бюро по всему миру и срывал всеобщие овации за свои достижения. И за все это время ни разу не показал своего лица. Я хочу передать его слова максимально точно. И я хочу, чтобы кто-нибудь нашел их. Вроде кого-нибудь, кому выпал шанс пройти по его стопам. Как бы то ни было, я не могу унаследовать ему, но оставлю за собой несколько страниц.
Итак, то, что вы читаете, - мои воспоминания об L. Это предсмертная записка, причем не моя, причем не адресованная всему миру. Первым это, скорее всего, найдет большеголовая ошибка природы по кличке Ниа. В таком случае я не стану говорить ему не рвать или не палить эти страницы. Если ему окажется неприятно, что я знаю об L такие вещи, которых он не знает – замечательно. Существует также вероятность, что их прочитает Кира, и, я надеюсь, так и будет. Если они дадут понять убийце, который как дерьмо в проруби до сих пор болтается на плаву только за счет читерской убивающей тетрадки, что он в любых иных обстоятельствах был бы просто грязью под подошвами L, тогда они свою функцию выполнят.
Я один из горстки людей, которые когда-либо виделись с L, как с L. Когда и как произошла эта встреча… это самое дорогое из моих воспоминаний, которое я не буду описывать здесь, но в тот раз L доверил мне истории трех своих подвигов, и эпизод с Бейондом Бесдеем как раз один из них. Если я, отбросив обиняки, просто назову его Делом Лос-анджелесских Серийных Убийств "ББ", думаю, многие из вас вспомнят, что слышали о таком. Само собой, никогда не предавалось огласке самое непосредственное отношение к происшедшему L и, что еще важнее, Дома Вамми, где я и воспитывался до пятнадцати лет, но в действительности дело обстояло именно так. L из принципа не брался за расследование, пока на кону не оказывалось больше десяти жизней или миллиона долларов, так что именно эта связь и послужила настоящей причиной того, что он запоздало, но с энтузиазмом бросился в распутывание столь незначительного дела со всего тремя или четырьмя трупами. Ниже я все объясню, но по кое-какой причине Дело Лос-анджелесских Убийств "ББ" является знаковым событием для L, для меня и даже Киры. Это веха для всех нас.
Почему?
Потому что именно здесь L впервые назвался Рюдзаки.
Так что давайте опустим все эти утомительные рассусоливания того, что там Бейонд Бесдэй подумал, пропустим третью жертву, поскольку я заинтересован в главном, и пойдем дальше, оставив первое и второе убийства без подробного описания, переводя стрелки часов на утро следующего дня, на тот блестящий момент, когда величайший детектив современности, L, впервые вошел в игру. Да, совсем забыл. В случае, если эту тетрадь открыл кто-то кроме голована Ниа или маньяка, заблуждающегося насчет собственной значимости, я должен хотя бы ради соблюдения некоторых приличий представиться здесь, в конце пролога. Я ваш летописец, навигатор и рассказчик. Вряд ли у кого-то кроме этих двоих моя личность вызовет интерес, но перед вами лауреат второго места Старого Света, лучший закулисный техник, сдохший, как пес, Михаэль Кель. Однажды я назвался Мелло и с тех пор отзывался на это имя, но было это очень давно.
Хорошие воспоминания. И кошмары.
Содержание
Страница 01
Связь
Сейчас это называется Делом Лос-анджелесских Серийных Убийств «ББ» – довольно броско. Когда оно только развивалось, в самом центре водоворота, никто никогда не выдумывал ему ярких идентификаторов. Средства массовой информации называли его "Убийствами Вара Нингё" или "Лос-анджелесскими Серийными Убийствами в Запертой Комнате", или прочими кричащими словосочетаниями всех сортов. Этот факт, несомненно, был источником величайшего раздражения Бейонда Бесдея, непосредственного этих убийств виновника, но я, если честно, думаю, первый вариант наиболее точно передает суть действительно имевших место событий. Как бы то ни было, на следующий день после того, как Бейонд Бесдэй распластал третью из своих жертв, четырнадцатого августа две тысячи второго года в восемь пятнадцать утра местного времени озадаченный агент ФБР Мисора Наоми возлежала на кровати, только что проснувшись. Она была одета в темные кожаные штаны и жакет, но ошибочно было бы заключать, что она просто легла в постель в таком виде. Несколько часов проносившись по городу в седле мотоцикла в безуспешных попытках выжечь стресс вон, по возвращении домой Мисора просто обрушилась в звуконепроницаемый обморок, не заботясь ни о душе, ни о раздевании. Также связанная с громким названием, она теперь известна широкой публике, как человек, в конце концов расколовший Дело Лос-анджелесских Серийных Убийств «ББ», но если быть абсолютно точным, на момент тех событий она была отстранена от обязанностей, как агент ФБР. Согласно официальным записям, Мисора Наоми находилась в увольнении, но чисто потому, что совершенно не могла выносить давление начальства и коллег. Увольнение, отпуск, летние каникулы. Не думаю, что нам здесь стоит рыться в причинах. Основные данные: это Америка, она японка, женщина, очень хороша в своей работе, а ФБР – большая организация… этого должно быть достаточно. Ясное дело, были сотрудники, придерживающиеся о ней высокого мнения, что собственно и позволяло ей до сих пор работать в Бюро, но месяцем раньше, незадолго до Лос-анджелесских Серийных Убийств "ББ", Мисора совершила одну грубую ошибку. Настолько грубую, что сама поверить не могла. А тот промах привел прямо к настоящей ситуации. Эта проблема была не из тех, что выветриваются из памяти полуночной мотогонкой по улицам.
Мисора всерьез задумывалась о том, чтобы оставить ФБР. Перечеркнуть, считай, целую жизнь и вернуться в Японию. Конечно, в какой-то мере ее уже достала вся эта ерунда на службе, но гораздо тяжелее ощущалась вина за свою ошибку, повисшая на плечах мертвым грузом. Даже без давления окружающих, чего и чисто гипотетически избежать было бы невозможно, - даже без него Мисора бы все равно была бы вынуждена просить о передышке.
Или даже просто поджала бы хвост.
Мисора медленно сползла с постели, намереваясь отмыть тело от липкого пота, напоминания о прошлой ночи, но на полпути заметила на столе почему-то включенный лэптоп. Мысленная реконструкция вчерашних действий не дала информации о его включении; сегодняшних, впрочем, тоже: она ведь только что проснулась. Могла ли она задеть кнопку вчера по пути к кровати? А потом рухнуть спать, не выключив? Мисора не помнила, чтобы делала что-то подобное, но запущенная заставка не оставляла иных разумных объяснений. Хотя если у нее нашлись силы на включение компьютера, должны были найтись и смену одежды. Мисора стянула жакет и штаны. Почувствовав себя гораздо легче, она выбралась из постели, подошла к столу и поерзала мышкой. Заставка отключилась, но тут Мисора смутилась еще больше. Почтовый клиент был запущен и пыхал "вам новым сообщением". Она еще могла заснуть, не выключив компьютер, но заснуть посреди проверки почты? Все еще гадая, она щелкнула "входящие". Одно новое, от Рэя Пенбера. Нынешний парень Мисоры, тоже агент ФБР. Он представлял собой самый яркий пример коллеги, придерживающегося о ней высокого мнения, что, впрочем, не мешало ему умолять Мисору перевестись в отдел побезопасней, стоило только чему-то случиться. Поскольку ее отпуск уже практически закончился, предметом могли быть какие-то рабочие дела, так что Мисора просто открыла письмо…
"Мисора Наоми-сама,
Прошу прощения, что связываюсь с вами таким образом.
Я бы хотел просить вашей помощи в расследовании одного конкретного дела.
Если вы пожелаете ассистировать мне, пожалуйста, войдите в третий блок третьей секции сервера Фанни Диш четырнадцатого августа в девять утра. Линия будет доступна в течении ровно пяти минут (пожалуйста, отключите свой фаерволл).
L.
PS: Для того, чтобы связаться с вами, я взял на себя смелость одолжить адрес вашего друга. Это был самый простой и безопасный способ, так что, пожалуйста, простите меня. Независимо от вашего ответа, я вынужден просить вас уничтожить этот компьютер в течение двадцати четырех часов после прочтения сообщения."
Уткнувшись глазами в последнюю точку, Мисора немедленно перечитала сообщение целиком и наконец еще раз проверила имя отправителя.
L.
Отстранение отстранением, но она все еще оставалась агентом и, разумеется, узнала подпись. Ее невозможно было не узнать. Наскоро обдумав вероятность того, что это Рэй или еще кто-то решил так ее разыграть, Мисора сразу осознала бредовость идеи. Чтобы кто-то оказался настолько туп, чтобы так подписаться… L никогда не являлся публике или лично кому-то как L, но Мисоре приходилось слышать кое-какие страшилки о том, что бывает с детективами, пытающимися не по праву рассекать под этой литерой. Можно было с уверенностью говорить, что никто бы просто не осмелился использовать это имя даже в шутку.
Так что.
- Вот же черт, - проворчала Мисора, стоя под струями теплой воды. Освободившись от напоминаний о прошлой ночи, она наконец высушила длинные темные волосы и выпила чашку горячего кофе.
Хотя Мисора просто притворялась, что обдумывает ситуацию: выбора, по сути, не было. Ни один агент ФБР, особенно рядовой, не мог пропустить мимо ушей просьбу L. Однако к этому моменту мнение Мисоры о великом L еще не перешло в преклонение, так что она должна была притвориться, что решает, просто для того, чтобы почувствовать себя лучше. Если вы знаете Мисору, причины этого должны быть ясны: понятно, что виной включения лэптопа был L, его хакнувший, поэтому настроение ее было более чем, мягко говоря, не очень из-за того, что теперь придется просто уничтожить новенький компьютер, который и месяца не послужил.
- Я не против… в смысле, против, но…
Выбора не было.
Как только стукнуло восемь пятьдесят, Мисора села за ноутбук, которому теперь оставалось жить менее двадцати трех часов, и последовала инструкциям L. Хотя специалистом по взлому она не являлась, основы все же входили в обязательную программу подготовки агента.
Как только доступ к серверу был получен, экран мигнул белым. Мисора только успела насторожиться, как заметила гигантскую каллиграфическую L, повисшую в центре экрана, и выдохнула.
- Мисора Наоми, - после небольшой паузы из динамиков ноутбука раздался голос. Электронный, конечно, но именно этот голос был известен любому сыскному бюро во всем мире, как голос L. Мисора слышала его и раньше, но сейчас он впервые обратился к ней лично. Возникало странное ощущение, будто она услышала свое имя по телевизору. Не то, чтобы такое хоть когда-то бывало, но ведь воображения никто не отменял.
- Это L.
- Здравствуйте, - начала Мисора, но вдруг запнулась. L не мог услышать ее, поскольку в комплектацию ноутбука девушки не входил встроенный микрофон. Вместо этого она напечатала: "Это Мисора Наоми. Для меня честь говорить с вами, L". Если канал связи не ограничивался только звуком, сообщение должно было дойти.
- Мисора Наоми, вы знакомы с ходом расследования убийств, произошедших в Лос-Анджелесе?
L перешел прямо к делу, никак не отреагировав на ее слова. Наверняка потому, что должен был оборвать связь ровно в девять ноль пять, но его манеры и отношение Мисора расценила иначе. Можно подумать, она и так была обречена помогать ему… что истине не противоречило, но, без сомнения, задевало ее гордость. Мисора дала себе волю бить по кнопкам посильней.
"Моих возможностей пока не хватает на то, чтобы отслеживать каждый труп в Лос-Анджелесе и его дальнейшую судьбу."
- О-о? А моих хватает.
Сдачи не надо.
- Я говорю о серийных убийствах, - продолжал L. – Вчера произошло третье. Я уверен, жертва не последняя. Новости HNN называют это Убийствами Вара Нинге.
"Убийства Вара Нинге?"
Об этом она не слышала. Находясь в увольнении, она намеренно избегала новостей такого типа. Мисора до самого окончания школы жила в Японии, и термин был знаком, но вот слышать его с английским акцентом оказалось непривычно.
- Я бы хотел раскрыть дело, - сказал L. – Я должен арестовать убийцу. Но ваша помощь в этом деле жизненно необходима, Мисора Наоми.
"Почему я?" – набрала она. Вопрос можно было расценить как "почему вам нужна моя помощь?" или "с какой стати я должна вам помогать?", но L принял первый вариант без секундного колебания. Его сарказм улетучился.
- Естественно потому, что вы опытный следователь, Мисора Наоми.
"Я отстранена."
- Я знаю. Разве неудобно?
Три жертвы, он сказал.
Само собой, еще надо посмотреть, что там за жертвы, но из сказанного L следовало, что размах дела пока не дотягивает до уровня ФБР. Она вполне могла бы заключить, что именно по этой причине L связался с ней не через руководство, но все пошло как-то слишком неожиданно. Кроме того, времени на раздумья не оставалось. Однако его оказалось достаточно, чтобы удивиться, с чего бы это L брался за дело, на которое ФБР не обращало внимания. Хотя смешно было бы полагать, что он просто возьмет и ответит через компьютер.
Девушка взглянула на часы.
Оставалась еще минута.
"Хорошо, я сделаю все, что в моих силах".
L ответил незамедлительно.
- Спасибо. Я знал, что вы согласитесь.
Особой благодарностью заявление не отдавало.
Но возможно следовало винить синтетический голос.
- Позвольте объяснить, как вы будете связываться со мной в будущем. У нас нет времени, так что буду краток. Сначала…
Сначала ей пришлось в общих чертах ознакомиться с Делом о Лос-анджелесских Серийных Убийствах "ББ". Тридцать первого июля две тысячи второго года в спальне небольшого дома по Инсист-стрит в Голливуде был убит мужчина по имени Белив Брайдсмэйд, живущий один и зарабатывающим писательством. В его работу входило написание статей для дюжин журналов, причем под кучей псевдонимов, и он был относительно хорошо известен в пределах своего цеха. Что, по сути, ничего не значило, но в данном случае было исчерпывающей информацией. Он был задушен. Накачан каким-то наркотиком, а потом задушен сзади чем-то вроде струны. Никаких признаков борьбы, все наводило на мысли о прекрасно спланированном преступлении. Второе убийство произошло четырьмя днями позже, четвертого августа две тысячи второго. На этот раз следователям пришлось выезжать в спальные районы, в квартиру по Третьей авеню; жертвой оказалась Квортер Квин. Причина смерти – черепно-мозговая травма. Ее череп был проломлен спереди твердым продолговатым предметом. И снова жертва была погружена в наркотический транс и на момент смерти была без сознания, что позволило связать эти убийства, как дело рук одного и того же человека… впрочем, любой, оказавшийся на местах происшествия не мог не заметить связи.
И там и там на стенах висели соломенные куклы Вуду. Конкретно эти куклы были известны как Вара Нинге.
Четыре на Инсист-стрит.
Три на Третьей авеню.
Прибитые к стенам.
Вара Нинге упоминались в новостях, так что по чести оставался бы еще шанс на "клона", копирующего преступление, но совпали и другие детали, так что полиция объединила обе смерти в одно дело о серийщике. Однако в получившемся деле оставался открытым один очень большой вопрос: Белива Брайдсмэйда абсолютно невозможно было связать с Квортер Квин. Ни один из них не хранил номер другого в телефонной книжке мобильного, в визитницах не было никаких визиток друг друга, в конце концов, у Квортер Квин даже не было мобильного или визитницы: откуда визитницы у тринадцатилетней девочки? Какое отношение она могла иметь к сорокачетырехлетнему вольнонаемному писателю-профессионалу? Если связь была, то она, возможно, шла через мать девочки, которой на момент убийства не было в городе, но, принимая во внимание разницу в местах жительства и социальном положении этих двоих, какую-то весомую зацепку увидеть было сложно. Если говорить языком старомодных детективов, наметилось отсутствующее звено. Они не могли найти связи между двумя жертвами. Следствие, естественно, устроило мозговой штурм этого вопроса, а через девять дней (к тому моменту СМИ уже изобрели название Убийствам Вара Нинге), тринадцатого августа две тысячи второго, была обнаружена третья жертва.
На стенах висели две Вара Нинге. Куклой меньше с каждым убийством.
Третье убийство произошло в Западном Лос-Анджелесе, в городском коттедже, снимаемом Бэкьярд Боттомслэш, неподалеку от станции метро "Оптика". Убита хозяйка - еще одна женщина. Двадцать восемь лет – в промежутке между первой и второй жертвами. Банковская служащая.
И снова совершенно никакой связи с Беливом Брайдсмэйдом или Квортер Квин. Было непохоже, что они вообще когда-нибудь сталкивались на улице. Бэкьярд Боттомслэш умерла от потери крови. Удушение, черепно-мозговая травма, теперь ножевые ранения. Каждый раз иной метод, оставляющий неестественное ощущение того, что убийца каждый раз пробовал что-то новое. И нигде не оставлял улик. Единственной зацепкой могла стать связь между жертвами, но таковой не прослеживалось, что было необычно для убийств такого типа. Третье убийство поставило полицию в глухой тупик. В этом следователи уступали преступнику.
Я не собираюсь превозносить Бейонда Бесдея, но в данном случае оценка заслужена.
А, точно. Была еще одна общая деталь вдобавок к Вара Нинге. Двери всех мест происшествия были заперты изнутри. Как в старой мистике. Следователи, ведущие дело, не уделяли большого внимания этой детали... но когда Мисора Наоми получила от L материалы дела, именно этот момент занял ее в первую очередь.
Днем, когда Мисора Наоми начала работу над делом не как агент Федерального Бюро Расследований, а как частное лицо под патронатом L, оказалось пятнадцатое августа. Тот разговор состоялся вчера. На время отпуска она сдала и значок, и пистолет, оставшись с не большими правами на оружие, чем обычный горожанин.
Но она по большому счету не возражала. Мисора никогда не была агентом из тех, что любят давить авторитетом. Немного загнанная, с нервами на взводе, она была не в лучшей форме, чтобы браться за дело, но ее ментальный склад оказался сходным с L. Иными словами, она не блистала, работая в группе, и ее способности проявлялись ярче всего, когда всевозможное начальство переставало связывать ей руки и Мисора могла действовать свободно. Возможно, именно этим объяснялась та ложка дегтя в бочке подчинения величайшему сыщику столетия.
Однако, пятнадцатое августа, после полудня. Мисора Наоми стояла на голливудской Инсист-стрит, напротив места первого убийства. Она залезла в сумку, достала телефон и набрала полученный номер, не отводя глаз от дома, казавшегося несколько великоватым для человека, живущего в одиночестве. Было сказано, что вызов перенаправляется пять раз и совершенно безопасен. Безопасен не только для L, но также и для отстраненной Мисоры.
- L, я на месте.
- Хорошо, - произнес искусственный голос, будто его обладатель ждал ее там.
Мисора мельком задумалась, где мог находиться L, в каких условиях он проводил свои расследования, но быстро поняла, что это в любом случае погоды не сделает.
- Что я должна делать?
- Мисора Наоми, вы снаружи здания или внутри?
- Снаружи, я смотрю на место происшествия, но еще не входила во двор.
- Тогда войдите, пожалуйста. Там должно быть не заперто, я обо всем позаботился.
- Спасибо.
Хорошая подготовка.
Она скрипнула зубами, подавляя желание выдать что-нибудь издевательское. По идее, она должна была бы счесть приготовления проявлением уважения, однако принять подобную заботу было непросто.
Толкнув дверь, она вошла. Хозяин был убит в спальне, и Мисора получила достаточный опыт в ФБРовских расследованиях, чтобы с взгляда снаружи определить ее расположение. В домах такого типа спальни обычно располагались на первом этаже, так что по нему она и двинулась с осмотром. Прошло две недели с момента убийства, но дом содержался в чистоте. Нигде ни пылинки.
- Но L...
- Что?
- Согласно данным, которые я получила вчера, полиция уже обследовала место.
- Да.
- Я не уверена, как вы это сделали, но у вас уже есть все полицейские отчеты по этому поводу.
- Да.
Не помогает.
- Значит мое нахождение здесь бессмысленно?
- Нет, - сказал L. – Я ожидаю, что вы окажетесь способны найти то, что полиция пропустила.
- Ну… так уже яснее.
Точнее, это и дураку ясно.
Это ровным счетом ничего не объясняло.
- Говорят, нужно выехать на место происшествия сотню раз. Так что вряд ли бессмысленно. Прошло время, так что что-то, может, всплыло. Мисора Наоми, первое, на чем мы должны остановиться в расследовании, это связь между жертвами. Что связывает Белива Брайдсмэйда, Квортер Квин и последнюю жертву, Бэкьярд Боттомслэш? Или связи нет и убийства совершенно случайны? Но если они случайны, должен быть какой-то принцип, по которому убийца выбирает свои жертвы. Что я прошу вас сделать, Мисора Наоми, это найти отсутствующее звено.
- Ясно…
На самом деле ничего не было ясно, но она начала понимать, что пререкания с L не заставят его прекратить ходить кругами и прямо сказать то, что она хотела знать, так что Мисора решила не задавать лишних вопросов. Кроме того, она как раз нашла спальню. Дверь открывалась внутрь, а на ней была защелка.
Запертая комната.
Во второй и третьей комнате тоже были защелки… связь? Нет. Эта информация была в папке. Полиция уже заметила. L искал что-то еще.
Комната оказалась небольшой, но и избытка мебели внутри не наблюдалось, так что тесной она не выглядела. Посреди комнаты стояла большая кровать, но единственным предметом интерьера кроме нее было несколько книжных полок, заполненных в основном книгами вроде "как делать то-то" на темы различных досужих дел и знаменитыми японскими комиксами. Все это позволяло предположить, что Белив Брайдсмэйд использовал эту комнату исключительно для отдыха. Он, видимо, был из людей, бережно отделяющих рабочее время от личного, среди вольнонаемных писателей такие встречаются нечасто. Кабинет, должно быть, на втором этаже, - размышляла Мисора, отсутствующе взирая на потолок. Она потом еще поднимется.
- Кстати, Мисора Наоми. Какие у вас мысли по поводу фигуры, стоящей за этими убийствами? Я бы хотел услышать ваши соображения на этот момент.
- Сомневаюсь, что мои соображения могут быть как-то полезны вам, L.
- Все соображения полезны.
О?
Мисора на мгновение задумалась.
- Он ненормален, - ответила она, не заботясь о выборе слов, просто озвучивая мнение. Именно это, главное слово всплыло вчера при прочтении ей полицейского досье. – Не только потому, что убил троих, а… каждое его действие вызывает именно это впечатление. И он даже не пытается это скрыть.
- Например?
- Например отпечатки. На местах происшествия не было найдено ни одного. Все стерты начисто.
- Верно… но Мисора Наоми, не оставлять отпечатков – самая примитивная техника.
- Не до такой же степени, - раздраженно произнесла Мисора. Она знала, что L прекрасно понимает, к чему она клонит, и просто проверяет ее способности, что бы он там ни говорил. Проверяет, приемлема ли она для роли его человека на месте событий. – Если вы не хотите оставить отпечатков, большинство просто наденет перчатки или, в крайнем случае, протрет бы все поверхности, к которым прикасалось. Но этот парень… чего-то ради вытер начисто весь дом. Все три. Сначала я думала, он бывал в доме жертвы так часто, что уже не помнил, что трогал, а что нет, но когда увидела в файле, что он повыворачивал лампочки и протер патроны – это совсем другое дело. Как вы еще можете это назвать, если не ненормальностью?
- Согласен.
Да, наконец?
- Так что, L, к чему я это говорю: если он предпринимает такие предосторожности, тогда сомневаюсь, что смогу найти здесь что-то новое. Это в лучшем случае ложные надежды. Такие не станут совершать ошибки.
Ошибки.
Вроде той, что она сама совершила в прошлом месяце.
- Обычно такое следствие начинается с нахождения ошибки преступника, от которой потом и пляшут, но сейчас я не уверена, что мы обнаружим что-либо подобное.
- Да, я тоже не думаю, - ответствовал голос L. - Но что если это не ошибка?
- Не ошибка?
- Да. Что-то, что он оставил намеренно. И если полицейские следователи потерпели поражение в поисках именно этого, то у нас может быть шанс.
Намеренно оставлять улики? Такое вообще бывает? Не в этой жизни, нет. Чего ради кому-то оставлять вещи, которые потом могут быть использованы против него? Или постой. Теперь, когда L упомянул… ведь у них на руках уже была пара примеров именно такого поведения. Один это Вара Нинге, развешанные по стенам, а второй – защелки, создающие запертые комнаты. Это не было ошибками, это было намеренно оставлено убийцей. Особенно последнее. Та самая штука, к которой Мисора питала наибольший интерес. Комнату запирали изнутри почти всегда, когда убийца пытался инсценировать самоубийство. Но первая жертва была задушена сзади, второй проломили голову орудием, которого неподалеку не оказалось, третью закололи, и снова орудия не было на месте происшествия. Все это сводило смысл запертой комнаты на нет. Это не ошибка, но неестественно.
То же самое с Вара Нинге.
Она понятия не имела, что они могли означать.
Поскольку Вара Нинге использовались для проклятий в Японии, нашлись и люди, кричавшие о том, что убийца непременно японец или нацист, настроенный против японцев, но, по причине дешевизны именно таких Вара Нинге, которые могли быть куплены в любом игрушечном магазине за туда-сюда три доллара, ни одна из теорий всерьез не рассматривалась.
Мисора прикрыла за собой дверь и, нашарив за спиной защелку примерно на уровне талии, решительно повернула ее, запираясь.
Затем она проверила местонахождение каждой из кукол.
Их было четыре.
По одной на каждой из стен квадратной комнаты. Полиция, разумеется, забрала их, как вещественное доказательство, однако по дырам в стенах было несложно сказать, где они висели. Мисора вынула из сумки шесть фотографий. По одному снимку каждой из кукол. Один запечатлел жертву, Белива Брайдсмэйда, навзничь лежащим на кровати. На шее его отчетливо выделялись отметины от шнура.
И последнее фото.
Не с места происшествия, а крупный план, снятый во время вскрытия. На груди Брайдсмэйда оставалось несколько крупных ран, сделанных, предположительно, ножом. Неглубокие, они разбегались во всех направлениях. Согласно отчету, порезы были нанесены уже после смерти жертвы.
- Вообще, когда убийца прибегает к подобному бессмысленному уродованию тела, это, как правило, говорит о глубокой личной неприязни к жертве…я бы не удивилась, если бы у вольнонаемного писателя, берущегося за любую работу, нашлись враги. Он вел множество сплетнических колонок…
- Но, Мисора Наоми, это не объясняет связи со вторым и третьим убийствами. Оба тела также были повреждены способами, не имеющими прямого отношения к причинам смерти. Собственно, повреждения имеют тенденцию возрастания от убийства к убийству.
- Возможно, он испытывал ненависть только к Брайдсмэйду, а остальные убийства призваны увести от этого. Или, возможно, это не Брайдсмэйд, а кто-то из двух других… или два из трех, а третье – маскировка. Повреждения могут ухудшаться, как средство сбить с толку или…
- Уверены, что убийца просто притворяется, что убивает по принципу случайности?
- Нет. Это просто одно из предположений. Эта гипотеза не объясняет Вара Нинге. В смысле, он мог намеренно оставить их, чтобы показать, что все трое были убиты одним человеком, то же может быть и с запертыми дверями.
В таком случае, переезды от Голливуда к даунтауну и западным районам могут быть расценены, как средство сбить с толку следствие, привлечь больше отделений. Чем больше людей возьмется за расследование, тем больший хаос они туда внесут… а выбор маленькой девочки на место второй жертвы мог быть сделан намеренно, чтобы заставить его казаться психом.
- Притворяется ненормальным… ну, даже такая идея сама по себе достаточно ненормальна, - сказал L.
Мисора не ожидала услышать почти человеческие сентиментальные нотки в синтетическом голосе. Эмоции самой Мисоры в этот момент пронеслись слишком близко к отметке "поражена", так что, чтобы не показать вида, она быстро вернула разговор к теме.
- Итак, L, мне кажутся смешными попытки вычислить связь между жертвами. Я думаю, полиция неплохо с этим справляется, и… честно говоря, вычисление того, кто из них был знаком с другим, может оказаться полезнее. Я имею с виду третью, Бэкьярд Боттомслэш… она по долгу службы могла быть в курсе каких-то деловых операций.
- Но Мисора Наоми, - вклинился L. – Нет времени на подобные разработки. Я убежден, в самом ближайшем будущем будет и четвертое убийство.
Он упоминал что-то такое днем раньше. Что будут еще жертвы. Но на основании чего? Пока преступник на свободе, всегда остается вероятность, но убийства, по всему похоже, должны были остановиться на цифре "три". Все зависело от убийцы и его капризов. Как следователь, она с трудом могла бы оценить соотношение ставок иначе, чем пятьдесят на пятьдесят.
- Количество Вара Нинге, - пояснил L. – Четыре там, где вы сейчас, три в даунтауне со второй жертвой и две в доме на западе города. Одной меньше с каждым убийством.
- Да. И что?
- Оно все еще может уменьшиться на одну.
Она должна была догадаться. Действительно, в отсчете с четырех до двух и последующей остановке логичного мало. Даже если теория Мисоры была верна, и все убийства маскировали одно ключевое, то чем больше жертв, тем больше вероятность успеха такого плана. Конечно, с каждым новым убийством риск возрастал, но он таким образом окупался. Откровенно говоря, даже нельзя было с уверенностью утверждать, что убийца считал убийство рисковым предприятием: существовали же маньяки, находящие сам процесс достаточной компенсацией за сложности. Кроме того, притворяться ненормальным уже ненормально…
- Так, L… вы полагаете, вдобавок будет еще около двух убийств?
- Более чем на девяносто процентов, - ответил тот. – Я бы сказал, на все сто, но остается вероятность какого-то происшествия с самим убийцей, что не позволит ему продолжить. Так что, наверное, девяносто два процента. Но, Мисора, если убийства продолжатся, то их будет не два; всего одно. Шансы на пятую жертву не выше тридцати процентов.
- Тридцати процентов?
Одну минуту.
- Почему? В последний раз было две Вара Нинге… и если он использует их для олицетворения жертв…
- Но в таком случае он не сможет оставить Вара Нинге на месте пятого убийства. Количество кукол уменьшится с двух до одной, когда не станет четвертой жертвы. Эта кукла ясно покажет, что это дело именно его рук, и…
- А! Поняла, - протянула Мисора, дивясь собственной непроходимости. Чем бы ни руководствовался убийца, часть его почерка – Вара Нинге на месте преступления. Вряд ли он пойдет на пятую жертву, когда их количество сойдет на нет.
- Тридцать процентов на то, что убийца не продумывал все так глубоко, но это крайне сомнительно. В конце концов, он вывернул лампочки…
- Таким образом, всего жертв будет четыре. Следующая – последняя.
- Нет. Последней была третья, - перебил L. Даже сквозь программу синтезирования слышались резкие нотки. – Других не будет. Только не при моем участии в расследовании.
Уверенность?
Или бравада?
Мисора на данный момент была лишена обеих. Последние несколько недель, если быть точными.
Что за вещь уверенность?
Что за штука гордость?
Мисора больше не знала.
- Но мне необходима ваша помощь, Мисора Наоми. Я ожидаю хороших результатов от вашего расследования.
- Правда?
- Да. Пожалуйста, во время работы держите себя в руках. Согласно моему опыту, раскрытию таких дел прежде всего способствует ясный разум. Ведите себя, как при игре в шашки на льду.
"Что?"
Уж не кёрлинг ли он имел в виду?
- L, вы ведь знаете, что я в увольнении?
- Да. Поэтому и попросил вас о помощи. В этом деле мне нужен был опытный специалист, который может работать самостоятельно.
- Так что, полагаю, причины моего увольнения вам тоже известны?
- Нет, - ответил он к удивлению Мисоры. – Этого я не знаю.
- Вы не проверяли?
- Меня это не интересовало. Вы опытны, свободны в действиях на данный момент, и это все, что имело значение. Есть что-то такое, что я должен был знать? В таком случае, я могу это выяснить в течение минуты.
- Не надо, - скривилась она.
Мисоре казалось, целый свет знает о ее промахе, но величайший детектив в мире не знал. Причем охарактеризовал увольнение Мисоры как ее "свободу действий". Она никогда бы не подумала, но L, по всей видимости, обладал чувством юмора.
- Ладно, L, если мы хотим предотвратить четвертое убийство, нам пора начать. Что я должна делать в первую очередь?
- А что вы можете?
- Я могу все, что могу, - сказала Мисора. – Знаю, что задаю много вопросов, но если я собираюсь заново обследовать место преступления… разыскивая то, что он оставил кроме Вара Нинге… что конкретно мне искать?
- Какого-либо рода послание.
- Послание?
- Да. Это не указывалось в полученных вами данных, но двадцать второго июля, за девять дней до первого убийства ЛАОП получило письмо.
- И?
К чему он ведет? Лос-анджелесское отделение полиции?..
- Оно имеет отношение к делу?
- На данный момент ни один следователь не уловил связи. Я не уверен до конца, но она, кажется, есть.
- Сколько процентов?
- Восемьдесят процентов.
Немедленный ответ.
- Отправитель неизвестен, система отслеживания не дала результатов по тому, откуда оно было послано. В конверте лежал единственный лист бумаги с кроссвордом-головоломкой.
- Ребус? Х-хах.
- Не расслабляйтесь. Это был очень сложный кроссворд, его не смог решить никто. Конечно, нужно справедливости ради упомянуть, что никто и не принял его всерьез, но тем не менее несколько полицейских объединив усилия не смогли его расколоть.
- Ясно. И?
- В конце концов они сочли кроссворд розыгрышем и выбросили… но моя служба сбора информации через свои каналы вчера получила копию.
"Только вчера".
Так вот почему этого не оказалось в пакете. Даже отправляя Мисору на собственное расследование, L продолжал грызть с другого конца.
- Я решил ее, - сказал L.
По-видимому, утверждение насчет сложности задачки носило хвастовской характер. И попыхтел же он, должно быть, - подумала Мисора. Хотя чья бы корова мычала.
- Если я не ошибся, то ответ на кроссворд как раз то место, где вы находитесь. Адрес первого убийства.
- Инсист-стрит 221, Голливуд? Где я? Но это значит… тогда…
- Точно. Он сообщил, что собирается начать. Но поскольку уровень сложности даже этой первой задачи оказался слишком высок, предположение о том, что он добивался какого-то противодействия, не выдерживает критики…
- ЛАОП больше не получало писем вроде этого? С указаниями адресов второго и третьего?
- Нет. Я на всякий случай проверил по всей Калифорнии. Ни обычных, ни электронных. Я планирую продолжать отслеживание, но…
- Может это быть совпадением? Нет, никак. Если оно точно указывает на адрес… тогда почему за девять дней?
- Промежуток между вторым и третьим убийствами тоже девять дней. С четвертого до тринадцатого августа. Возможно, ему просто нравится число.
- Но между первым и вторым прошло всего четыре… случайность?
- Резонное объяснение. Но чередование больше подходит. Девять дней, четыре, девять. Как бы то ни было, убийца относится к типу, предваряющему свои свершения для полиции. Даже если он просто таковым притворяется, все равно остаются хорошие шансы на находку скрытого сообщения. Кроме Вара Нинге.
- Хммм… итак…
Преднамеренное.
Сообщение, гораздо труднее поддающееся расшифровке, чем Вара Нинге… что-нибудь вроде вызывающего кроссворда. Мисоре показалось, она наконец начала понимать, для чего понадобилась L. Из своего кресла детектив никак не смог бы обнаружить что-то подобное самостоятельно. Нужно своими глазами увидеть место, суметь достать и потрогать каждую вещь… и тут требовалось качество, помноженное на количество. Нужен был человек, способный смотреть его глазами и думать его головой…
Однако еще Мисора полагала, что он слишком много навешивает на нее. Если ей предстояло быть глазами L… слишком тяжело для плеч обычного агента ФБР.
- Что-то не так, Мисора?
- Нет… ничего.
- Ладно. Позвольте на этом закончить наши переговоры. Еще много дел требует моего участия.
- Разумеется.
Это же L. Он, без сомнения, решал несколько сложных дел за раз. По всему миру. Для него это дело было просто одним из параллельных расследований. Как бы он еще заслужил репутацию величайшего детектива в мире?
Величайший детектив столетия, L.
Детектив без клиентов.
- Я буду ждать от вас хороших новостей. При следующем вызове, пожалуйста, используйте линию номер пять, Мисора Наоми, - сказал L и дал отбой.
Мисора снова убрала в сумку телефон и направилась к полкам, приступая к исследованию. Поскольку в комнате кроме полок и кровати ровным счетом ничего не было, исследовать оказалось больше нечего.
"Не более тяжелыми, чем его последний гость, но идеями фикс Белив Брайдсмэйд определенно обладал…"
Книги плотно комплектовали полки, не оставляя свободным ни дюйма. Мисора наскоро пересчитала – пятьдесят семь томов. Она хотела вытащить одну, но с этим возникли определенные сложности. В одиночку указательный палец потерпел сокрушительное поражение, так что пришлось подключать большой, плюс состроить гримасу, чтобы извлечь книгу. Мисора переворачивала страницы, сильно опасаясь, что это бесполезно. Она просто занимала руки, пытаясь сообразить, что делать. Жизнь была бы легка и прекрасна, если бы сейчас между парой страниц она просто наткнулась на вложенное послание, но надеяться было глупо. Согласно материалам дела, каждая страница каждой книги была протерта подобно патронам лампочек, что указывало не только на педантичность убийцы, но и на работу полиции, излазившей каждую книжку вдоль и поперек. Из чего следовало, что сообщений там быть не может.
Или сообщение имело такой вид, что полиция его не заметила… что-нибудь вроде обычной пометки со скрытым кодом внутри… Но, перевернув несколько томов, она дала и этой теории отставку. Пометок не было. Белив Брайдсмэйд, видимо, в пометках не нуждался. Многие книжные черви не выносят подобного неуважения к страницам.
Что, собственно, означало, что даже самый изощренный из убийц мог и не думать оставить что-то в книге.
Мисора отвернулась от полок. Взгляд, брошенный на кровать, подсказал, что там поле для деятельности еще меньше. Кроме сдирания простыней и переворачивания матраца не оставалось ничего. Ей даже не нужно было перечитывать дело, чтобы увериться в том, что полиция уже обо всем позаботилась, и искать что-то на кровати бесполезно.
"Под ковром… За обоями… нет, нет, где бы он прятал? По его задумке сообщение должны найти. Если не найдено, значит смысла в нем нет. Он же послал в полицию кроссворд… эгоистично, очень. Он хочет, чтобы загадки были трудными… чтобы доказать, что мы придурки".
Он не пытался их провести.
Он издевался.
"Вы ниже меня, вам меня не взять" – вот что говорят сообщения. Отсюда… он не пытался сделать все правильно и избежать поимки, его истинная цель глубже очевидной… или насмешки над нами и есть цель? Над кем над "нами"? Полицией? ЛАОП? США? Миром? Нет… поуже. Более личное. Так что это сообщение… или что-то вроде… оно должно быть где-то здесь, в комнате… или подожди…"
Тут ошибка.
Может, нет.
"Что-то, что должно быть, но чего нет, то, что было, но пропало… Вара Нинге? Нет, это олицетворение жертв, а не сообщение. Спальня… точно! Жилец! Жильца нет."
То, чего здесь больше нет.
Вроде хозяина комнаты, Белива Брайдсмэйда.
Мисора снова достала фотографии и внимательно рассмотрела снимки тела Брайдсмэйда – один с места, другой с аутопсии. Если убийца оставил что-то на теле, отметинами от веревки это быть не могло; только ранами на груди. Как она сказала L, обычно такие повреждения являются ясным признаком личной ненависти, но теперь, когда Мисора присмотрелась, они показались неестественными. На фото с места происшествия труп лежал на спине, одетый в футболку с несколькими пятнами крови… но сама футболка повреждена не была. Что означало, что после убийства преступник снял ее, покромсал тело и снова одел. Будь мотивом ненависть, он бы просто резал через ткань. Была ли причина оставлять футболку нетронутой? Но он, казалось, не имел ничего против того, чтобы запачкать ее… и футболка несомненно принадлежала жертве, именно в ней Брайдсмэйд обычно спал…
"Если на них правильно посмотреть… эти отметины… похожи на буквы… вроде."
Хотя снимок придется повертеть.
"V… c… i? Нет, n… еще v…x? D… а это три i в ряд…L? Похоже на L. Хм… скорее I, я притягиваю…"
Это срабатывало только если вы знали, что искать. Это было непохоже на кандзи или Хангульский алфавит: буквы составляли простые линии и кривые, и обычные каракули – от карандаша ли или ножа – выглядели бы точно так же.
"Нормально. Хотела бы я знать, что об этом думают в следственной группе… но значка у меня нет, так что можно и не мечтать. Само собой, L, наверное, отслеживает для меня курс."
Мисора начинала понимать, насколько труднее работать в одиночку, без поддержки организации. В ФБР она вечно чувствовала себя не в своей тарелке, но только сейчас она осознала, как много брала от ресурсов, которыми располагало Бюро.
- Думаю, нужно проверить остальные комнаты… бессмысленно, конечно. Но отпечатки он постирал во всем доме, - ворчала Мисора, поворачиваясь к двери.
Но тут до нее дошло, что одно место она пропустила. Под кроватью. Достаточно легко проглядеть, и намного более вероятно, чем под ковром или за обоями. Глупо было бы думать, что и полиция упустит такое явное слепое пятно, но стоило проползти там просто на всякий случай. Возможно, она бы увидела что-то оттуда. С этими мыслями Мисора наклонилась к кровати…
И вдруг из-под нее показалась рука.
- А?!
Мисора рефлекторно отлетела назад, подавляя в зародыше бурю эмоций, взбаламученных таким поворотом, и подняла кулаки. Оружия не было. Не столько из-за отстранения, сколько потому, что она и не привыкала постоянно иметь его при себе. Без оружия нет и курка, который можно спустить.
- Что… ты кто? – заорала она, пытаясь запугать новое лицо. Но к руке невозмутимо, будто голос Мисоры был не страшнее ветра в поле, присоединилась вторая, а за ней последовало и тело. Из-под кровати вылез человек.
Сколько… и долго он там сидел?
Он с самого начала был под кроватью?
Он слышал ее разговор с L?
Вопросы со всех сторон сыпались на Мисору.
- Отвечай! Кто ты!
Она сунула руку за пазуху, как бы схватившись за пистолет. Человек поднял голову.
И медленно выпрямился.
Естественно черные волосы.
Однотонная водолазка, потертые джинсы.
Молодой человек с подведенными темным огромными выпученными глазами.
Худой, он, наверное, мог быть довольно высоким, если бы не ссутуленная спина, оставляющая его внимательный взгляд на две головы ниже мисориного, так что смотрел он на нее снизу вверх.
- Приятно познакомиться, - совершенно спокойно произнес он и согнулся еще ниже. – Пожалуйста, называйте меня Рюдзаки.
@темы: Death note,
Хемуль
Ано...этот дневник, несмотря на тяжкие раздумья, был таки создан, и поскольку его все равно никто читать не станет, я буду постить тут аниме, мангу, j-rock, свои путаные размышления, фанфики и любую тупую хуйню, которая мне понравится. Если, конечно, опять не забуду